Ш стихи

                Ша, лопай шалопай!

   Вот и спела, вышла с пыла, как поспела, где же стела?
   Опустела – опус тела. Запестрели – запись трели.

   На ком пост тех на компосты! Все они, видать, прохвосты!
   У них вер нарост коросты, их деньжат лишить не просто!

   Пестрила власть тот пост рыла, крыла матом птице крыла.
   Ах, как жизнь вот та постыла, нет для жизни зла мерила.

   На пострела - напасть триллер. Днём пестрели пост и трели.
   Напасть стрел! А, на пострела, приз-приз трели – пристрели!

   Костыли – кресты ли стыли. С кос скос телу – сжечь костелу.
   Бога дел нет в богадельне, где заврались беспредельно.

   Шлёт в даль око – шли далёко. Под поклёпы – подоплёка.
   Не хвали ты шало пая – шало пая шалопая.

   Ах, как шало-шало паи, мнут шальные шалопаи.
   А вокруг то пустобаи собираются там в стаи.

   Рвать педали. Отпеть дали. И галдели, как галл в Дели.
   Вникни в дело – шпильку вдели! Дела Дели те делите!

   Все балдели – был бал в Дели. Зло пустили, пусть и стили.
   Видел уст я – злобы устья. Тьма мостила – злоба мстила.

   Упустила игру стиля,  и грустила – плачь груз тела.
   Боль  хруст тела – зло хрустело. Опустели с опус те ли.

   Слух пустила – опус с тела.  Опус стынет. О пустыне.
   Небоскрёбов – пали стены, от злодеев Палестины.

   Там стон истины и стены! Там смертельной полис тени!
   Там болото по лес с тины от арабов Палестины.

   По их рот-то, по лесть тины, от злодеев Палестины.
   В ООН дело полистали и террора в поле стаи.

   Враз и мили, враз, и милы, вразумили… в разум или!?
   И сна мили мысли мыли. Не сломили – если милы.

   Дурь Европы не сломили – террористы им уж милы.
   Те же пхнут Европы мили – руки грязны – уж не мыли.


                Ша луна

   Ах, эхо шалуна. И виснет ша! луна.
   Сухая евро сауна – эмблема и салуна.

   В мозгах тех пелена, пришли те времена.
   И вера в попов пламенна, и чудом в тьму - знамёна.

   В сетях тех от лгуна – луна лун голодна.
   И дали веры солода – слащавое то соло.

   В цепях всё болтуна, в мозгах там белена…
   Судьба такая сужена, там знать, как знать – блаженна!

   И мысли с бодуна, по лучше брехуна:
   – Там счастья мира скважина, там радости дружина!

   Там чудо чудаки – хитры те добряки,
   Там клирики с причудами, такие уж чудилы.

   Уж чаша-то полна, страна сполна хмельна,
   То олухам отдушина! Работает машина…

   Хвала им та слышна, что ложна и сложна,
   И истина засужена, тогда, как власть продажна.

   Вот эра колуна, и вера в колдуна.
   Погибла, на прочь, фауна, накрылась и лагуна.

   А там скит сторона и меркнет с ним страна.
   То-то чудо, диковина, но очень страна странна.

   Молились и сполна, там прямо до пьяна.
   Та нечисть-нечисть шкодила и никому нет дела.


                Ша Осло

   На кострах-то разве умно жжение
   И тем мракобесов умножение.
   Унии жжение – унижение,
   Душ с раж жжение ваше сражение.

   Зло с вер жжение правды свержение.
   Ведь у зла кружение – крушение.
   В их душе ушло у ни что жжение
   Им ничто людей уничтожение.

   Ой, какое, ах, телосложение,
   Это пышных тех тел Осло жжение
   И у них на всё своё суждение,
   И у них мозгов своё сужение.

   О сложения и Осло жжение.
   Осло ж не ни я и осложнения!
   От террора вашего сна б жжение –
   Вылилось в то Арафата снабжение.

   И писать для них стих Осло жжение.
   Ним развенчано стихосложение.
   С раж жжение и ваше сражение.
   О, служения! По ослу жжения.

   А в той осла Осло опере же не я
   Пою-пою на опережения,
   Осло голоса – в опере жжения!
   Злобы Мира, ведь то, отражение.

   Верой дикой, гиблой разложение –
   Вами устроено раз зло жжение.
   И придумал осла Осло ж не ни я!
   И мира террором осложнения,

   Вызывает же у вас тор жжение,
   А террор же только восторжение.
   Вира жжение-то выражение.
   И зверь жжение - то из вер жжение.

   Из вер жжение слов извержение.
   И с раж жжение то вер сражение.
   Вас несёт-несёт и в низ вер жжение,
   Это ада веры низвержение.

   Вызывает злоба и зло жжение
   И неверное слов изложение.
   Потому у вас от Торы жжение,
   Да и от Библии отторжение.

   Во зло, во зло уходит в тор жжение,
   Когда в душу адское вторжение.
   Раз не вызывает раз ложь жжение,
   Это есть общества разложение.

   И людей на кострах во зло жжение,
   И рук на зло во зло возложение.
   Неверное слово из вер – жжение,
   У попов-то словоизвержение.


