Польша. Чехия. Словакия. Венгрия

                ВЕНГРИЯ

Николай Асеев

Венгерская песнь

Простоволосые ивы
бросили руки в ручьи.
Чайки кричали: «Чьи вы?»
Мы отвечали: «Ничьи!»
 
Бьются Перун и Один,
в прасини захрипев.
мы ж не имеем родин
чайкам сложить припев.
 
Так развивайся над прочими,
ветер, суровый утонченник,
ты, разрывающий клочьями
сотни любовей оконченных.
 
Но не умрут глаза —
мир ими видели дважды мы,—
крикнуть сумеют «назад!»
смерти приспешнику каждому.
 
Там, где увяли ивы,
где остывают ручьи,
чаек, кричащих «чьи вы?»,
мы обратим в ничьих.

1916


Игорь Северянин

ОРЛИЙ КЛИЧ


Быть может, ты сегодня умерла
В родном тебе, мне чуждом Будапеште,
В горах подвергнувшись когтям орла.
Сказать врачу: «Не мучайте… не режьте…»

И, умерев венгеркой, в тот же час
Ты родилась испанкою в Севилье,
Все обо мне мечтать не разучась
И проливая слезы в изобильи.

И, может быть, – все в жизни может быть!
Увижусь я с тобой, двадцативешней,
Все мечущейся в поисках судьбы,
Больной старик, почти уже нездешний.

Ну да, так вот увидимся на миг
(Возможно, это будет в Тегеране…)
И вздрогнешь ты: «Чем близок мне старик,
Сидящий одиноко в ресторане?»

И встанет прежней жизни Будапешт:
Ты все поймешь и скажешь… по-венгерски:
«Как много с Вами связано надежд!..»

…И орлий клич, насмешливый и дерзкий,
Ты вспомнишь вдруг, не поднимая вежд…

1934. Октябрь, 31
Тойла

                ПОЛЬША

Владимир Шуф

ПОЛЬША.

Графу Бреза.

Истории свернул я список длинный,
С его страниц печать вражды снята...
Зовут меня знакомые места, —
Сад, панский дом, и рощи, и долины.

Тот старый сад, где зелень так густа
Вишенника, смородины, малины.
Мне слышится смех панны Михалины,
О Польше шепчет тихая мечта.

Племен славянских чужд мне спор кровавый, -
Поляк и русский в нем различно правы.
Их суд — история, и час придет,

Народный спор рассудит сам народ.
Среди костелов и дворцов Варшавы
Я вижу блеск дней рыцарства, дней славы.



Константин Бальмонт

ПОЛЬСКОЙ ДЕВУШКЕ


В ней есть что-то лебединое,
Лебединое, змеиное,
И поёт мечта несмелая: —
Ты ужалишь, лебедь белая?Б.***

1

Мне нравятся нежные лепеты сказки,
И юность, и флейты, и ласки, и пляски,
И чуть на тебя я взгляну, — я ликую,
Как будто с тобой я мазурку танцую.

2

Я люблю из женщин тех,
В чьих глазах сверкает смех
Оттого и без огня
Зажигаешь ты меня.

3

Я люблю. И разве грех,
Что в тебе люблю я смех?
Утро можно ль не любить?
Солнце можно ли забыть?

4

Ты вся мне воздушно-желанна,
Ты вся так расцветно-нежна.
Ты — май. Неужели же странно,
Что весь пред тобой я — весна.

5

Ты вся мне воздушно-желанна,
Так как же тебя не любить?
Ты нежная польская панна,
Так как же мне нежным не быть?

6

Люди скрывают в себе боязливо
Нежное слово — люблю.
Глупые. Ежели сердце счастливо,
Разве я счастьем своим оскорблю!

7

В душе моей были упрёки, ошибки,
Но ты предо мной, улыбаясь, предстала, —
И вдруг я услышал певучие скрипки,
И мы закружились в веселии бала.

8

В душе моей тёмное что-то боролось,
В душе моей было угрюмо, пустынно.
Но я услыхал твой девический голос,
И понял, как может быть сердце невинно.

