Странничек

                ( по мотивам чувашской народной сказки)

               

                В одном селе по  соседству жили две одинокие женщины.
 
        Одну звали Аннуш, она была очень зажиточная, день и ночь своё богатство считала, да приумножала.

        А другую звали Елюк, она была бедна, имела много детишек. Хоть и трудилась,как пчёлка, да всё равно еле-еле концы с концами сводила.
 
 Проходил по той деревне как - то нищий старец.

Постучался сначала к Аннуш.- Подай, де, тётенька! А то и пусти переночевать...
      
  Аннуш в ответ сильно раскричалась - у ней у самой , вишь, кушать нечего! Да сама в хлеву спит, бедная! А тут какой - то нищий ещё просится!!!
 
        Поковылял старец дальше.  Постучался робко в бедную избушку к Елюк.
 А они только - только сели ужинать - все её детишки и она сама.
 
         Елюк думает: " Вот послал Бог странничка, а мне  и угостить  - то его как следует нечем.
Одна похлёбка конопляная, да хлебушек ржаной пополам с лебедой..."
 
         Стыдно да неудобно ей перед стариком.

       Вдруг вспомнила она, что на донышке крынки - постного масла немножечко. Она эту малость деду в чашку с похлёбкой и вылила.
      Да извиняется - прости, де, старче, небогато хоть живём, но не побрезгуй, раздели с нами эту трапезу..."
  Потеснились детушки, пустили старца и сидят все, молча кушают.

  А старик ложку положил,смотрит в свою чашку, пальцем водит над ней и про себя что - то шепчет. Испугалась Елюк - что, мол, деду в супе том?

      " - Что с вами, старче?" - спрашивает его, а сама закраснелась, не знает, что и думать ей.
      Старик улыбнулся ей и говорит:" - А я капельки масляные, что в похлёбке плавают, считаю..."
 
 Елюк и детишки смотрят в чашку к нему - и правда, много масляных капелек у него от той ложечки постного масла плавает.

     Нищий говорит:" - Я их сто капель насчитал!" А сам достаёт из сумы кошель большой, тяжёлый,оттуда сто рублей отсчитал и даёт Елюк - твоя, де, похлёбка столько стоит.
 
 (А раньше за десять рублей корову можно было купить.)

     Ах, Елюк растерялась! Мозолистые руки свои спрятала под фартушек - и не хочет брать.
Стыдно ей, хоть плачь! Детишки  молчат, удивляются...

  А старец потихоньку  ей погладил руки, да и говорит:" - Возьми,дочка! Да только никому про меня не сказывай!" - и вдруг на его месте как бы сноп светлых солнечных лучей образовался, а сам старец пропал, исчез, как будто его и не было...

  Оторопела Елюк, стоит, про себя молитву шепчет, крестом себя осеняет.

     А потом и говорит своим детишкам: " Ой, не зря говорят в народе - когда нищему подаёшь - самому Богу даёшь!"
  Обрадовались они, обнялись, и смеются , и плачут...

   А потом на старцевы деньги избу себе новую построили, корову с телёночком взяли, купили  себе одежду новую, обувь...
   А как в церковь пойдут - так нищим обязательно подадут.
 И живут себе радуются, Бога благодарят...

    Прознала про то Аннуш - и диву даётся - откуда у бедной вдовы всё это взялось? Завидно ей - на своих пуховых перинах спать не может, всё ворочается.

  Вот подходит она к Елюк с кислым видом и спрашивает елейным голосочком:" - Откуда это у тебя? Ты же самая бедная в деревне была?"

  Елюк ей от чистого сердца всё и рассказала, утаила только, что старец-то был непростой...

   День и ночь  Аннуш от окошек не отходит, всё нищих старцев выглядывает.

             И вот однажды видит - идёт нищий старец с палочкой, еле - еле ковыляет.

  Выскочила  Аннуш на улицу, подбегает к деду, хватает его под руку и тащит в свой дом, чтобы никто другой  перехватить не успел. Волокёт его, а бедный старик ногами не успевает перебирать, чуть не упал.
 Аннуш ворчит, ругается на старика!

  Привела его, усадила на лавку, хватает ухват, скорей в печку, достаёт мясную похлёбку жирную, наваристую, де ещё не пожалела - стакан масла постного сверху налила. Села напротив деда и смотрит, как он есть будет.

  Покряхтел, покряхтел дед над миской, да и ложку -то отложил. Похлёбку есть невозможно - горячая, да шибко уж жирная!
   Аннуш и рада! Давай , мол, старик, расплачивайся за еду!
Сейчас, де, нищие за каждую масляную капельку в похлёбке платят!

  Посмотрел дед в чашку - а там сплошь масло от краёв и до краёв в палец толщиной растеклось. Поковырялся в своей суме перемётной, достал одну медную копейку, дал Аннуш в руки, перекрестился, поклонился:" Спасибо, хозяюшка!" И вышел вон из избы.

  Аннуш стоит с копейкой в руке, рот разинула, хочет крикнуть - а не может, силы все куда - то пропали.

  Пришла в себя, схватила коромысло, побежала за старцем, хотела ему по шее надавать - а его и след простыл.
 Как будто никогда его и не было.
 И стала с тех пор  Аннуш чахнуть да болеть, чахнуть да болеть, всё своё богатство на лекарей и знахарок истратила.
 
                Вот ведь как бывает!