                Ша

   Бывает от блика испуг и у лика
   И это улика, а может быть склока.

   Летят там клока и это клоака!
   Не жаль чудака, побит там калека.

   Открыв око вы,  увидев оковы
   И ночи покровы, что для бестолковых.

   И то на века – та тяжесть на веко,
   Трясёт человека, поможет ль аптека!?

   И выпили чарки – слова – лай овчарки.
   Наверно дни жарки, там люди как шкварки,

   Как клоны с пробирки, навешали бирки.
   В руках у них кирки – и дни у них горьки.

   И свёл морг нули, и те не моргнули.
   Не шагу, угу, ли – набили, ша, гули!

   Косили лбы оком, и всё вышло боком.
   Знаком, видно, с знаком и с маком, и смаком.

   Пустяк так вин тик – закручен ли винтик.
   Вопит там тот нытик – объегорен и критик.


                Шагал

   На картине у Шагала увидала Маша гало.
   Любят сплетни уши Гали, разнесла, что у Шагала
   Маша голая шагала.

   Говорил и Миша Гале: – Мы Шагали, мы шагали.
   Миша, слышь, мешаешь Гале! Не кори ты Машей голой!
   То мозгами пляшет гало.

   А на вилле у Шагала прочищают уши Гали.
   Что дурного!?  Маша гола довела орду до гола!?
   Видно, столько алкоголя!

   Не кричала бы ша Гала, в ногу с модою шагала.
   Она любит так Шагала, что в музей она шагала.
   Этим душу обжигала.

   Шире, шире и шаг Галя, у тебя чай мысль благая?
   Ты дошла до идеала, он какого ареала?
   И какого он финала?

   Мысль просто та скакала, и от смеха была ала.
   Скрыта в этом душа гала – я смотреть иду Шагала.
   Хотя Галя, о том, лгала.


                Шайка
          нас жизни не лишай-ка.

   Веру прививала – амба утра вала!
   Утром суть бывала – синяка овалы.

   Веру тьмы привила – злобу дня явила –
   Шайка та при вилах, дрожь была при виллах.

   Силой покорила – раскормила рыла.
   Меры половина – злобы пол овина.

   Крала свора тыла, кебы своротила.
   Форс был с вора тыла – местный воротило.

   Вдаль его катило – он большой кутило
   И как это было – он пропил кадило.

   Тина та рутина, пьяная скотина.
   Затянула тина – плоти на – плотина.

   И на буме веры правят изуверы,
   И не знают меры, горе нашей эры.

   Верь – мозги травила, сгнила сердцевина.
   В чём же сердце винно, что – то зла лавина?

   Зла сошло засилье, там дерьма обилье.
   Много в церкви лоска – церковь кровососка.

   Да с небес явь или!? Грех святой явили?
   И фиаско было – всё под хвост кобыле.


            Шали не (Вариант первый)

  А ты, ветер шалый!? Шали не шали!
  Не рви зло шали, Не дуй пыль с земли!

  Ну, нет в мире жали!  И счастье вдали.
  А глупость межа ли? Прижились врали.

  О, ветер, о, шалый!? Шали не шали!
  Что те совершали? Что миру – аминь!?

  Чем тут ниша лита? Зло рвёт – дробит день.
   То наша элита, И лжи дребедень.

   Сгинь-сгинь наше лето! Насела мигрень.
   Да уж не шали-то! Не видим мы грань.

   Ах, ветер, ах, шалый, Подуй на герань!
   Нас тем утешая И всех героинь.

   И луч до алеет. В цене героин –
   Душа та шалеет. О, кровь георгин!

   Та месса за мессой, И мёд божество –
   Зла беса замесы И то шельмовство.

   Дам вяжут пут узы, Большие тузы,
   А с ними конфузы! Набрались бузы.

   И в вещь с малахитом Зла смесь домешалась.
   Смола ли хитам? Шла прим в доме шалость,

   Та грусть примешалась, Кладёт злоба лесть.
   Зло приме та шалость, Чтоб высоко влезть.

   Беда правит миром! Стезя – мотовство
   Вор стал их кумиром, А им удальство!

   Разбил, нет скрижалей! Жалей, не жалей.
   И дни скрежетали  В ярме тяжелей.


                Шали не шали

  А ты ветер шалый!? Шали не шали!
  Крути листик алый, Его сдуй с земли.
  Ах, ветер ты шалый!? Шали не шали!
  Ублажишь ли наглый Кагал кагалы.

  Плати куш не  малый – Взлетишь ты с земли
  И путь твой удалый – Из этой прочь мглы.
  Ну, нет в мире жали  И счастье вдали.
  А глупость межа ли? Прижились врали.

  Ну, ветер, ну, шалый!? Шали не шали!
  Что же совершали? Что миру – аминь!?
  Ну-ну, не шали та! То зло дробит день
  (Чем же ниша лита?) Зла наша элита!
  В ней лжи дребедень.

  Сгинь-сгинь наше лето! Насела мигрень.
  Да уж не шали-то! Мы видим ли грань?
  Ах, ветер ты шалый! Подуй на герань,
  Нас тем утешая И всех героинь.