9

Отчего душа проснулась?
Я спросил, тревожный, знойный,
Ты безмолвно усмехнулась,
И умчал нас танец стройный.

10

Это счастие откуда?
Но опять, одной улыбкой,
Ты сказала: «Радость чуда».
И помчал нас танец зыбкий.

11

Душа полна растроганности кроткой,
Я в сад вошёл, и осчастливлен был
Нежданно-нежною находкой:
Вдруг вижу, вот, я полюбил.

12

Я нашёл, весь пронзённый лучами, цветок,
И как тучка на небе, я медлю и таю,
Так желанен мне каждый его лепесток,
Что, смотря на расцвет, я и сам расцветаю.

13

В тебе музыкальные сны,
Зеркальность бестрепетных взоров,
Сверканье певучей струны,
Согласье манящих узоров.

14

Ты вся — светловодный ручей,
Бегущий средь мягких излучин,
Твой взор — чарованье лучей,
Твой смех упоительно-звучен.

15

Ты свет примирительный льёшь,
Но вдруг, словно в ткани узорной,
Ты прячешься, дразнишь, зовёшь,
И смотришь лукаво-задорной.

16

Будь вечно такою счастливой,
Что, если узнаешь ты горе,
Лишь лёгкой плакучею ивой
Оно б отразилось во взоре.

17

Когда ты в зеркальности чистой
Допустишь хоть трепет случайный,
В душе моей лик твой лучистый
Всё ж будет бестрепетной тайной.

18

Я тебя сохраню невозбранно,
И мечты, что пленительно-юны,
О, воздушная польская панна,
Я вложу в золотистые струны.

19

Когда ты узнаешь смущённость,
О, вспомни, что, нежно тоскуя,
Тебе отдавая бездонность,
В ответ ничего не прошу я.

20

Нежное золото в сердце зажглось.
Если кто любит блистающий свет,
Как же он Солнцу поставит вопрос?
В самой любви есть ответ.

21

О, Польша! Я с детства тебя полюбил,
Во мне непременно есть польская кровь: —
Я вкрадчив, я полон утонченных сил,
Люблю, и влюблён я в любовь.

22

Твой нежный румянец,
И нежные двадцать два года —
Как будто бы танец
Красивого в плясках народа!
1905

    Варшава
       Посвящается проф. Петру Жуковскому
      
       Варшава - русалка, взнесла ее Висла,
       Танцующих душ хоровод.
       И звезды на небе, алмазныя числа,
       Не могут исчислить пьянящих красот.
       Не могут прозрачные звуки Шопена,
       Хоть властны над всем, что хотят,
       Поведать, как странно красива сирена,
       Чей манит, уводит чарующий взгляд.
       Не может сказать вам серебряный месяц,
       Горящий над лепетом вод,
       Что здесь и не час, и не день, и не месяц,
       Что пламенно любят сердца здесь весь год.
       Лишь может апрельское нежное Солнце
       Шепнуть колебанием струй,
       Что смех здесь - как звон огневого червонца,
       Что в поступи Польки поет поцелуй.
       Варшава - русалка, вся чары сирены,
       Объятой горячим лучом,
       Вся водная звонность под брызгами пены,
       Но против зловражьей измены - с мечом.
      
       К. Бальмонт.
      
       Варшава 1927 - IV - 23
      
Валерий Брюсов

Польша есть!
(в ответ Эдуарду Слонскому)
I
Да, Польша есть! Кто сомневаться может?
Она - жива, как в лучшие века.
Пусть ей грозила сильного рука,
Живой народ чья сила уничтожит?

И верь, наш брат! твой долгий искус прожит!
Тройного рабства цепь была тяжка,
Но та Победа, что теперь близка,
Венца разбитого обломки сложит!

Не нам забыть, как ты, в тревожный час,
Когда враги, спеша, теснили нас,
Встал с нами рядом, с братом брат в отчизне!
И не скорби, что яростью войны
Поля изрыты, веси сожжены, -
Щедр урожай под солнцем новой жизни!
II
Да, Польша есть! Но все ж не потому,
Что приняла, как витязь, вызов ратный,
Что стойко билась, в распре необъятной,
Грозя врагу - славян и своему.

