Путь и цель. Философское эссе. Часть 4

Иначе говоря, то, на чем зиждется мышление, необходимо заключает в себе снятие мышление. Мышление основывается на сосредоточении, а сосредоточение предполагает в конечном итоге снятие мышления через слияние субъекта с объектом во все более углубляющемся во внутрь и все более расширяющемся во вне акте самопознания.

В этом постепенном растворении в непосредственном созерцании Истины, в превращении в интуицию по мере углубления сосредоточения, в слиянии с Высшей Интуицией глубокого сосредоточения и состоит отличительная особенность присущей только Человеку способности к абстрактному мышлению, способности к самопознанию и самосозерцанию, к созерцанию Истины в себе в глубоком сосредоточении, в самадхи, способности, выделяющей Человека из всего сущего и превращающей его в Всемогущего Всеведущего Всеблагого Владыку Мироздания, Властелина правящей миром Неумолимо-Справедливой Кармы.

Пусть извинит меня читатель за этот может быть несколько утомительный экскурс в сугубо философскую проблематику, но мы ведь здесь говорим о Йоге, о ее сокровенной сути, о ее глубинном, в чем-то быть может даже заповедном для непосвященного, содержании. А об этом никак не скажешь без подробного изложения философского аспекта сосредоточения, без разъяснения того, что происходит с разумом, когда мы пытаемся достичь глубокого сосредоточения, почему разум по мере углубления сосредоточения неизбежно как бы снимает себя собою и растворяет себя в йогической интуиции, в непосредственном созерцании.

Я начал лихорадочно глотать одну за другой полезные, менее полезные, а иной раз и вовсе бесполезные книги. От бесполезных книг тоже никуда не денешься, ведь, как очень метко образно выразился Ницше, чтобы понять, что орех пустой, надо сначала его разгрызть. Никогда твердо не знаешь, где найдешь. Опускаясь в глубины подсознания, вся эта информация в нужный момент всплывает на поверхность в надлежащем виде.

Вначале это были книги по Хатха-Йоге, которая и явилась предметом столь пристального внимания на Западе. Хатха-Йога — это обособившиеся две ступени восьмиступенной Раджа-Йоги Патанджали, асана и пранаяама. Иными словами, это совокупность физических поз и упражнений и дыхательных упражнений. О Хатха-Йоге я говорить много не буду, об этом и без меня сказано предостаточно. Для меня все эти книги сыграли ту роль, что помогли постепенно усложнить тот первоначальный комплекс упражнений, с которого я начинал. Должен сказать, что многие из йоговских асан, т.е. поз, статических положений тела, очень сложны для исполнения. Требуется длительная тренировка, чтобы освоить, а затем и совершенствовать эти позы. Например, чтобы сесть в позу лотоса (Падмасана) мне понадобилось чуть ли не полгода, на освоение позы павлина (Майюрасана) — более трех месяцев.

Технику исполнения королевы асан, стойки на голове (Ширшасана), я освоил моментально, но тут я на собственном печальном опыте убедился, что освоить технику исполнения — еще далеко не все. Я уже упоминал, и еще раз настоятельно подчеркиваю, что обращаться с упражнениями Йоги, в особенности когда дело идет о сложных асанах и дыхательных упражнениях, следует очень осторожно. Я уже не говорю о том, что особая осмотрительность требуется в вопросе правильности техники исполнения. Это само собой разумеется. Тут имеет значение еще целый ряд факторов. Некоторые асаны данному человеку вообще могут не подойти. Может случиться так, тут я опять могу исходить из собственного опыта, что иные позы и упражнения в данный момент человеку не подходят, а затем они ему абсолютно необходимы. Поэтому в оптимальном варианте лучше иметь опытного наставника, если же в силу тех или иных причин такового пока не имеется, то тут приходится уповать на собственную интуицию. Учитесь слышать свой внутренний голос… Что касается меня, то здесь так это все происходило и происходит до сих пор. Но иметь наставника все же лучше. Метод проб и ошибок тут может повлечь за собой чрезвычайно серьезные нежелательные, мягко выражаясь, последствия. Ну, мне-то со своим недугом кроме цепей терять было нечего, а потому я и окунулся в эту благодать без оглядки и полной мерой, всем своим существом.

