З стихи

                За Буг гром

   Теперь он за бугром, и катит за Буг ром.
   И выпили мы ром, ушли мы видно с миром.

   Но мир, увы, угрюм, и вертится угрём.
   И уж мы нос утрём, тем солнечным, тем утром.

   И мы с пустым нутром, и приняли внутрь ром.
   Теперь, увы, с утра,  для чтений, будет сутра.

   И рот, и рвёт рывком, и пища сбилась в ком.
   Застряли чары в ком? Исходят звуки рыком.

   И жар стал искры вить, скажи ему: «привет!»
   Так суть мог искривить, и свет-то сей из крыс свит.

   Зовёт их там завет и липовый совет.
   И месть сплошная весть! Их душит мира зависть.

   А плыл кто по реке, в дурацком парике?
   На всю ту ширь реки, гуляют наши рыки,

   Не пустят нас грехи – из ада в те круги,
   Они на ширь Оки, и нам те наши роки.

   И дурь до сорока, беда там широка.
   И на хвосте сороки  летят к нам наши сроки.

   Шёл сказ о игроке и о лихой руке,
   То не вместить в строке – сплошные наши страхи.

   А дни как мотыли! Их губят моты ли!?
   В них злобы  костыли и подлость там как стили.

   И гнут там  маты ли – прикрыв ума тылы?
   И ада там котлы, и языки что мётлы.

   Не пишет комп. про мат,  то видно компромат.
   И тлеть, истлеть, ведь злы, возносите зла  жезлы.
 

           За бугром течёт за Буг ром

   Шествуй ты пред едкими гордыми всем предками.
   Вместе с их проделками, вместе и с подделками.

   Мишки вот под ёлками,  сказочкам быть ёмкими
   Шуткам быть уж меткими, с ловкими быть метками.

   И шали с шатенками с разными оттенками.
   Хороша с оттенка, а, хороша как сотенка.

   Ну, маг рядочками, торговыми точками,
   С теми проволочками, торговал лоточками.

   Бабы лущат семечки, создают семеечки,
   Сеют ряд сыночками, сеют ряд и дочками.

   Ряд забит театрами и кинотеатрами
   Ряд весь театралами, пусты сети с тралами.

   С теми то повадками некому рыть грядками.
   Все у нас тут Путины их дорожки путаны.

   В сеть путаны – путаны  восхищаясь плутами.
   Мир завален трупами, то сыграли труппами.

   И сказал я даме: «Жизнь полна ты ядами!»
   Думами и Радами сплетни те тирадами.

   Грезили грёзами – грёзами-розами.
   Полон мир курьёзами и метаморфозами.

   Что текли и грязями с прочими со мразями.
   Лица там за масками, словно под замазками.

   Кайф цветёт с душ маками – мимо масс тех знаками.
   Языки там длинные – знаки тьмы старинные.

   Прут те сны сна Мекками, жутко уж с намёками.
   Краски гниль объедками, за словцами едкими.

   Бег и за морячками с их-то замарочками.
   Бег и с замарашкою, прямо с зама ряшкою.

   Бег и за рюмашкою, пой зарю нам Машкою.
   Ну, а я замешкался и за бугром мешкаю.

   Что там тьмой кромешною, той страной безбрежною,
   Жить с душой безгрешною – мысль считай потешною.


                За мессы

   Ума извилины сместились.  И уповали мы на милость.
   И грёзы только всем нам снились?
   Их объяснить, нужна нам смелость.

   И с мыслью этой мы слились, к тому ещё б усилий малость.
   О, что за мысли в нас месились, но вот не те какая жалость.

   И гадость та, что мы вместили, вся выливалась в мести или…
   Вы в голове не то месили – и нет признаться в этом силы.

   Тьмы были гадкие замесы – всё в голове то из-за мессы.
   Но тех лгунов мы не сместили и лжи имеют, ту, смесь стили!

   И потекли те злобы смеси, те, что возделал ты из мессы.
   На крыльях смерти нас носило. И было зло на гребне силы.

   И не очистимся насилу, когда на совести слой ила.
   Что головы вам зло сносило!? И то не граду не селу, у!


                За моря

   От чего вы мысли не летите?  За моря за дури суету.
   В суете пропали лета эти, Так и не родив свою мечту.

   Вот пред вами люди та стена ли?  Рая вал – до края до небес!
   За которой люди все стенали.  По программе зла нам дан и бес.

