Авантюристка и де Ришелье

    (предыдущая глава из романа «Миледи и все, все, все»
            «Кто выше, тот и прав?! Леди и шеф разведки»
               http://www.stihi.ru/2018/07/22/1733)

– ...Опять казну я, как овцу, стригу.
    Всё съест осада, вплоть до хлебных корок!
    И факт пустой казны мне крайне горек...
    ...Был щедрым я к хапуге-старику.
    И   Бог    с ним! А чертёж болот мне дОрог.
– Оплата не равнялась пустяку?
    Путь божьих слов к душе его был долог?
– Плут    денег    ждал и в том был начеку…
    ...Сегодня я – стратег, а не теолог,
    но план свой Божьим планом нареку,
    не уподобив хрупкому стеклу.
    Пол-ста экю вам за идею. Стольник!
    Врагу я подложу под хвост иглу!
    А там и    вовсе    штурмом припугну! –
шеф подмигнул. – Рождённые в раздорах,
    есть планы хуже – отложу я в    стол    их.
    Пусть кто-то слеповат во тьме, пусть олух,
    однако до ручья в глухом углу
    со    всеми    доберитесь. Всех взяв в клюв,
    снесите в срок, меня не обманув.
    Порадуйте меня с Луи – обоих.
    Полки в ночь затаятся, встав в предпольях.
– Пройти, доставить    груз    не преминув?!
   С сапёрами?                – С собой во весь      опор      их
   влеките к месту, где нас ждёт триумф,
   так чтоб в конце сказать им бодро «уф».
– Таскать вы предлагаете мне порох

   и бегать по ночам болотный кросс?!
– Ничем не обоснованный вопрос.               
   За два часа прогулочной разминки
   двуногий проведёте вы обоз.
   Нигде не изваляетесь! Не свинки!
   Вам с грузом ни к     чему     таскать корзинки.
   Когда бы я, как лошадь, ел овёс, –
любил де Ришелье «ржать» без разминки, –
   вас лично на     себе     бы я отвёз,
   но я распоряжусь, чтоб  все росинки,
   как и пылинки, с вас сдувал Атос.

   Попутно же, собрав ночные росы,
   решит он в рейде общие вопросы.
   Смогу быть с ним уверен я, что взрыв
    в историю войдёт как эксклюзив.

– На облачке душевного позыва
    я с лёгким узелком своих грехов
    плыву с мечтой – дожить до эксклюзива.
– Мне Бог не шлёт агентов-остряков,
   иль все при мне робеют некрасиво…
– А я неотразима, особливо
     по     дерзости,     на фоне простаков?
Прелат ушёл от темы торопливо:
– И злоба наших войск, и злоба взрыва
    для крепости – не   пара   пустяков.
    Последствий  широта необозрима!..
    Талант агентов! Мой секрет таков!
    О, как я рад, что крепость уязвима,
    что можем мы     дожать     еретиков!

      Заварим кашу – сами и помаслим!
      Ведь нам не привыкать к ночной возне.
    Врагов мы запугаем и про     нас     им
    доскажут всё кошмары их  во сне.
    Война… привык к любым её гримасам.
    Есть шансы     крест     поставить на войне.
     Взрыв и – конец всей длительной резне.
– Вас нарекут за блеск победы Марсом.
– Заблудшим и голодным вражьим массам
  спасение несём с собой извне.
  Как только победим врага в войне,
  суп гугеноты смогут лопать с мясом,
  быть может, даже с нами наравне.

– Хотя сентиментальным лоботрясом
  Атос едва ли станет на войне,
  и пусть он ставит выше честь и разум,
  но, влипнув в кобелиную заразу,
  навязчивым со мной он станет сразу.
  Ко мне, чем ближе, тем самец вольней.
  Сдувать с меня пылинки по приказу
  он рад, бесспорно,     будет.     И вдвойне.
  При этом ни отчасти, ни вполне
  поверить не    смогу    я, что ни разу
  не вздёрнет кверху      юбки      он на мне!

  Не все мужчины явственно ублюдки,
  однако же за ними глаз да глаз!
– Да    бросьте    вы! Дались вам эти юбки!
– Мне главное, чтоб     я     не отдалась.

  Тем более обидна мне роль жертвы.
– Попасть боитесь что ли на    десерт    вы?
– Я лучше бы с де     Вардом     обжилась. 
  Бойцов    мне в помощь дайте! Вы же власть!

– Так это ж Ла-Рошель. Тут не     Париж     мне!
  Пусть хоть Аллаху молятся, хоть Кришне,
  безбожный     вообще     начнут разгул –
  я б не хотел, чтоб, дёрнувшись излишне,

  разбуженные     бельма     бы «разул»
  до времени ночной их караул.
  Вот собственно и всё. Какой    барыш    мне
  даст поиск графа, что навек уснул?