Но вот так называемые «перевернутые позы» — стойка на голове, «березка» (Сарвангасана), «полуберезка» (Випарита-Корани) мне довольно длительное время никак не давались. Я говорю не о технике исполнения, она как раз сравнительно несложна. Просто я со своим кипучим темпераментом и неистовостью (которую, кстати сказать, никак до сих пор не могу окончательно изжить в себе) очертя голову бросался в эти позы и сразу в короткое время доводил длительность их до нескольких минут. Не говоря уже о том, что у меня тотчас же появилась невралгия в области шеи, так что потом голову нельзя было повернуть из-за мучительной боли, пришла какая-то, я бы сказал, дикая, неуправляемая энергия. Это выражалось в чрезмерной напряженности, нервозности, даже раздражительности. Ну, раздражительность и Йога — вещи абсолютно несовместимые, даже диаметрально противоположные. Йога — это прежде всего равновесие, сдержанность, выдержка, а потом уже и все остальное. В идеале это «непоколебимое спокойствие и полное понимание», как сказано в мантре (магическая формула, заклинание), посвященной Великой Матери.

Кстати, чтобы окончательно избавиться от невралгии, мне пришлось впоследствии изобрести собственную асану, я ее назвал «поза кошки». Лежа на спине, руки вдоль тела, надо, не отрывая плеч от пола, плавно поднимать голову, стремясь, чтобы подбородок коснулся груди.

Побыв в этой позе некоторое время, принять исходное положение. Так нужно повторить несколько раз. Можно варьировать это упражнение, отрывая плечи от пола. Действительно, поза немного напоминает кошку, когда она «умывает» свой живот. Упражнение в короткий срок снимает невралгию в области шеи, особенно в начальной стадии. Вреда от этого упражнения никакого, если, конечно, чрезмерно не увлекаться. Очевидно, вследствие чередования напряжения и последующей релаксации кровь обильно омывает пораженный участок, а это способствует скорейшему выздоровлению.

Что касается перевернутых поз, то от «березки», или стойки на плечах, мне недавно пришлось вообще отказаться. Я с превеликим наслаждением практикую сейчас «полуберезку» (Випарита-Корани), тем более, что эффект от этих двух поз примерно одинаков. Во всяком случае, действуют они в одном направлении. А вот со стойкой на голове (Ширшасана) дело обстояло иначе. Я много раз затевал это упражнение и вынужден был от него отказываться из-за нежелательных последствий, о которых уже упоминал. И лишь впоследствии я, наконец, сообразил, что именно следует делать. После длительного перерыва я начал с продолжительности 5 секунд и прибавлял по 5 секунд в месяц. Так постепенно я довел продолжительность выполнения этой королевы асан, как эту позу называют, до 5 минут. На это ушли годы, но уверяю вас, что дело того стоило.

Сейчас у меня уже твердо установившийся комплекс упражнений, который я слегка варьирую время от времени, причем ряд упражнений из первоначального комплекса Зубкова Анатолия Николаевича так у меня и прижились и играют свою роль в моих занятиях. Упражняюсь по-прежнему регулярно, когда есть такая возможность, по крайней мере, но сейчас уже гимнастика Йогов не играет для меня столь значительной роли, как на первых порах. Пока растение молодо, его нужно оградить, а потом эта ограда уже оказывается в общем-то и ненужной. Впрочем, если говорить о физических и дыхательных упражнениях, то гимнастика необходима всегда, на любом этапе жизни. Болезнь есть одно из препятствий на Пути Йоги в широком смысле, и тщательно следить за своим здоровьем необходимо постоянно. Если иметь в виду Истину Великого Единства как Высшую Истину Бытия, то и с философской точки зрения забота о своем физическом и нравственном здоровье — это не только наше личное дело, но и долг перед обществом, перед всем человеческим коллективом. Звучит банально, но это так…