  И луч до алеет. В цене героин –
  Душа и шалеет – Узор георгин.
  Та месса за мессой, И мёд божество –
  Зла веры замесы И то шельмовство.

  Что вера та массам? То верь, ты не верь!
  Дан мир лоботрясам! Закрыта в мир дверь.
  Люд вяжут пут узы, Святые тузы,
  А с ними конфузы! Набрались бузы.

  И в вещь с малахитом Зла смесь домешалась.
  Смола ли хитам? Свята в доме шалость,
  Грусть вдруг примешалась. Туз положит лесть.
  Зло-то приме шалость, Чтоб высоко влезть.

  Беда правит миром!  Стезя – мотовство
  Вор стал их кумиром, А им удальство!
  Разбил, нет скрижалей! Жалей, не жалей.
  Дни-дни скрежетали В ярме тяжелей.


                Шали

   Нам свет дня тушили совдепа те туши ль?
   И липу ту шили. В мешке то ли шило?

   Что воли лишило – там запах лишь ила -
   Порывы душили, дыханье души ли?

   Нам дело ли шили на сплетни большие?
   Свободы лишили! А всё от лапши ли?

   Лапша та на уши, на весь простор суши.
   Грозою дышали.  А коды душа ли?

   Дурили вначале, деньгой искушали,
   Победу вкушали!   Но есть иск у швали…

   Есть прочность у шва ли? Рос ропот у швали,
   Он рос по спирали – всё дёрнулось в шквале.

   Забегал начальник, похожий на чайник,
   Хулы соучастник, запрыгал и частник,

   Он понял печали, теперь он печален.
   Продал все опалы, теперь он в опале.

   И те, что внушали?  Остались вне шали.
   И весла сушили – дышало всё шало.

   Куда мы спешили?  Ты снова спишь или...
   Гортань орошали.  На пользу гроша ли?


                Шапито

   Шапито – дня девиз! Шипы-то в небо в высь.
   Он шатёр вверх простёр,  на язык он остёр.

   Он с зашкаленьем шкал - полоскал смеха шквал.
   Мимо глаз супер, класс, мим, экстаз, вот те раз!

   Выдал трюк: смеха ток, слов приток прыток как!
   Сверка цифр это цирк, цирк лицей циркачей.

   Суть арен – к небу тракт, ну, мастак артист, факт.
   Яд испит – шеф питон, он шипит как закон.

   Шёпотом по пятам, шёл потом стыд и срам.
   Шёпотом летел слух, шёл потом, вышел дух.

   Свет потух, сел петух, он протух – нет потуг.
   Шёл поток – игра слов, шёпоток шёл с ослов.

   Терн кулис – темень лес, куда влез! Тест-протест...
   Шёпоток, что поток. Шок потом шёпотом.


                Шарит атом

   Что же скажет шар о том – шариатом шарит атом?
   Шары адом – катит атом. Там Адам, он правит адом.

   И шарик наш ну, как Содом – он не стал нам садом,
   И босс брезгует шутом, он ведь правит-правит стадом.

   О шарады шара рады. О, шарада, о, шар ада!
   Шире ряд и шири рядом. Зло ширни и плоть ту ядом.

   Ишь и на ряды наряды. Шик? Нет, злоба шикнет.
   И народы – дурь на роды. Ша-ша рожки от шарашки!

   Ша рога, да то шарага, а то шара Га кошара.
   Горькие почто ша, ряшки, вот исходят из шарашки.

   Наши рады на шарады – шариатом шарит атом,
   Кто, то, катит шары ада – шаромыги иль шарада?

   И несла заря зря дым, злобой мы её зарядим.
   И чему там наши рады,  на волне-то той шарады?

   Это шоры – шары атом! Прут терроры шариатом.
   И идут там наши роты, да на все, на все широты.

   Завещали все щедроты – рты раскройте шире роты!
   Остаются лишь сироты, спета нота та си ротой.

   Не дыши – ты широта та. Шире рота, шире рот а!
   И шип роты – хотим шпроты. А бугай бухгалтер против?


                Шарм мой

   Разросся край вширь мой. Шар мой, да ты шарм мой,
   Кому-то стал ты ширмой, кому же злой тюрьмой.

   Дробит-дробит шар манку, под стать-то башмаку,
   И крутит бес шарманку, намелет нам муку.

   На ругань скорый мой,  он в танце вёл кормой,
   Он с неуёмной кармой, летит, мчит Икар мой.

   Э, фирмой эфир мой – страна покрыта тьмой.
   Растёт тот мир чумной, а кто пойдёт с сумой.

   Шарманка, то шарм, Анка, а вдруг дадут пинка!
   Кому от жизни пенка, тем гроб же без венка.

   Лети Икар мой-мой, лети ты за кормой,
   И с этой глупой кармой, прокиснет и корм мой.

   И ты, шуруй там в ритме – крутись не ври и тьме!
   И покати шаром, то общества синдром.

   Пока там тишь орём!  Там покати шаром!
   И вот по полкам шарим, на то и нужен шар им.


