В тайге

За ударами снежинок
И укусами искринок
Суматохой поглощённый,
Мехом славным обоженный,

Отразил в бездонном взгляде
От пера, до шерсти в стаде
И раскинул личный слой
Пред заснеженной тайгой

В потёмках шёпота ночи
Зверь ветра, скорости, свечи,
Бежавший вдаль, где ждал покой,
Чтобы встретиться с собой,
Наполнить лёгкие луной
В саду весны всегда живой.

Прорывы грёз и вязкий стук
Костьми сформировав фундук,
Оставив шрамом жирный след,
На совести былых побед,

Рождённых и усопших троп,
Отдышкой глаз звенели "стоп",
Вскрывая ворох робких слов,
Обычно, утешавший вдов

Всех тех, кто жизнь свою пролил,
Упрятав в челюсть острых вил,
Летев как он, на звёздный вой,
Лишь для того, что б стать собой,
И станцевать, с возлюбленной,
В саду весны всегда живой.

Кромсая стены белых тканей
Чужеземных распинаний,
Слогами кирок, топоров
Меняя честь на двух бобров,

Издавая грозный рёв,
Блеща железом дымных слов,
Плодя указ на вечный сон,
Кудрявый вид и звонкий стон,
Морозной пеленой накрыл 
Того, кто целый мир любил,

Ком шерсти, пивший самогон
Из всех проросших напролом,
Стиснявших прытью вдохов хной,
Ведущих в новый день, как в бой,
Что в ночь, что в день, мороз и зной
Уснувших, будучи собой,
В саду весны всегда живой.