  Вчера был на     авансы     в битве  щедрый,
  на длительные     скачки     был горазд,
  теперь – он на том  свете  граф оседлый,
  а мы – ещё на     ЭТОМ     не балласт.
  И здесь у нас – в горячей  полосе  дни!
  Я     сам     нас за провал готов проклясть.

– Ах, ваша светлость, будьте милосердны!
– В вопросах смерти    груб    я, мужикаст.
    Смерть     выше    должностей, чинов и каст. 
  Да сами-то вновь     встретим     ли     рассвет     мы?!

  Надеялся на это и де Вард.
– Усилья в помощь стали бы не тщетны.
  Пойдите мне навстречу! Будут жертвы,
  но подвиги мои вас удивят!
– Оценщики пойдут, как судьи… в ад!

– Граф     прИ    смерти, а вы вот так инертны?!
– Мы тоже, к сожаленью, с вами смертны…
  Нет… что-то отвечаю невпопад.
  Я б не хотел на просьбы все подряд

  вам отвечать молитвами да ложью.
  Де Варда жаль, но вы-то мне дороже!
  На ваше охраненье взяв подряд,
  его веду я истово, до дрожи.

– Ну да, от вас дрожит кругом земля…
– А с   вашей   головы… упал хоть волос?..
  Пусть вы кляли Атоса, хорохорясь,
  ночная пусть идёт работа спорясь.

– Пусть в ночь с Атосом     вместе     лезем, я
  не против проводить с ним ночи порознь.
  Атос – змея!                – Для вас – невинный полоз.
  Такой же, как на платье вот тесьма.

  Атос, неравнодушный к вам весьма,
  вас будет опекать не ради смеха.
  Настраивайтесь в рейд,  готовясь. Тьма,
  как раз-таки лишь вам и не помеха.

  Болотный рейд, пусть жизнь у вас одна,
  не что иное, как крутая веха.
– Шмыгнём по     мелководью     в ночь забега?
– Ага. По мелководью. Но до дна.

– Всю ночь не спать?! Пешком, как солдатня?!
– В болоте-то? Какая уж тут нега…
– Мне выпало страдать, а вам – потеха?
– Шанс подвиг совершить не западня.

    Блуждать полночи  хуже, чем полдня?
    Я на досуге с вами бы поехал,
      пусть пьёт меня  пиявка – типа лекарь –
    но, даже если тварь не голодна,

    боюсь,     вода     в болоте холодна.
    Нет, не досуг. Там, как живая, тина…
    Таится, чтоб     напасть     неотвратимо.
– А мне что ль живность водная – родня?!
    В подобном дело дамы – сторона.
– Тому виной, что вам так «подфартило»,
      
    ваш гений, ваша  инициатива.
    Идея –  ваша  и, как   встарь,   она
    пусть вами и решается на диво.
     У вас на то достаточно мотива.

Реснички возмущённо хлоп-хлоп-хлоп
и, словно выпив приторный сироп,
красавица скривилась неучтиво:
– Я с детства опасаюсь скользких троп.

     Вы монсеньор, столь противоречивы,
     что с думой, как   сберечь   меня, ретиво
     толкаете меня же прямо в топь!
     И тут хочу сказать я сразу стоп!

     Транзитом    до утра иль не транзитом,
     меня хотите сунуть в ночь!  Но чтоб
     ещё и в корм болотным паразитам?!
     Мол, пусть меня     пиявки     жрут досЫта!

      Простите, ваша светлость, за мой стёб…
– А вы из     несговорчивых     особ.
– Давно не приходилось нарочито
    мечтать о шишках. А уж   огрести-то…

– Ловлю на     недовольстве     вас я. Оп!
   Мне даже    улыбаетесь    сердито,
   как будто я не прежний ваш по гроб.
   Похоже, вы в обиде, Афродита,

   что план ваш с ла-рошельскою стеной,
   весь план, а не подобие огрызка,
   я вам же навязал уже как свой,
   в котором наделил вас долей риска.

   И что ж вы,    рыбка,    не эквилибристка,
   начнёте с жалоб и запроса на
   мои же    полномочия?!    Их триста
   с хвостом! На каждый день в году. Тернисто

   искать управу на меня – сома!
– Ни Богу, ни монарху, ни юристу
   на вас я не пожалуюсь сама.
   Но совесть ваша пусть… лишит вас сна!

– Вас подвергать бы и за     милю     риску
   я б не желал, но мне, премьер-министру,
   при мыслях «королевство» и «казна»
   нельзя иначе, иль слечу я быстро…

        (продолжение в http://www.stihi.ru/2018/07/30/6398)