                Шары ад

   Шла зоря, шла адом, Пронизав зарядом.
   Вот и ряд за рядом Все ложатся рядом.

   И бес шарит адом, Бьет нас шариатом,
   Катит шары атом, В этом месте клятом.

   Жизнь цветов – не свята. Ну, а люд был святым
   С вял – то веры свита! Ею сеть та свита.
 
   В  мире плутоватом, Глупостью привитом,
   В голове с приветом Ветерок пролётом.

   Зло разит дуплетом. Поражён "дуб" летом.
   И по всем широтам Уж не спать сиротам.

   Вновь шагать зла ротам К тем чужим народам
   И вершить парады... На гробы награды.

   Катит кто шар ада? Вот она – шарада?
   И зло шарит адом В дебрях шариата.

   И земля не Эдем! Человек злу ведом.
   Людям путь не ведом. Рушит тварь свой дом!


                Шёл ковыль как шёлковый

   У заброшенных аллей, от стыда ты сам алей.
   От зари там пар алел,  мы проводим параллель.
   Ты слезами дол полей, средь тех шёлковых полей.
   Не вини-ка только троллей за вину тех королей.

   Свет на то и ты пролей – в суть утоп ты тех ролей.
   Нет естественных рулей, там искрение троллей.
   И не пачкай ты, стиль лист, был чудесный  там стилист!
   Толпы в массу все стеклись, как на радость от тех клизм.

   Гнутой стелькой лис стелись – так сработал твой стиль лис.
   Вот такой стилист ты!  Жуть! Имеют стиль листы.
   Хитрый верно лис – лис ты: сгнили вещие листы.
   Лести ширятся пласты и пустился в пляс, и ты.

   А тебе лишь бы престиж, ведь от лести ты бесстыж.
   В голове шумит камыш, едет шифер видно с крыш.
   Все начальники станиц измеряли этот шприц.
   Свойства там и у тупиц, прозябать среди таблиц.

   Может это сэра блиц, распугали, с эрой, птиц.
   Мысль еле теплиться, вот такой там тип лица.
   За кусок тот калача от руки пасть палача!
   Пасть нам всем от плача ниц, да на ложь их плащаниц.


   1980 г                Шилка

   Открылась с грохотом площадка и я шагнул на твёрдый грунт.
   Устал я от качели шаткой восьмые сутки в ней идут.

   И тишина заворожила, моей вращая головой,
   Природа снова удивила, своей премудрой красотой.

   Застыли сопки – грезят днями, в тумане воздух свеж утра.
   Мурлычет речка меж камнями и дождик плачет от утрат.

   Шипящим наполняя шумом мохнатых ёлок острия,
   Их ветерок заполнил гамом: – Ну, как пострел! – так сострил я.

   Но вот гудок локомотива. И вновь в полосочку окно,
   Дождинки – ноты там мотива, ритм: в стуках, стыках полотно.


                Шип поток

   Вскипятил я кипяток, закипел он строго в срок,
   Открывай-ка лей в роток, остудивши тот поток.

   Короток тот кара ток – не запрёшь его в куток.
   Прыток тот тепла приток. Почаюем, знать, браток!

   Видно чая ты знаток, вот пирожных тот лоток,
   А горячий кипяток – глоток луженых глоток.

   Надломил я кренделёк, скушал от него кусок.
   Это неги той росток, расцветает как цветок.

   Стает пара на восток, кипяток её исток,
   Вон сложилась в завиток и вон, глядь, с неё листок.

   Вытрет носик лоскуток, выпил чай, чай «молоток!»
   Чая тёк внутри поток – мыслей крутится моток:

   – В кипе ток не кипяток!  Разложил я кип пяток,
   Так десятков за пяток.  Это уж и не для пяток!


                Шипы

   Отданы розы вазам. Её уводит сам зам.
   Конец пришёл обузам. Волшебный пит бальзам.

   Конец метаморфозам, Поддалась та угрозам
   И нет там места розам, И та хвала наркозам.

   Под небом виснуть грозам, Не быть другим прогнозам.
   До глубины прогнил зам И пахнуть там навозам.

   Кому азы там атом. Мир отдан весь магнатам.
   Но людям земля дом, Чего предстала адом?

   За красочным фасадом, За приз ада – разладом,
   Шли адом, а не садом И стал нам приз тем ядом.

   Содом и звался садом, Что виснет в миге сжатом,
   С библейским эпизодом. Да не пяться ты за дом.

   Подстать шипы розам. Косить ли смерти косам?
   Гнить спелым абрикосам, Кружить над ними осам.

   Учли азы ли асы? Жизнь жили ловеласа,
   Диагнозы, что позы, И завистью – зла дозы.


                Шиши

   От большой такой души – говорили ей: – Дыши!
   Хочешь на Коран дыши и грызи карандаши.

   Все дела там хороши и Союз был нерушим.
   Хочешь, пой иль хоть пиши, всё равно дадут шиши.

   И не трогал там лев вши, это дело у левши.
   Экскаваторов ковши важны были для тиши.

   Чтоб, в любой блатной тиши, торговали торгаши.
   Власти плыли фетиши, там, где жили глупыши.

