Пластиковый век поэзии

Природа, погода и признаки времени года
в стихах надоели давненько,-- ещё и до Фета.
Судьба трудового, хмельного, любого народа
в некрасовском стиле вам тоже, положим, до фени.
Исчерпаны Пушкиным ножки и светская мода.
Любовь опротивела в качестве темы сонета
ещё при Шекспире.  Поэзию в виде компота
из клюквы и редьки когда-то скормил вам Есенин.

О боли душевной, зубной и иной полноценно
у Бродского сказано всё.  О таинственных масках
и стаях каких-то гусей-лебедей вдохновенно
Ахматова спела.  В виньетках, венках, арабесках
уже отразилось старинное и, несомненно,
уже устарело, и в выцветших масляных красках
рожденье богини оставило грязную пену,
и лица святых штукатурки бледнее на фресках.

О чём же, зачем же писать?  ДНК, эндорфины
и простагландины с поэзией вроде в разводе.
От лёгких мутаций желтеют в музее картины,
от жёстких лучей под софитами светятся б...ди,
и лепет детей в колыбели, а также седины
альцгеймеровских пациентов обрыдли природе.
От наших построек она оставляет руины.
И мы тем же самым займёмся -- поэзии ради.