   Затяните путы затяните!  Кукловоды сделали дела.
   Ой, темните люди, вы темните! То для вас все эти удила.

   О, как те нули назад тянули! Уводя за главную черту.
   В безразличии те дни тонули И не радовал тот вечер ту.

   Раздражали и меня те мысли. Постелю я лести пастилу.
   Не живём без мысли – темы если, Мыслью не по стилю я стелю.

   Ну, а совесть взяла, не деньга ли? Так, ответь на эту клевету!
   Мы об этом и ночь, и день лгали.  Нам гнуть линию так клёво ту.


                За пой напой

    Я утро тем утрою, что пропою хит рою.
    И крою там и к рою, и мажу хлеб икрою,
    Капаю рифмы, рою и шлю в мозги герою.

   Магнатам иски-толки, злом сеют искры волки.
   Их искры – кривотолки, всё толки-перетолки!
   Их фразы грубы, колки – пальнут по ним двустволки.

   Кричите: "Эй, вы волки!" Что врёте без умолку!?
   Вам судьбы всех не жалко!  Не прок от вас ждать толку.
   Лишь нервов вы моталка – страна то та фискалка.

   Нам дороги – долги и! Дороги очень долги.
   Там хаты, что убоги – у Бога очи строги.
   Там злоба на пороге, со смертью диалоги.

   И там дар вин, злу равен, и с обезьяной Дарвин.
   И винтики вин тёки – в мозгу от вин-вин тики.
   Всему-всему мир винный, он, что тот погреб винный.

   Вьёт веет, ночь веночки – мотает зла виточки.
   Вы ночки ой, вы ночки – болят от вин височки.
   Болят печёнки, почки – дорог сплошные кочки…

   Какой конгресс измены – устроят конгрессмены.
   Ценив, туза по дачке – поклоны ль за подачки?
   И глупости арены – на славу Мельпомене.

   Мажь массою сырою. Ты мажь, намажь сыр рою.
   Играй ты славу строю и я вам рожи строю.
   Горою бред хулою и строя пехтурою.


                За роем

   На кресте его поза орёт и – нас его тело, верно, позорит.
   На заре блудил ты  Назарет – отвезли и мозги в лазарет.

   По заре заори на позоре.  Заори ты о том, для обзора.
   И понять то давно вам пора, что пришла не простая пора.

   Напороли чуши нам по роли,  видно в детстве их там не пороли.
   Может, был он тот олух король и его незавидная роль.

   А в лесу голубые  озёра,  облаков синих видно узоры.
   Хороши те узоры озёр, кабы не тот идиотов террор.

   Нам, спасти красу эту зарю бы,  где же в памяти эти зарубы?
   Расскажи о кострах их золе, инквизицией творимой мгле.

   Уж за рок тот зарок! Будешь зорок?
   Не считай тех сорок, когда сорок.
   Что за род тот урод – зла заряд. А за ряд-то и вышел заряд.

   И за роки пошли аза роки. А за рты вас бьют, гробят азарты.
   Дашь ль зарю тем, что роза орать? Не ручайся ты тот раз за рать.

   И уж тут не добро раз заря яд. И летят дикой злобы заряды.
   Когда вам нечем мир озарять, легче мир аж дотла разорять

   В злобе зори задерганы в ссоре, так запачканы, зори в том соре.
   Мир зарой там под злобы жарой. Мир жарок течёт боссов жирок.

   И сей мир-то обруган и жалок, мир наш жалкий о злоб огарок.
   И за рой – мир к чертям тот зарой!
   Как нам справится с адской жарой?

   Да-да памяти слабы зарубы, не послать бы, со зла и зарю бы!
   Псих жируй, песню аранжируй. Свою похоть злобой  стажируй.

   И восславил зарю бы лик-облик.
   И вперёд поплыл бы наш кораблик!
   От смущения и краса та зоря красным небо  зажгла да не зря.

   Сколько продано здесь этих рубрик,
   но не купить-то аврору за рублик.
   Вот бы спас зарю тот счастья блик – он велик, он велик мира лик.

   Вы взрастили ли дуб или граб ли?  Наступаем же мы на те грабли!
   Злоба ссоря – взойдёт ли зоря!?
   Красным пламенем зла вкруг соря.


                За сов

   Из себя всех-всех-всех вывести, помогли, ведь и вы вести!
   Совесть-то у асов есть? И такая асов весть?

   И не надо той крикливости, и не надо нам красивости!
   След в душе тот ваш ответ и хороший ваш совет.