   Был и там хороший шпик, от него остался пшик.
   Захотели барыши и сгубили их гроши.

   Там где Алла та юла, говорят, она с села.
   Очень злилась на козла, а смеялась как с осла.

   Славы он себе желал, но ленился и жевал.
   И до девок хаживал – за себя переживал.

   Ну, не варит котелок.  Говорит, что Катя лох.
   Веселился скоморох, сколько мог ну, сколько мог.


                Шкатулка

   Череп – ёмкость ли пуста та? Иль пуста, иль там капуста?
   Лепят сплетню те уста, ну, а сплетня-то стоуста.
   И какого сплетни стиля, и с какого водевиля –
   Шкуру тянут те с телят, догмами той злобы стелют.

   От них путь прочь устели – ты,   зная глупость уст элиты.
   Там их сплетен устье ли? Знают-знают, ложь уст, те ли.
   Знаешь же все их ты стили! Лжи там пузыри пустили?
   Изощряется там люд – параллели там панели.

   Так и души там остыли – лжи торчат там ости ли?
   И для лжи в умах приют и поют там зла свирели.
   Мы все были бы при деле, гнали бы мы на приделе.
   Вот такие-то дела. Взялись мир мы переделать,

   Долго-долго и мысль спела, в фальшь крутую песню спела.
   Всё на благо уж трепла. И уверенность в том крепла,
   Всё в угоду то трепла да!?  Созревали те три плода,
   Им не надобно тепла, что хотите от урода!

   То тирада трепла ада. Издаёт тот треп и Лада.
   И партнёр её балда, не о них поёт баллада.
   И за это была плата – съехала ума палата.
   Важна людям клевета и пила та от Пилата.

   Под аплодисменты доли – взяли было тебя в долю.
   Грязью-грязью обольют. Залило и душу болью.
   Удаль ты и злую долю, просто называй юдолью.
   Удальцам за то салют, уж почувствовали волю.
  (стала Лета, им там, волью!)

   Ведь уста попов устали, чтоб вещать со звоном стали.
   Уж устали их уста – в рай вещать сальто-мортале.
   Щёки их, их с пира алы – в лжи закручены спирали.
   Тащат пузо с пира ли – быть солидней в ритуале.


                Шквал

   Время школ, время шкал, нас ты школь, смеха шквал.
   Шёл зимы жуткий вал, клал он нас на повал,
   Демон там пировал, намотал хвост на вал.
   Мамонтом дрейфовал, и протёр там овал.

   Зари вал заливал, а он шёл на Ливан.
   Горы вал – горевал, в памяти был провал.
   Золы вал, заливал, миловал тьмы овал,
   Созревал и ревел: «Вери вел, вери вел!»

   Лихачей страховал, их очей страха вал.
   Вырос тролль – пасти трель, постарел – сник пострел.
   Злобы трал напасть траль. Жалок враль, входит в роль.
   Жалка роль – жуй король. На постель мажь пастель.

   Краски тьма как тюрьма. Храма тьма – бахрома.
   С мясником лепота, с лепрою липа та!
   Языком лепетать, сплетни те лепит тать.
   Жалости ли питать, стать должна пухлой стать.

   Мог начать, мог молчать.  Прорицать – прорвы, цыц!
   Созерцать с озёр цац, смог рычать: – Тьмы ты царь!
   Суть костра – жизнь пестра. Боль остра лжи сестра.
   Будет тлеть – жалить плеть. Искрам тлеть – храма клеть.

   Злу пестреть. Нёс пёс треть. Вышла злость за ряд лиц.
   Нёс заряд зло тупиц.  Шло за ряд, пали ниц.
   Злость зла яд, зла плеяд. Сна наряд, как снаряд.
   Соло вей соловей. Не овей суховей.

   Славой вей. Злом овей. Узел свей – слёзы с вей.
   Искра вей из кровей. Славой с вой песню свой.
   Свой, свой им песнь своим. Бей судьбой – рви суть бой.
   Не жалей слёзы мим, зато бой за тобой!

   Не жалеть эту медь,  нежил люд не жил лют.
   Плотью тлеть, прах ты ведь, день поник – кнут не пряник.


              Шкварки

   Словно шкварки эти кварки, Ну, а в чарке яд овчарке.
   Неба зоны не бозоны, Менестрели не глюоны.

   Не иконы беса кони, Безоконны, беззаконны.
   Бес как роза шип-угроза, Где заноза, сыск, угрозыск.

   Взглядом сверлит, жизнь с чем сверить,
   Во что верить, в наносферу?

   Злобой странны очень страны… Ноют рано Христа раны...
   Ловят сети, вер арканы – Все от веры те дурманы.

   Секс экраны, банк – карманы –  Тропка пряна к ресторану.
   Крайне рьяна вера крайних, Крутят ранью мозгов краник.

   Руки к раю простирают, Простынь края простирают.
   Угол рамы – голограммы... Вера в храмы – дурь на гране!

   Спрос с тирана, странны страны, Ранью раны – кебы рваны.
   Приказ с трона от патрона, Он персона, а власть зона.

