Стерх XIII

Ты опять скажешь, что ничего не чувствуешь,
а я тебе скажу, что слышу, вижу и чувствую я, читая вот это.
Казалось бы, как увязаны
под булавками пятна чернильные
с
запретным, вышибаемым клиньями?
А она есть, налицо эта связь:
-как больно же!
ВЫШИБАТЬ запретное клиньями-- у-у-ух! Та-а-к же больно,
как ЗАХЕРАЧИТЬ по пальцу остриём булавки.
Вышибать, захерачить.
Когда это произносишь, начинается зубная боль, какими словами это выразишь сильнее, чувственнее? Потому и прощаешь автору "вульгаризм".
Мне ли каяться в ночь безрассудную...
Говорила, что стерпится- слюбится-
Не поверил я этим сказаниям:
ПОд ОСИНОй пОЮт ПОДОСИНОвики,
ПОДберёзовики КАЧАЮТСЯ.
И вот она -- магия поэзии: эта аллегория, сначала выразительнейшая абсурдность самого сказания, лишённого всякого жизненного смысла, а затем повторенное и усиленное до того, что не остаётся никакой надежды в самой жизни. Только абсолютная непроходимая, непреодолимая безысходность может продиктовать эти последующие шесть строк:
ПЕРЕулки застелены скатертью,
На глазах занавески причудливые,
На висках СЕРЕБРИТСЯ ОТЧАЯНИЕ:( а между строк--и время ушло)
И по нарастающей:
ПЕРЕ-лом-лен-ное, ПЕРЕ- моло-тое,
ПЕРЕ-моле-нное………
И глубочайшая поэтическая находка-- строка, вместившая судьбу--
А судьею ему--только сумерки.
Если попытаться вскрыть заключённый в этой строке смысл, придётся домыслить всю, как в театральном персонаже, биографию, завесу над которой чуть-чуть приоткрывают, позволив нам одним глазом заглянуть за неё, следующие четыре строки
По лучу в отворённую форточку
КОВЫЛЯЕТ-КОЛЫШЕТСЯ троица--
Тот, что слева, мне братом приходится.
Под ребро нездоровица КЛЕИТСЯ.
Такой замедляющийся, хромающий темп, вползающий в уже полную безысходность
Журавли УЛЕТАЮТ в бессонницу...
Та рисует свои безрассудные картины:
Под осиной поют подосиновики,
и уже не КАЧАЮТСЯ-- дальше то, за чем уже ничего не сбываеться:
На осине ВИСЯТ подберёзовики.
Finita la Commedia.
Так твой олын откликнулся в моей душе.


Евгения Барсова   28.07.2018 13:36   •   Заявить о нарушении