Игра с огнём

 Получалось, как в спектакле «Если в 1 действии на сцене висит ружье, значит, в 3 акте – оно обязательно выстрелит.» На любое обвинение суд.медэкспертов он имел тысячу ответов. Я знала, что таких версий множество и он продумал их детально. Да я бы и не стала обвинять его ни в чем, наоборот, скрыла бы факт, если бы он был слишком явным! Истина была в одном : Он не хотел чтобы напечатали мой роман!
  Быть может, я сама спровоцировала его, когда он укорил меня, что я так и не закончила роман. Ему тоже нравилось играть с огнем! Ах, как любил он, как любила я все, что щекочет нам нервы, что заставляет, нас включать  весь свой резерв.
  -Да, я боюсь тебя, как бешеную собаку! –восклицала я, а он грустно наклонял свое милое, горестное лицо и усмехался тихо. И я любила, обожала и его усмешку, и его грусть, и даже то, что это из-за него так сильно болею я.
  Кошка слишком долго играла с мышкой-но кто был кошкой, кто мышкой в этой безумной и страстной игре?!
  -Если ты узнаешь, чем я закончила свой роман, ты тотчас убьешь меня!-дразнила его я. И он молчал в ответ, но я точно знала, что он сотни раз обдумает мою фразу.
  На мне он вымерял дозу яда и делал это исподволь, постепенно-следя, как ученый, за моими недугами, по мере надобности применяя эти дозы на других. Я была кроликом, подопытной свинкой, эдаким полигоном для испытания химического оружия.
  Я полагала, что, когда он уставал от Сони и ее занудства, он временно «выключал» ее.
  -Я вся больная! Я вся больная!-бормотала амбициозная Соня, даже на секунду не представляя, что он виноват в ее болезнях. За эту беззаветную веру он еще больше привязывался к Соне-она не мешала ему, она так же, как и он не желала, чтобы напечатали мой роман.
  На мне Дмитрий вымерял и дозу секса для Елены-но лучшим исполнителем его фантазий была я, и только я!
  -Я обожаю тебя! Я обожаю тебя!-так страстно, искренне и беззаветно говорил он мне, что обвинять его в фальши было бы дико. Он обожал меня за то, что я не играю с ним в дурака. Он обожал за то, что я смело иду на риск, зная, каков он.
  Он был чудовище!
  Чудовище была и я!
  Мы играли с огнем, но играли весело и мне некого и нечего было терять, кроме него. О, как хитро играло мое воображение, преследуя Дмитрия и все его поступки. И ни один из них не был просто вымыслом, он как бы был следствием его характера, привычек и кайфа, который он ставил на пьедестал. А, может, он специально все рассказывал мне, психологически кодируя себя на то, что я о нем знаю все, знаю так много, что меня надо уничтожить!
  И только я думала о том, что если бы всех этих тайн и чудовищ его души было в тысячу раз больше-я бы во всем оправдала и прикрыла его, потому что не было никого в этом мире, кто любил меня, как он! Человек желает поделиться с кем-то, и этим кем-то была я. Одни идут в церковь, другие-в пивной бар, у меня были мои дневники и роман, а у Дмитрия-только я!
  В духе Агаты Кристи раскручивался детективный жанр и я уже предвкушала славу, если мне удастся издать роман. Я предвкушала славу, известность, как странный вкус соли-вечно соленный вкус на своих губах!
  Соль  - соль - соль! Все соленое-яблоко-варенье-сколько же соли - и когда пройдет этот вкус соли? Пройдет ли?!
  Странное выражение вины и правоты было на лице Дмитрия. Странное чувство скорби и печали - на моем!
  И самое чудовищное во всем этом было то, что я продолжала любить его, а он глупый, думал, что перестанет любить меня, если я умру!

" Девятка  в  зеркальном  потолке",  глава  11 -  (  "Проза  ру" )