   В общем, свара, злая свора, С приговора: – Что взять с вора?
   Ложь с эфира – спесь  факира, Злобы сфера – атмосфера.


                Шла зоря

   Окон чернь – зеницы, звонницы границы.
   Дым от тех печей, груды кирпичей.
   И душа шутница – капля та водицы.
   Не кричи: «О, чей, не имел очей!»

   Впрок азы нам снятся, там проказы братца,
   Вспомнит кто отца, а кто праотца.
   Жгли там святотатца – за всех давай браться –
   Строить их в конце – жечь на костреце.

   Слава кровопийце – кровью всех поильце!
   Ведь, о мудреце вспомнят лишь в конце.
   Думам не разняться, чем они разнятся?
   Льстивостью льстеца, до того скопца!

   И цветет убийца – роль сыграв кормильца
   Или простеца, может, подлеца.
   Ах, страна ослица – пьяны босс и вице.
   Жизнь та удальца – вкривь шла ось лица.

   Не в ту дверь ломится... красная петлица...
   Вспомним подлеца – начинай с конца.
   Шла заря, зря – знай-знай! В жаре тьмы заразной.
   Знай, течёт тьмы зной – пыл был показной.

   Прыгал змей зелёный и запахло зоной.
   Был миф заказной – ведал он там казной!?
   Лоб сильный, покатый, а сезон проклятый.
   Чей заказ тот зной, чей труп заказной?

   Знаем, начинаем, дело начиняем?
   Вот течёт, те чёрт,  лжи поток с их черт.
   Вот течёт та водка – страны верховодка.
   Пьян с утра чудак! Ах! Вот как, вот как!

   Водка то начинка, но болит печёнка.
   Хотели много благ и пили много браг.
   Пьяная девчонка поит мужичонка.
   Видно, будет брак, видно, будет так.
   Зачин зачинаем – мёртвого ребёнка.
   Чешем  дурака – не теки река.


                Шока лад

   А мир фактом поражён, вновь пришла к нам пора жён.
   Вся строка суть пера жён и с огромным тиражом.

   И взошла нам заря жён и мир ею заражён,
   Выпущен на волю джин – мир сорвался как с пружин.

   И лишился уж сна ЖЭК,  в суету  он запряжён.
   Ведь сбивают снег с ножек, заметает путь снежок.

   Ах, как день в деньгу сужён, страсти наши – наряд жён.
   Не идёт ни что на лад – много хочет тот наряд,

   То полиции наряд забирает всех подряд.
   Может, их мозги шалят – школят глупых шакалят,

   Не дают им шоколад, ну, какой уж там оклад!
   Не идёт тот путь на лад, от той тупости преград.

   Там быстрей  шок кола – ад. Все влетели то в наклад.
   Шик и лад, и шока лад. И на лицах шоколад.

   И от лет идёт отлёт, звонко, да, звенит – налёт,
   Вор растает, раз дождь льёт, он похожий ведь на лёд.

   Криво воду разольёт – пьяных глаз его разлёт.
   Резюме то резью мне: шоколад нам – с грязью лёд.


                Шоки

   И летят те перья. Слушай! Кто теперь я?
   Соберу с клоаки – сплетни те и склоки.

   Лжи летят те клоки на хвосте сороки,
   А от них лишь шлаки, оттого, и шоки.

   С ложью шоки реют – с нею дни сереют,
   Души с ней хиреют – несут ахинею.

   О, оран! Жиреет  босс – в оранжерее,
   В вену кайф ширяя, страхи расширяя.

   Велика-то высь ли? – фразы эти висли
   И отчёты вышли, ты, отчёты вышли!

   Месиво – месс эго! Средь зим не даст снега.
   Мысль от мессы сива, и она спесива.

   Идолы иконы – веры той законы.
   И кругом препоны и попа попоны.

   Папа, ложь месс сея – исказил Моисея.
   Не того замеса выходила месса.

   Сколько земных миссий, столько будет мессий!
   Мессии все люди – дурь же вер их губит.


                Шу тиха

   Рань о рань же реет – луч в оранжерее.
   Инеем, той рани, сыпет нам на раны.

   Денежек арканы, спецы интриганы.
   Ой, какие страны, очень даже странны.

   На что дан день жёнкам, на мольбу деньжонкам?
   На сладости зефира с ценностью сапфира.

   Сатира то Сатира с глупостью факира.
   Надо эликсира и деньгу Эмира.

   Миру бездна вира – нового кумира.
   Пала там Пальмира, с нею в грязь пол мира.

   Миру отговорки – может, оговорки!?
   Вас оговорили: – О, ого вор или!?

   И сюжет задёрган – сдали люд на орган.
   Реквием органа – сыплют холм кургана.


                Шулер

   Что рот разинул! Ишь, свет не сгинул!
   Не чти кручину – быть круче чину.
   Найди причину, икру дай чину.
   На лист сангину и сам сан сгинул.

   А мир зла стынул – найдешь ли стимул.
   На орле, кинь нам, смех арлекинам.
   Лихим годинам быть властелинам,
   Плескать пучинам, хорош путч чинам.