Но потому, что блещет беззакатный
Над нею день, гоня победно тьму;
Что слово "Польша", речью всем понятной,
Гласит так много сердцу и уму!

Ты есть - затем, что есть твои поэты,
Что жив твой дух, дух творческих начал,
Что ты хранишь свой вечный идеал,
Что ты во мгле упорно теплишь светы,
Что в музыке, сроднившей племена,
Ты - страстная, поющая струна!
22 - 23 мая 1915
Варшава


Walerij Briusow         
ODPOWIED; EDWARDOWI S;O;SKIEMU               
1
Nie! Polska jest! Komu by przez my;l przesz;o,
;e Polski nie ma? By;a, b;dzie, jest!
Nar;d jej ;yje. Bracie m;j, sam wiesz –
;adni oprawcy go nie unicestwi;.

O, uwierz, bracie! Trudna by;a przesz;o;;,
Potr;jne jarzmo i stulecia ;ez,
Lecz dzi; zwyci;stwo mu przyniesie kres,
Dzi;  wiecznej Polski s;o;ce znowu wzesz;o.

Nie zapomnimy, jak w ;miertelny czas,
Gdy wrogom ;pieszno by;o zd;awi; nas,
Stan;;e;, bracie, z bra;mi rami; w rami;,
Wi;c nie rozpaczaj, ;e to morze krwi
Zatopi pola, si;gnie miast i wsi,
Nowego ;ycia hojny plon przed nami!               
2
Nie! Polska jest! I nie dlatego, ;e
M;;nie stawi;a si; na polu walki,
;e star;a si; w straszliwym boju bratnim,
;e S;owia;szczyzny z nami broni; chce,

Ale dlatego, ;e po raz ostatni
;wit dzi; zasnu;y dziej;w chmury z;e,
;e s;owo „Polska” po;r;d salw armatnich
Po;;czy dusz i serc ojczyzny dwie.

Jeste; – dlatego, ;e twoi poeci,
Czerpi; z wiecznego zdroju twoich si;,
;e idea;;w twych nie pokry; py;,
;e blask twej mocy jasnym ;wiat;em ;wieci
;e w muzyce, co ludzki tworzy r;d,
Twa struna brzmi najczystsz; z wszystkich nut.
T;um. Micha; B. Jagie;;o

Мария Моравская

    Защита народов
       
       Вспомните времена старые,
       Историю славянской земли:
       К самой Польше подошли татары,
       Но дальше -- их орды не пошли.
       
       А теперь -- телеграфные струны
       Весть несут из разгромленной земли:
       Были в Польше западные гунны.
       Но дальше, к России, не пошли.
       
       Не напрасно так громко и гордо
       Польшу лирники в песне прославляют,
       Называя защитою народов
       Свой прекрасный и страдальческий край.
       
       Словно мол из верного гранита
       Стоит эта скорбная страна
       Всеми страданьями омытая,
       Всем стихиям предана.
       
       "Новый журнал для всех". No 3, 1915 г.
       
     Прекрасная Польша
       
                I. Русская полька
       
       Вспоминаю неясно ворота дряхлые,
       Остробрамскую Божию Мать...
       Родиной, родиной старой запахло,
       Когда пошли воевать!
       
       Уже вначале, когда прочитали,
       Что роют там окопы,
       Что все поднялись, паны и хлопы,
       Я грустила, -- уже вначале.
       
       Я грустила о том, что я -- полька,
       И от русских узнала про битвы,
       Знаю мало родимых слов, и только,
       Только одну молитву!
       
       Zdrowas Maryja, Zdrowas Maryja! --
       В заученных с детства словах
       Самые скорбные и дорогие
       Мысли о наших боях!
       
       Zdrowas Maryja, Zdrowas Maryja! --
       Темен костел Ченстохова...
       Хаты покинуты, окна пустые,
       Набег. Снова и снова...
       
       Zdrowas Maryja, Zdrowas Maryja! --
       Набат. Снова и снова!
       О почему я не с вами, святые
       Жертвы края родного!
       
                II. Скорбь воскрешает
       
       Лишь в детстве видала сукманы серые
       И белокурые головы Янков...
       Давно оторвалась от старой веры,
       И в сердце давно зажили ранки.
       