Из всего потока этой, как я бы ее назвал, первичной информации мне хочется особо упомянуть о книгах Рамачараки ( как я потом узнал, это американский джентльмен, судья из Пенсильвании Уильям Аткинсон). Несмотря на то, что в Индии о работах Рамачараки с некоторым даже раздражением сказано, что они ничего общего с истинными йогическими традициями не имеют, я все же некоторое рациональное зерно из двух его трудов для себя извлек. Это «Наука о дыхании индийских Йогов» и «Раджа-Йога». Из последней мне удалось извлечь практическую пользу в том смысле, что я научился более правильно пользоваться своим умом. Ум и тело — это в известном смысле наши инструменты, а свои инструменты надо, во-первых, содержать в порядке и, во-вторых, уметь использовать все их возможности. Наш ум условно можно поделить как бы на три области. Это подсознание, высветленная часть ума и надсознание. Так вот, значительная часть работы ума происходит ниже уровня сознания, в области подсознания. Например, всем нам знакомо ощущение, когда мы что-то мучительно пытаемся вспомнить и никак это не удается. Тут и не надо мучаться, нужно только вспомнить все до этого касающееся, как бы опустить это в подсознание, затем дать ему твердую команду. Потом можно заняться своими делами, через некоторое время подсознание выдаст ответ. Я не раз пробовал, и всегда этот исполнительный и добросовестный слуга, именуемый подсознанием, исправно выполнял то, что ему было поручено, насколько это возможно, разумеется. В подсознании совершается значительная часть работы нашего ума, поэтому мыслящему человеку необходимо научиться сознательно пользоваться его услугами.

Скажу больше, некоторые основательные проблемы можно опустить в подсознание и дать ему команду постоянно работать над ними, имея в виду будущее в самом широком смысле этого слова. У меня есть такие проблемы, которые я перед собой поставил, над которыми постоянно размышляю, но решить их сейчас, по крайней мере так, как мне хотелось бы, как я себе наметил, я на теперешнем своем уровне не в состоянии. Время от времени эти проблемы всплывают на поверхность в более для меня проясненном виде, а затем этот в чем-то и подспудный мыслительный процесс возобновляется.

Я еще упомянул о третьей области сознания, надсознании. Это интуиция, вследствие которой решение приходит к нам мгновенно, как бы даже минуя процесс мышления. Об интуиции мы уже много говорили, здесь хочу только отметить, что есть интуиция и интуиция. Одно дело интуиция как экстатическая вспышка, подобная разряду молнии. Молния на мгновение освещает все вокруг, но затем наступает как бы даже еще больший мрак . И совсем другое дело — интуиция как управляемый акт, как следствие могущественной воли философа, интуиция, освещенная светом знания и управляемая, повторяю, могучей волей мыслителя, Йогина.

Такая интуиция есть мудрость в самом высоком понимании этого слова и выносится из особого состояния глубокого сосредоточения, именуемого самадхи, а это восьмая, высшая ступень Йоги. Глубина же сосредоточения является следствием в первую голову систематического накопления знания в сочетании с упорным упражнением в сосредоточении, с бескорыстием, с всеобъемлющей любовью, с постоянной работой над собой, состоящей в очищении ума и тела путем утверждения в общих для всех времен и народов этических нормативах: непричинение вреда, доброта; негневливость; правдивость; неприсвоение чужого, честность, порядочность; воздержанность, умеренность, бесстрастие; непринятие даров, щедрость, нестяжательство, отречение; наружная и внутренняя чистота; удовлетворенность; самообуздание; изучение и повторение изречений мудрецов; преданность Истине.

Весь поток литературы по Хатха-Йоге свою роль, вне всякого сомнения, сыграл, но меня все более стала привлекать Йога как мировоззрение, как философия, Йога как образ жизни, Йога как сама жизнь, наконец! В конце концов если иметь в виду Йогу не только и не столько как собрание физических и дыхательных упражнений, которые, как я уже упоминал, тоже абсолютно необходимы, но и глубокое сосредоточенное размышление, но и постоянную ни на миг не прекращающуюся работу над собой в области нравственного совершенствования, но и постоянное высветление в себе Истины Великого Единства, то можно с полным основанием утверждать, что сама жизнь — это Йога, а жизнь можно рассматривать как постоянное упорное упражнение в Йоге, как неуклонное продвижение по Пути, движение в направлении Йоги, в направлении Истины.

