ты говоришь мне

ты говоришь мне «больная сука»

и я представляю уличных, грязных собак
с очень печальными взглядами, вздутыми животами,
куцей, свалявшейся шерстью в лишайных пятнах,
и сосцами, отвисшими с первым большим помётом
все они молчаливы, ибо не видят причины лаять
тенью скользят меж прохожих, в страхе попасть в немилость
в страхе, что кто-то их пнёт по больному брюху,
схватит за куцый хвост, подожжёт им остатки шёрстки
как тогда проживут щенята, оставленные в подвале
кто тогда их накормит отвисшей титькой

ты говоришь «приходи ко мне, фильм посмотрим»

и я представляю комедию восьмидесятых
или тупой боевик из двухтысячных
может, сомнительный триллер или арт-хаус
я представляю как съёмочная команда
сценарист, режиссёр, оператор, гримёр, статисты
все они очень трудились, скандалили ежедневно
пили горячий кофе, работали по ночам
многие часто не спали сутками, дома не появлялись
жёны рыдали в трубку, мужья караулили и следили
вдруг никакой не фильм там, а ****ь с размалёванными губами?
вдруг не в кино снимается пташка, а порется с режиссёром
нет, всё не так, этот фильм снимали
долго, мучительно, страстно работали над картиной
чтобы мы с тобой в вечер среды,
сев намерено в разные уголки дивана
ничего, ничего не поняли из сюжета
а скандалили до утра, начав с вполне себе мирного диалога
но закончив всё грязной бранью
как раз под титры

ты говоришь «прогуляемся, может, ночью?»

и я вижу, как все работники этой ночи
суетливо мели дворы, чтобы было чисто уже к закату
как в назначенный час зажигался фонарь у дома
как уставший татуированный бармен в ближайшем пабе
механически протирал бокалы, залипнув в стену
как небесные разнорабочие вешали в небо звёзды
подбирали поярче, чтоб ночь не была непроглядно тёмной
как такой же уставший бармен в татуировках
у себя, в лунном пабе, не славящимся толкучкой
протирал луну, чтоб сияла мерцающим лунным светом
и под всем этим чудом мы шли, посторонние и чужие
не держались за руки, конечно не целовались
ты меня называл дурной и бесперспективной
я тебе отвечала, что можешь не изголяться
где-то взвыла больная сука в тоске собачьей
с каждым шагом у нас за спиной угасали звёзды
и уставший бармен сказал, что вина у них не бывает
мы ушли, огорченные, злые и неродные
бармен молча откуда-то вынул бутылку полусухого
самый грязный бокал он наполнил вином до края
и пошёл поглядеть на небо в погасших звёздах
и оттуда, с небес, ему подмигнул коллега
наблюдая, как мы с тобой спим не в одной постели
он решительно отключил луну и, сомкнув все тучи,
пробубнил
«что поделать, мы все как могли
старались»