       А ныне все ожило, ожило ярко!
       Я вспомнила детство, покойную мать.
       Я вспомнила Польшу -- я буду страдать!
       Тревожит рисунок -- руины фольварка,
       
       И мучает резкий газетный рассказ,
       Как там, над полями, вороны каркают,
       И некому, некому их отогнать
       От милых, от мертвых, от польских глаз!
       
                III. Моя конфедератка
       
       Я шью дрожащими руками
       Польскую конфедератку!
       Благоговейно, словно знамя,
       Я шью радостными руками
       Малиновую конфедератку.
       
       Ах, цвет зари и зарева дальнего,
       И ягод, пахнущих так сладко!
       Под небом Питера печального
       Яркая, яркая конфедератка!
       
       "Русская мысль" No 3, 1915 г.

     Польская Богородица
       
       Не веря, склоняю колени пред Ней, --
       Преданья так нежно, так ласково лгут...
       С тех пор, как у Польши нет королей,
       Ее Королевою Польской зовут.
       
       Душа отдыхает, вот здесь, у придела,
       Где статуя Девы, где свечи ей жгут...
       Цвета Богородицы, синий и белый,
       Низводят мне в душу печаль и уют.
       
       Я верю, я знаю -- наш разум мятежный
       В молчанье копье преклонит перед ней,
       Оставит Марию, как памятник нежный
       Великих надежд и великих скорбей.



                ЧЕХИЯ

Игорь Северянин

Прага

Магнолии — глаза природы —
Раскрыл Берлин — и нет нам сна…
…По Эльбе плыли пароходы,
В Саксонии цвела весна.
Прорезав Дрезден, к Баденбаху
Несясь с веселой быстротой,
Мы ждали поклониться праху
Живому Праги Золотой.
Нас приняли радушно чехи,
И было много нам утех.
Какая ласковость в их смехе,
Предназначаемом для всех!
И там, где разделяет Влтава
Застроенные берега,
И где не топчет конь Вацлава
Порабощенного врага,
Где Карлов мост Господни Страсти
Рельефит многие века,
И где течет в заречной части
Венецианская «река»,
Где бредит уличка алхимья,
И на соборе, в сутки раз,
Вступает та, чье смрадно имя,
В апостольский иконостас,
Там, где легендою покрыто
Жилище Фауста и храм,
Где слала Гретхен-Маргарита
Свои молитвы к небу, — там,
Где вьются в зелени овраги,
И в башнях грезят короли,
Там, в золотистой пряже Праги
Мы с явью бред переплели.
1925

Марина Цветаева

Прага


Где сроки спутаны, где в воздух ввязан
Дом - и под номером не наяву!
Я расскажу тебе о том, как важно
В летейском городе своем живу.

Я расскажу тебе, как спал он,
Не выспался - и тянет стан,
Где между водорослью и опалом
День деворадуется по мостам.

Где мимо спящих богородиц
И рыцарей, дыбящих бровь,
Шажком торопится народец
Потомков - переживших кровь.

Где честь, последними мечами
Воззвав, - не медлила в ряду.
О городе, где всe очами
Глядит - последнего в роду.

        21 апреля 1923

Пражский рыцарь


Бледно - лицый
Страж над плеском века -
Рыцарь, рыцарь,
Стерегущий реку.

(О найду ль в ней
Мир от губ и рук?!)
Ка - ра - ульный
На посту разлук.

Клятвы, кольца...
Да, но камнем в реку
Нас-то - сколько
За четыре века!

В воду пропуск
Вольный. Розам - цвесть!
Бросил - брошусь!
Вот тебе и месть!

Не устанем
Мы - доколе страсть есть!
Мстить мостами.
Широко расправьтесь,

Крылья! В тину,
В пену - как в парчу!
Мосто - вины
Нынче не плачу!

- "С рокового мосту
Вниз - отважься!"
Я тебе по росту,
Рыцарь пражский.

Сласть ли, грусть ли
В ней - тебе видней,
Рыцарь, стерегущий
Реку - дней.

        27 сентября 1923