Наивность

   
   
     Душераздирающие крики женщины заставили всех, кто еще не успел сомкнуть глаза во втором корпусе высунуться в окна, а тех, кого уже сморил Морфей, растерянно протирать глаза и входить в реальность.
     Помогите! — неслось в сонном курортном воздухе Феодосии, словно вызов равнодушию ночи.
     Крик то усиливался, то ослабевал, но даже слабея, продолжал холодить души окончательно проснувшихся своим отчаяньем и безысходностью.
     Петр Вениаминович, на ходу натягивая футболку, выскочил на улицу первым. Он споткнулся на последней ступеньке и полетел сломя голову на асфальт. Но в последний момент его что-то задержало от позорного падения лицом вниз.
     Он оказался насаженным, как кусочки мяса в шашлыке на шампур, на ветки куста, издающего пряный запах. Но не вечнозеленый кустарник лавр был причиной того, что Петр не зарылся лицом объявление: «Ходить по газонам строго воспрещается!» Вместе с мужчиной в плену куста оказался маленький мальчик и какая-то женщина в годах. Но крик о помощи исходил явно не от нее.
     В темноте глаза женщины горели, как у кошки просительным выражением. Петр и без слов понял, что его просили молчать. Оторвавшись от мужчины, женщина прижала к себе ребенка, мальчика пяти лет на вид, который был испуган, но плотно сжатые губы и вытаращенные глаза говорили о каком-то сильном душевном переживании.
     Петр Вениаминович быстро вник в ситуацию. Его просили молчать. Он освободился из плена куста, но пара, состоящая из пожилой женщины и испуганного мальчика продолжала там оставаться.
     Значит им страшно, оно кого-то боятся, — подумал курортник второй недели отпуска.
     А крик продолжался.
     Когда Петр поднялся и отряхнулся от песка и прилипших листьев, крик приблизился.
     Теперь он уже видел, кто кричит, но еще не понимал почему, хотя те, кто притаился в кусте, явно, как стало уже понятно ему, прятались именно от того, кто издавал вопли.
     — Вы их не видели? — словно пуля в лицо, получил удар вопросом Петр Вениаминович.
   
     Порой нам задают вопрос, а мы уже знаем ответ, хотя никто нам его не сообщал.
     — Нет я их не видел! А что случилось?
     — Ну раз вы знаете, кто скрывается за словом «их», значит точно видели, — злобно усмехнулась брюнетка лет тридцати. Просто не верилось, что только что она голосила, словно ее убивали.
     — Объясните мне ситуацию, может быть смогу вам помочь!
     — Ну да, засмеялась женщина, — От таких, как вы, помощи дождешься! Один вред. Говорите, где они, вы знаете о ком речь!
     — Петр растерялся. Агрессивная особа явно шла на таран его сознания.
     — А если я их видел, то что с того?
     — Ладно, устало проговорила почти хриплым шепотом крикунья. — Попытаюсь в двух словах объяснить.
     У меня украли ребенка.
     После ее слов вначале волна жалости поднялась в душе человека, который приехал сюда успокаивать нервы, а не тратить их остаток. Но потом, вспомнив про пару, прячущуюся в кусте, внутри его возник протест. Почему эта наглая особа, не дающая никому спать что-то от него требует? Закралась мысль: «Разве таким особам можно иметь детей?»
     Женщина воткнула палец, как лезвие ножа, в грудь Петра и потребовала: «Если не скажете, где они, я вызову милицию, а вас обвиню в преступлении. Вот какой гусь! Скрывает воровку, которая у меня увела законного сына. Негодяй! — свободной рукой она нанесла Петру несколько пощёчин. Сила удара была такой, что человек едва устоял на ногах.
     — Подождите, оправдывался он, кто вы такая, чтобы меня оскорблять?! Да я сейчас...
     — Что ты сейчас? — женщина нагло посмотрела ему в глаза.
     Она неожиданно обхватила Петра, навалилась всем телом и повалила на траву.
     Мужчина не успел прийти в себя, как наглая женщина впилась своими губами в его рот. Она прижалась всем телом, явно собираясь тут же совершить грехопадение.
     Петр уже попрощался со своим целомудрием, в ужасе понимая, что не сможет противостоять этой бьющей через край энергии.
     Потом она оторвала губы на несколько секунд и прошептала почти нежно: «Скажи где они... Отпущу».
     Нет, Петр не мог выдать бабушку с внуком, он не был так плохо воспитан.
     Где-то в глубине сознания билась жилкой мысль: Бабушка видимо мать отца мальчика. Она похитила внука у злой особы, которая его плохо воспитывала и страдает пороками. Наркоманка? Алкоголичка?
     Но Петр уже не мог ни о чем думать. Он даже не успел сообразить, что выскочил голышом в одной футболке, а женщина прижимающаяся к нему уже успела каким-то чудом освободиться от легкого сарафана, под которым ничего не было.
     Сейчас случится то, чего он так боялся: он потеряет невинность, которую хранил как зеницу ока!
     Но есть бог на свете.
     Кто-то, подкравшись сзади нанес сокрушительный удар осколком поломанной скамейки.
     В глазах Петра заиграл салют, посыпались искры со всех сторон.
     Если бы он стоял, то упал, но падать не надо было. Петр и так лежал на сырой земле посреди газона, примяв приветствие, аккуратно выложенное цветами «Здесь вы хорошо отдохнете».
     Вскоре приехала милиция. Пришел курортник в себя уже в больничном отделении. Рядом с ним находились милиционер с пока еще пустым протоколом и дружная семья: бабушка, обнимающая внука, и ее дочь, обнимающая мужа, отца мальчика.
     Петр ничего не понимал. Милиционер быстро зажал в кулак денежную купюру, переданную ему пожилой женщиной и оставил Петра наедине с дружной семьей.
     Вскоре он с ними договорился, вернее они с ним. Он обещал снять со своего счета в сберегательной кассе определённую сумму денег и передать в руки семьи в лице бабушки циганки.
     Как же он мог так попасться?
     Но все же Петр Вениаминович гордился собой. Он сохранил главное, что берег всю жизнь, наивность.
     Насчет целомудрия у него все же возникли некоторые вопросы. А вдруг? Он же потерял сознание.
     Когда через две недели, уже в конце трудного отпуска, Петр услышал опять душераздирающие крики, то повернулся на другой бок. Опять эти цигане! Недаром говорят: за одного битого двух небитых дают.
     Самое смешное, что Петр Бениаминович сам был по бабушке, которая вовремя покинула табор и стала ударницей производства, циган, но это для статистики.