Мне часто задают вопрос, как быть, если Йога предписывает делать одно, а жизнь со всеми ее сложностями и перипетиями зачастую вынуждает, увы, делать нечто совсем другое, если не сказать противоположное? Тут важна прежде всего хотя бы правильная постановка ума, постоянная неуклонная работа над собой в направлении Йоги, в разумных пределах, разумеется. Идти, повторяю еще раз, нужно своим шагом, не нужно пороть горячку, куда-то спешить, гнать себя по Пути, но и не останавливаться… «Дорога — это не дом», — по выражению индийского Йога Рамакришны, которого Вивекананда почитал как своего наставника и который не без оснований к том считается самым авторитетным Йогом XIX века.

Не следует ничего рассматривать как догму, как нечто застывшее, неизменное, абсолютно обязательное при любых обстоятельствах. Во всем должен присутствовать, если не сказать царить, здравый смысл, а это, применительно к предписаниям Йоги, означает, очевидно, прежде всего умение учитывать время и место, умение соблюсти меру, проявить известную гибкость и быть всегда чутким по отношению к окружающим.

И если, скажем, близкий человек от всей души делает тебе подарок к дню рождения, а один из пяти главных нравственных обетов Йоги есть апариграха, непринятие даров, то тут из двух зол надо выбирать меньшее. Что до меня, то я, ни секунды не колеблясь, нарушил бы в подобных обстоятельствах эту одну из основных нравственных заповедей человека, хотя потом при случае настойчиво разъяснил бы своим близким, что к моим жизненным принципам тоже следует относиться с уважением. Но нельзя же, согласитесь, ставить в неловкое положение, в чем-то, может быть, даже и унижать искренне любящих тебя людей только потому, что они не знакомы с принципами Йоги, либо не разделяют твоего мнения по поводу Йоги. Другое дело, что не следует жаждать подобных даров, раз ты сердцем принимаешь нравственные устои Йоги.

Что касается сущности непринятия даров, то тут речь идет о независимости Человека. Лично я превыше всего в жизни ценю свободу. В философском плане свобода составляет самую суть Человека, его глубинное содержание. Человек — это Бог, забавляющийся иллюзией Бог, играющий с собой в неведение своей божественной бессмертной природы. Человеку присуща абсолютная свобода воли, и если эта абсолютность и принимает характер относительности,в чем-то даже предопределенности, кармы, то эта относительность, обусловленная абсолютностью, коренящаяся в абсолютности, Майя, Великая Иллюзия Обособления, составляющая сущность самого бытия. Хочу сразу оговориться, впрочем, что об абсолютной свободе воли Человека я говорю в высшем, философском плане. Не надо понимать меня слишком буквально, что раз Человеку присуща абсолютная свобода воли, то он и волен делать все, что ему заблагорассудится, то он свободен и от моральных устоев. Как раз наоборот. Абсолютная свобода воли Человека в философском понимании этого слова и означает прежде всего глубочайшую нравственную чистоту в самом высоком ее значении.

Впрочем, меня опять вынесло к высоким философским истинам, давайте вернемся к прозе, к непринятию даров. Когда человек принимает подарки, берет что-нибудь в дар, даже не стремясь немедленно это как-то компенсировать, то он как бы утрачивает свою независимость, делает себя в чем-то обязанным дарителю, ставит себя в зависимое положение. По-моему, в данном случае это как-то даже и унизительно для человека, чувствовать себя кому-то обязанным, когда этого можно избежать, либо не принимая даров, либо сторицей вознаградив дарителя.

Раз мы заговорили о нравственных заповедях Йоги, скажу вкратце и об остальных основных из них. Что касается первых трех, а именно, непричинение вреда, правдивость, неприсвоение чужого, то тут, как говорится, комментарии излишни. Само собой понятно, что человек в отношениях с окружающими должен быть добрым, правдивым, порядочным. Иначе и быть не должно. Чего не хочешь себе, не делай того другим!.. Что касается четвертой заповеди, воздержания, то на этом мне хочется остановиться особо. По моему пониманию,  широком смысле эта заповедь означает бесстрастие, что является, как об этом уже упоминалось, одной из высших целей, основ и достижений на Пути Йоги. В более же узком смысле это может означать воздержанность, умеренность во всем. Ну, а если эту заповедь понимать буквально, то здесь речь идет о половом воздержании.