   В их речах хватает живости, не дойти бы им до лживости.
   Не заставят осоветь – мудрого-то аса ведь.

   И о том и пишут повести, да, хватило б только совести.
   И вот асов-то вести, могут асов вести и…

   Навалились только горести, это всё от бестолковости.
   И вот это-то ни зов – вой и стон, и крик низов.

   А хотелось и лбам почести, но у них нет человечности.
   Ведь не знают-то азов, а желают то призов.

   Ну, а нет у них то совести, о том писаны и новости:
   О, что их-то внос весом – нужен лишь от них засов.

   И уж видимо-то, в скорости, нам о том напишут повести.
   С них напишут образов и с них сделают тузов.

   Ну, а что, там, у часовенки, там лежат у часов венки,
   И главенствует меч там и конец пришёл мечтам.


                Затеи ста

   И носись ты с лепотою! – сказано нелепо тою
   Заразились слепотою – клеветою над толпою.

   Капли уж из соте литы – сателлиты – сад элиты.
   Текстолиты с текста литы – пли ты залпом на те плиты.

    Дожил то тот сан до лета – не отдал он сандалеты!
   – Иди к нам, вот здесь, садись ты!  – Сами вы эти садисты!

   Капли пота из тел летом. Погоняют что стилетом?
   Это верно стиль лета, не обойтись им без стилета.

   Был сад летом, да, с атлетом поздравляют уж с отлётом.
   Два буклета, два омлета и на грудь два амулета.

   Кому лето к амулету и кто пал там в кому лета.
   Кто к полёту то по лету, да, тащил туда полету!?

    Чтоб исполнить вам полеты, там с трамплина, из полеты.
    Заработала балл эта, теперь будет бал балета.

   Кто-то там дрожал за место, а те сто месили тесто…
   За идеи за те – истов, раздерёт он за теистов.

   А теисты, «атеисты»!? Ложь та тени ста - тениста.
   Тенниски у теннисистки! Бус на шее, низко низки.

   Страхом жутким тени иски, по морали теннисистки,
   Говоря: "Несут СОС иски – это вам-то не сосиски!"

   О, нар тесты на артиста! Ну, а рты ста - у артиста!
   И дошло там до протеста, что забыли все про тесто.

   Путина идёт путина! Путана жизнь, слышь, путана!
   На цепях она притона и покорна, и притворна.

   Её зло на капитана – копит это, это тайна.
   И покорна, и притворна, на кулёк глядит попкорна.

   Не при деле неустанно – на приделе не у стана.
   Зло сработало, но чисто! Та сверкала - вся лучисто.

   И было на сцене час – то, по мозгам что било часто.
   Точно, часто не частоты – множат в мозге нечистоты.

   Вот случилось, уж сей час то, что сказал он: «Ложь сей часто!»
   И синдром пока лечили, весь народец покалечили.

   Ну, а в ралли-то авралы. Ух! А врали, нет, а в ралли?
   Врали, что он в Шевроле, так балдеет и шеф в роле.


                За что

   Обездолен ныне я! Тускло до уныния.
   Слышу я те мнения начались гонения,

   Начались изгнания – изгнанье из знания.
   Не до понимания, это что за мания?

   Знати там имения, это беса мания.
   И умов сгорание – травли та компания.

   И до отупения не найти решения,
   От прав отрешения, чудо от решения.

   Насаждают мнение, возникают прения,
   Ну и тем не менее в голове затмения.

   Я кричу: – У, ныне я набрался уныния!
   Набрался умения,  не имев имения.

   Пало зря со здания милое создание.
   И кричит СОС Дания, не до оправдания.

   Вижу, как из пани я, светится Испания.
   В пене я то пение, то до отупения.

   Там на брюхе лазали, голосили Лазари.
    Ой, поддали газу ли, эти ясноглазые?

   На волне-то тем они – дым они не демоны,
   Как младенца гомоны, странны те их доводы.

   Пишут-то умы: – Та мы! – на границе с мытами.
   За борт были смытыми сметами и смутами.


                Завет зовёт

   А ветерок по розам веет, её лицо порозовеет.
   Пора зовёт порозоветь, исполнить ведь пора завет.
   Пора зовёт, пора зовёт исполнить женщине завет.

   Куда её пора завеет? Её спроси – порозовеет.
   И ветер там приносит вред, и видно, там  у всех привет.
   И нам совсем не до обид, когда имеет роза вид.

