Жизнь это отпуск

I
У начальника-мая в ручьистом взгляде
Злость росой пролилась на дорожный знак,
Ведь закат, в красном рубище тунеядец,
Выпил спирту дождя и рассыпал мрак.

Не темнеет… мерцание белой ночи
Светлой тайной окутало перекат,
Только вечер грустит, позабыв о прочих,
Шелк теней не вернув на небесный склад.

Он трясется серебряной зыбью редкой:
Где отрезок найти, что не так велик?
Ведь найдет недостачу весны директор,
Из конторы погоды уволит вмиг.

Хоть ты ливнем залейся и спейся вправду –
Зря ли продал за дождь голубую тень?
Ведь потом неизвестно, возьмет ли август
На работу, иль будет полярный день.

II
Май-начальник, дождями пройдясь по полю,
Ветром кроет закат, что не меркнет зря:
“Что ж ты сумрак рассыпал, тебя уволю,
Отпускных не дождешься до сентября!”

Впрочем, вряд ли об этом мой  странный опус,
Только ночью, шатаясь по сторонам,
Я сказал тебе как то: вся жизнь – лишь отпуск,
Что от неба до неба прописан нам.

Странный образ, но в басне есть правды семя –
Возвращаясь к рутине, мы шепчем зло:
Эх, ну сколько не выполнили  в то время,
Что казалось нам вечным и вдруг прошло.

Поднимались побеги забытых планов,
Но неделя, секаторы дел тая,
Или остро кольнув, или двинув плавно,
Всё вжимает в обыденность бытия.

Да и я лямку быта тяну без жалоб,
Спину гну, если спину не бить кнутом,
Я почти как тогда, да и сделал мало,
Ведь не знаю, что было, и что потом.

И лишь краткость земная мне душу гложет,
Пусть судьба отпускных навсегда длинней –
Мы, как дети, что в школу заглянут все же,
Службу неба оставив, вернёмся к ней.

Если выплатят нам отпускные где-то,
Я хочу вместо платы почти любой
Вновь увидеть ту ночь у начала лета,
Где начало пути я прошёл с тобой.