На развалинах

       Под оливковым деревом,
                на развалинах Пантикапея,
          Захотелось на камень сесть,
                от вина молодого хмелея,
         И смотреть с упоением,
                как над травами виснут стрекозы,
             Кувыркаются бабочки
                и пасутся домашние козы.

         Козы щиплют растения
                иссушённого зноем букета:
    Стебли сорного мятлика,
                кружевные листки горицвета.
    Но ни капли дождя для них
                не уронит горячее небо.
         И всё также, по-прежнему,
                ясен лик лучезарного Феба.

            В необъятной заоблачной
                вышине он стремительно мчится
    По простору небесному
                на крылатой своей колеснице,
          Окружённый сиянием
                и, слепя одеянием белым,
           Выпускает из лука вниз
                золотые палящие стрелы…

          День к закату склоняется.
                Под ногами – обломки колонны
     От античного портика.
             Здесь когда-то был храм Аполлона
   Величав и торжественен,
                а теперь – только груда каменьев.
        И являются к вечеру
                на руины неясные тени.

     Ближе к призрачным сумеркам
                оживают нагретые камни.
         То вино кружит голову,
                или чудится издалека мне,
      Как прозрачные статуи
                принимают усталые позы.
           Иногда даже кажется,
                что они обнажённы и босы.

      Леденящее зрелище...
                Тени медленно ходят по кругу,
 А потом, взявшись за руки,
               невесомо танцуют друг с другом.
    Смутны их очертания,
                но порою почти очевидно,
      Что они осязаемы,
                только издали глаз их не видно.

             Голоса их неслышимы,
                безучастны их бледные лица,
      И печать безразличия
                стынет в окаменевших глазницах...
         Всё сидеть бы, смотреть на них,
                оперев на кулак подбородок,
       Помня, как быстротечен век,
                как он несправедливо короток.

2017 г.