   Ого, спади нам с мглы господином –
   Вели и чинам: – Быть величинам!
   Чин, не глупи нам, поверь глубинам!
   Быть годовщинам – годов и с чином.

   А наш див чином пошел к дивчинам.
   Шла дура чинам – тем дурачинам.
   Сошёл кон чинам и быть кончинам.
   Уж матерь с чином – он к матерщинам!

   Быть даровщинам и даров с чином,
   Да ров с чином – быть дармовщинам.
   Река сна чином, прямо с начином.
   И быть личинам, и быть ли чином.

   И ночь чинам и, была с начином.
   И то при чине, и быть причине.
   И вам по чинам ходить с  почином.
   Икру чинам и, не быть кручинам.

   Мёртв вы чинам и, быть мертвечинам.
   Черта та в чине – та чертовщина!
   И быть былинам, и лжи глубинам,
   Лихим годинам, зла властелинам.

   У зла прогрессы, у вас лишь стрессы.
   Летит дым с трассы  – то зла пегасы.
   Сгорят то розы, замёрзли росы.
   Пришли морозы и вот мор розы.


                Шум

   Грохот дебило всё булькал в ночи, словно онучи о рельсы сучил.
   Только один он мотив заучил, что навивает тоску от кручин.
   Сколько же можно так глупо греметь,
   словно, из дали, звонит громом медь?
   Сколько там можно: греметь очень странно?
   нервы свивая в те гнутые струны.
   Грохот дебило наносишь ты раны,
   ты завиваешь все нервы те в струны.
   В душу ворвался ты бешенным штурмом,
   ты закопал мою душу в том шуме.
   Грохот дебило, вопишь как тираны
   ты, нам наносишь те страшные раны.

   Грохот дебило всё булькал в ночи, словно онучи о рельсы сучил.
   В душу ворвался ты бешенным штурмом,
    ты закопал мою душу в том шуме.
   Только один он мотив заучил, что навивает тоску от кручин.
   Грохот дебило наносишь ты раны,
   ты завиваешь все нервы те в струны.
   Сколько же можно так глупо греметь,
   словно под тучей гремит громом медь?
   Нервы свивая, в те, гнутые струны,
   сколько там можно: греметь, очень странно?
   Грохот дебило вопишь, как тираны,
   ты тем наносишь нам страшные раны.

   Грохот ну, быдло ты булькал в ночи,
   словно те ночи, о рельсы, сучил.
   К нам прорываясь и в душу-то штурмом.
   Ты закопал всю душу ту шумом.
   Ведь ты один-то мотивчик учил, что навивает тоску от кручин.
   Сколько же можно: греметь, этак странно!?
   Нам, завивая все нервы те в струны.
   Сколько же можно так глупо греметь,
   словно пласт кроет тем громом медь.
   Грохот ты ранишь ну как те тираны
   и ты наносишь нам эти то раны.


               Шумит

   Идёт весна и он весь на…
   Шумит сосна, и то со сна.
   Земли краса – её коса.
   Какой пассаж!  По ней пасс – саж.

   Жизнь не ясна – мы в дебрях сна!
   Таков вес сна, когда весна.
   Какой витраж? А то вид раж…
   На абордаж берём блиндаж.

   А ты блин дашь, да то орда ж.
   Таков типаж, под типа – паж.
   Вам от винта – смерть от вин та.
   Тасует та! Ах, суета.

   Тоску суёт – суета сует.
   От фона та дрожит фата.
   Кому наркоз от этих поз?
   Там рай мимоз! – сказал завхоз.

   – Я там пас коз! – сказал прохвост.
   Произнеся за это тост.

                Шур ша

   Я в коле сам-сам – шуршать колёсам.
   Моргнёшь ли глазом, потом все разом.

   Связать ль жизнь тросом! Коптить тем трассам.
   И этим стрессом разрушить разум.

   Светится ризам священным кризом.
   Плодиться крысам, под стать, тем расам.

   Блудить Тарасам по тем террасам.
   Моргнёшь ли глазом, коль ты под газом!?

   Где быть кулисам, обманам-лисам?
   Страдать актрисам и быть подлизам.

   Там быть курьёзам – колючки к розам.
   Все под наркозом, и быть угрозам.


                Шур шит

   Грива была сивою – сивою, красивою.
   Тряс-тряс конь и гривою – страсть была игривою.

   Тьма прорвалась прорвою – мерзкою той курвою.
   За зарёй кровавою,  за бравадой бравою…

   За братвою бравою стала тьма кровавою.
   А там, где лох его, видно чьё-то логово.

   И ужимка лохова. Поза его йогова.
   Ах! Какой был оговор, видно это заговор.

   Раж ему, страх, рожами. В грязи да сапожками.
   Рожами-то с рожками – гожими, пригожими,

   Райскими пейзажами,  при пустопорожними,
   Рвутся, прям, в прихожую. И шуршат рогожами.

   Там у нас-то месиво, мысли, где те вместятся.
   На дела сизифовы, задан вам темп фуговый.

   Вот и плохо мыслится, и смешались месяцы.
   С порносайт, тот клиповый, уж надень лист фиговый.