Должен сказать, что в древней Индии жизнь человека условно делилась на четыре периода — ашрама. Первый из этих периодов, длившийся до 24 лет, — брахмачарья — это период покорного ученичества. Затем идет стадия грихастха, домохозяина, когда человек отдает свои развернутые силы обществу. Затем, после того как человек увидит детей своих, следует ванапрастха, период отшельничества, уход от мирской суеты для глубокого размышления и самосовершенствования. Наконец, последняя, четвертая стадия — это саньяса, когда человек превращается в саньясина, странствующего аскета, полностью порвавшего с миром и не имеющего никаких имущественных и прочих привязанностей.

Так вот, в первый период жизни, длившийся, как я уже сказал, до 24 лет, человек живет в доме учителя, гуру, с радостью и благодарностью выполняет в доме всю черную работу, учитель же дает ему знание, заботится о его духовности, является его духовным наставником. В этот период жизни обет безбрачия, обет полового воздержания и был обязателен.

Этот вопрос является особенно деликатным и требует особого подхода. Дело в том, и так сказано в Йога-Сутре, что половое воздержание высвобождает огромное количество энергии, придает человеку духовную мощь. Принять такую энергию с пользой для себя и окружающих может только чистый человек, наделенный знанием и с твердо укоренившимися высокими нравственными устоями. В противном случае такая энергия может наделать много бед. Добро бы только для себя, но ведь и для окружающих… Не случайно в индийской мифологии боги подсылают к находящимся в отшельническом уединении аскетам, мудрецам апсар, небесных дев, чтобы те соблазнили отшельника и ослабили его духовную мощь, ибо в противном случае подобный мудрец «огнем своей мысли может спалить мир». Примерно с такими словами Индра, царь богов, обратился к небесной деве, когда посылал ее к мифическому мудрецу Вишвамитре, совершающему неслыханный аскетический подвиг, аскезу. Замечу кстати, что когда апсара, принесла дочь Вишвамитре, тот в гневе проклял ее, и она на десять тысяч лет окаменела. Уже одно это проклятие говорит о несовершенстве мудреца, о несоответствии его духовной мощи уровню нравственного совершенства.

Так что к воздержанию следует подходить, повторяю, с особой тщательностью. Другое дело, если речь идет о похоти, вожделении, неуемной страсти. Подобные вещи надо искоренять в себе беспощадно, правда, опять-таки оговорюсь, не проявляя излишней поспешности, никоим образом не насилуя себя, но подходя к этому вопросу с полным пониманием.

Кто пламя страсти хочет утолить,
Кто загасить огонь — горючей смесью тщится,
Кто силится желаньем — чувства истощить,
Тот — в собственной тени от зноя хочет скрыться.

И в самом деле, если мы идем на поводу у чувственных желаний, если мы стараемся исчерпать эти желания, потакая им и вновь и вновь пытаясь их удовлетворить, — в этом случае мы уподобляемся человеку, который хочет загасить костер, заваливая его хворостом, либо тому, кто пытается скрыться от полуденного зноя в собственной тени. В первом случае огонь вроде бы и исчезает, но затем превращается в ревущее всепожирающее пламя, ну, а во втором случае можно бесконечно безуспешно гоняться за собственной тенью.

Один индийский мыслитель очень хорошо сказал об этом. Что толку, если человек будет сладко есть и мягко спать, что толку человеку от мирских благ и всяких там жизненных удобств, если мертва душа. Правда Рамакришна совершенно справедливо заметил, что «религия не для пустых желудков». Я бы вслед за ним сказал, что Истина не для пустых желудков, но согласитесь, что нельзя веление плоти, только плотское ставить во главу угла. Не хлебом единым сыт человек! Разумеется, необходимо проявлять всемерную заботу о максимальном удовлетворении насущных потребностей человека, можно бесконечно плодить и удовлетворять все новые и новые «насущные» потребности, но все это будет суета сует и всяческая суета, пока в центре внимания не будет стоять духовное здоровье общества, пока в обществе не будут созданы наиболее оптимальные условия для максимального удовлетворения духовных запросов человека. Особо хочу отметить, что часто духовность смешивают с эстетическими запросами. Это не совсем верно. Духовность — понятие гораздо более глубокое, чем эстетика, чем только искусство. Сюда относится и этика, и знание, постижение Истины, и бескорыстие, и чистота, и многое другое, и еще нечто такое, что и словами-то не выразишь. Индийцы называют это оджас, т.е. нечто в человеке, что неудержимо привлекает к нему сердца людей. Я бы назвал это нечто силой Йоги.