   Думы там зла месятся, это верно месть отца.
   Чтоб топить на сессии разных по профессии.

   За пределы выселись – веселись от виселиц.
   Прадед видно кола кол – и звенит с тем колокол.


                Шурум-бурум

   Лопнули троса – трасса в небеса,
   Грязи чудеса – мрази словеса.

   Божья дурь роса, а террор краса!
   Полны слёз глаза – свечи, образа.

   Лживы голоса, злобы полоса.
   Плачет егоза – взяли его за…

   Сдали тормоза, а тюрьма за, за!
   Полная буза – то дела туза.

   Миром гром – гроза  залиты глаза,
   Жжёт-жжёт зла роса – цирка яруса.

   Стресса пресса, ненависть борза.
   Трудная стезя, мир понять нельзя.

   Носят дурь веков, суть они оков.
   Ценят бирюков, вон из тех мирков.


                Шустры

   Скачками и конными, играми и конами.
   Хвастались иконами, в банках миллионами.

   Звонами, трезвонами, странными законами.
   Отпуска сезонами и их жён резонами.

   Ох, попы с иконами – хвастают канонами,
   Праздными попонами, с митрами тьмы оными.

   Все слывут транжирами, пьяными бузилами,
   И от веры жалами, кровь сосущих жилами.

   Стари фон тот тайнами бьёт ума фонтанами.
   Обрастает путами, как панель путанами.

   Помощь не оказана, эта та оказия.
   Век здесь безобразия, это та фантазия.

   Хоть идея латана, но с дымком от ладана.
   Мысль пришла – негаданна, уж подкоркой задана.

   Кем идея сужена, для оглядки с ужена,
   Сыта тварь от ужина, потому и дюжая.

   Видно только искусы,  смотрят только искоса.
   Имел видно искус сан, может то от прикуса.

   И мысль та на лад дана, с запахом от ладана,
   Тянет вверх на лад она, это из-за ладана.

   Клялись те и злу чины, зла они излучины,
   До поры до случая, вдруг придёт жизнь лучшая.

   Мир наш вирус с матрицы, однобоко смотрится.
   Галактики околица, и она покойница.


                Шут В бок вилы

   В бок с размаху ввели вилы. Помогла ль охрана виллы?
   Славой ль вы его овили? О нём пишут водевили.

   Злобы гнили, это гили, а какие были – Были!
   Не мечтай искра о пыли – землю капли искропили.

   Из креветки искре ветки. Из кристалла искра стала.
   Удивляло вас кресало – с него искра воскресала.

   Крест- крест тины иль крестины. Искры тина, из кретина.
   Искры с тени строят стены, распри, стоны и притоны.

   Гаммы арф тех кружевные – кружат искры, как печные.
   Нужно ль было искрам сало, их судьбою искромсало?

   Слышат-слышат чудь иные, ведь они к тому чудные.
   Пропили все чаевые или от иглы чумные.

   Искорёжит иском рожи – и от страха все во дрожи
   Видно, в ад несутся дрожки, нет у них другой дорожки.

   Искрою искрой и скрою – предоставлю иск и краю.
   Предоставлю иск и к раю, полыхнёт он пусть искрою.

   Знает этот иск арена – вышли искренно из крена.
   Но прогрызла зла гангрена – зомби сыплются тлена.

   Искра в Торе - искра вторит – Зло не скрою, Он нёс к рою!
   Кровоточит ещё рана – говорить о пользе рано.


                Шут  В ласты

   В воде газетной сверканье ласт,
   В воде газет не тонет власть.
   Но разгребал газет пласты,
   Прозрев, пустился в пляс и ты.
 
   И в мути вод  бурлят те страсти,
   Попробуй эту грязь стрясти.
   Растут там банки – зла, посты,
   Сойдёшь так скоро, с трасс и ты.

   А власть-то может на всех класть,
   Ведь дел не делать, это класс!
   В кино своди – оно с воды.
   Там своды вод, взгляд не своди.

   С газетной своды-то, воды?
   И вывод: налили воды.
   И все с воды – законов своды,
   И боссам там слагают оды.


                Шутка

   И мохом обрастает, в веках твой образ тает.
   И хламом обрастает, в веках, тот образ стаи.

   Что станет жизни сутью? Здесь стать ей, видно, жутью!
   Картину видим жуткой – обходит смерть всё с жаткой.

   На ладан души дышат – помоев лжи  ушаты,
   И мир тот никудышен, не жди с него пощады.

   Церквей авторитеты – по вас их рикошеты!
   Церковные бюджеты: видали вы сюжеты!?

   Крестом пугают часто – незнанье то их пастор.
   И злобой пухнут мессы, мозги от вер протезы.

   Крестов и видим, массу, то пушечное мясо!
   Прошла там смерти жатка, ведь жизнь в «раю»-то жутка.

   Нет горю промежутка и это злая шутка!
   Летит то ложь, то чутка, в цель пущена та утка.

   Попу ты рясы тки и,  и собирай пожитки -
   Опора жизни жидка – больничная кушетка.

   И рака это метка. Смерть целит в тебя метко.
   И жизнь водой, как с уток, бежит и время суток.