Повторяю, можно возвести мощное здание экономики, но пока это здание не будет покоиться на все возрастающей духовности, пока не будет уделяться максимум внимания духовному оздоровлению общества, улучшению его духовного климата, духовному совершенствованию каждого члена общества, — до той поры это пусть и самое грандиозное здание экономики будет зданием, выстроенным на песке, зданием без надлежащего фундамента, без основания.

Когда человек самостоятельно не в состоянии работать с книгой, ему нужен наставник, духовный пастырь, который полезным советом и мудрым наставлением всегда может во время помочь человеку, поддержать его, укрепить его дух, направить его к добру и свету Истины. Такую роль в известной мере во все времена и у всех народов играет религия.

Великий сын индийского народа, национальный герой Индии Махатма Ганди (буквально слово махатма означает «великая душа») справедливо сказал о религии, что сущностью ее является мораль, сущность же морали — Истина. Вот и получается, что сущность религии есть Истина, поданная через мораль, через нравственность.

В основании религии лежит вера. Что такое вера? Вера — это проявление извечной врожденной человеку непреодолимой тяги к Истине, тяги, обусловленной самой нетленной природой человека, его абсолютной божественной сущностью. Человек — это Бог, играющий с собой в неведение своей божественной природы! И какую бы роль человек силой Неумолимой Кармы ни определил себе в своей Божественной Игре, в глубинах нашего Я всегда горит неугасимый свет Высшего Сокровенного Знания своей истинной бессмертной природы. Вопрос в том, в каком виде это сокровенное знание пробивает себе дорогу на поверхность, в виде ли веры, которая в той или иной мере всегда носит характер слепой веры, в виде ли мудрости глубокого сосредоточения, от века признающейся людьми услышанным голосом Бога; в виде ли морали, либо ее апогея — любви, являющейся ничем иным, как проявлением Великого Единства бытия.

По мере угасания сокровенное знание приобретает характер все более слепой веры, по мере же возвращения к себе это Высшее Знание выражается во все углубляющейся вере, переходящей в мудрость откровения. Чем выше степень кажущегося убывания знания, тем более прошлое сокровенное знание превращается в слепую веру, правильнее сказать, являет себя в виде слепой веры. От степени убывания знания зависит и глубина веры. Чем более сокровенное знание превращает себя в неведение (нет абсолютного невежества, есть лишь убывающее знание), тем менее глубина веры. Иными словами, веру следует считать как бы затухающим сокровенным знанием, убыванием знания и можно назвать слепой верой. Чем более человек погрязает в погоне за чувственными наслаждениями, в тщеславии, в стремлении к богатству, власти, словом, в том, что именуется жаждой бытия, тем более врожденное человеку Высшее Знание своей истинной абсолютной сущности превращается в неведение этой своей бессмертной божественной природы, в неведение, выражающееся в Великой Иллюзии Обособления, во все большем забвении Высшей Истины Великого Единства бытия в Человеке. Знание постепенно как бы перерастает в слепую веру, а затем и вовсе в кажущееся отсутствие какой бы то ни было веры, а стало быть и морали.

С другой стороны, у истинно религиозного человека прошлое сокровенное знание является в виде все углубляющейся веры, переходящей по мере проявления знания в святость. Углубление веры сопровождается все растущим стремлением к неукоснительному соблюдению моральных заповедей. Что же такое мораль? Мораль, этические нормативы — это как бы выступившая на поверхность Истина Великого Единства бытия, зримая сокровенность, Истина в наиболее общедоступном виде. И поскольку мораль (равно как и закон) — это являемость Истины, то и высокоморальность святости предполагает все возрастающую потребность в сосредоточенном размышлении. А это в свою очередь означает постепенную трансформацию слепой веры в свет знания.