   Скажи, а там они за разы, набрались мерзкой той заразы?
   Там от любви те розы ли? Ну, да, даны там разы ли?
   Там знало ли азы село? Там плесень расцвела – зело.

   Что всех вы этим поразили? Знать бы пора и вам азы ли?
   Ведь тем мужик и поражён, что там пришла пора их жён.
   И всем сидеть на нарах жён, ведь жёны лезут на рожон.

   Среди Московских, видно, башен ходил-ходил – о, как он важен!
   Чуть было, как ухожен он, ловило это ухо жён.
   И был он славой окружён, он пил и водку и крюшон.

   И был он с дамами так нежен, но вывод этот  верно ложен.
   Вот и прёт он, на рожон, ему сидеть на нарах жён,
   А он святой, а он блажён, парод был очень поражён.


                Завидущие

   Вы душою не мельчайте, ну и что, что пили чай те?
   Вы их боссом величайте, боссу ведь лизать обычай.
   Пейте чай и не скучайте?  У начальства голод бычий.

   Самовар гляди, клокочет, не нужны ему отчёты.
   Ну, как кура-дура клохчет, что у счёта: чёт иль нечет.
   Поломались видно счёты, от чего вести отсчёты?

   И то с кем сводить там счёты, и кого и чьи просчёты.
   У, «голодные» койоты – покупают то Тойоты!
   И везде то им почёты, а за ними недочёты.

   Завидущие ох очи, до чего они охочи!
   С ними спорить нет и мочи, от них день чернее ночи.
   И сказать о том короче – они горя-то жесточе.

   Поднимайте к нам вы очи – нам пророчите вы отче.
   Но не станет мир тот кротче, а от вас идёт лишь порча.
   Нам становится все горче, от того, что мир всё мерзче.


          Завистники

   Как распухает твоя стать!
   И ты не хочешь лучше стать.
   Ну, ладно! Проживёшь до ста!
   Но ведь душа твоя пуста!

   И счастье лишь тебе на блюде!
   Все остальные, что  не люди?
   И лишь тебе, ты думал, леди,
   Но женщины богатых любят.
                Припев
   Завистники, да-да завистники
   Растут-растут, как дуба листики,
   Обильно и так плотно – мистика,
   Такая наша свята истина.

   Растёт завистников стена
   И будем скоро мы стенать.
   Завистинки дрожит струна
   Издёргана дрожит страна.

   На запах знать идёт деньги.
   У них в мозгах, увы, ни зги!
   Пади ты пропадом день сгинь!
   От бодуна той пьяни синь!

   Когда там совесть у графини
   В хрустальном зиждется графине –
   Быть нашей горе героине:
   На волоске – на героине.
 
   И были мыслей писки гаденьки.
   Ведь, уж на передок-то слабеньки
   А на беду они богатеньки
   И им-то жополизы сладеньки!

   Вы, верно, таланта гонители
   Всего святого вы хулители
   Магнаты вы мира губители
   Шли деньги были, шёл день гибели.


                Загубили

   Прахом горе мелется – чёртова то мельница.
   И судьба изменница  случая, ой, пленница.

   Веры зла коптильщица церковь бед копильщица,
   Неба-то курильница и его кадильница.

   Небо то не лепится – лепить его нелепица.
   Церковь то наветчица и за всё ответчица.

   Разве жизнь изменится, когда власть изменница!
   В кружках пиво пенится, челядь ерепенится.

   Вера зла владелица – в бездну память денется.
   Церковь это сплетница и нацизма вестница.

   Дней тех околесица – в никуда-то лестница.
   Власть сама  мошенница – дури современница.

   Век недоумения всем не до умения.
   Жгут тут лжеучения, на то приключения.

   У попов растления тленное нетленное.
   Пьяная мистерия, поверх лицемерия.

   Ко всему презрение, теперь точка зрения
   От вин озарения – прям до озверения.

   Столь там восхищения – славят вас хищения.
   А знать из вращения делает извращения.


                Заду манны

   Ах, вы кровушку сосущие – вы вампиры вездесущие.
   Вы вампиры кровь сосущие, в никуда наш труд несущие.

   Дикой злобы, страха вы вехи – у вас-то извилин вывихи!
   Портили все-всё спецы фуки по известной им специфике.

   Оргии те от теории, плач и вой по территории.
   По теории те оргии. И ор Геи за Георгия.

   Вложите жалость ту в жите ль ей и обрадуете жителей.
   А ты случай, жалость лей – и влей, и влей её в жителей.

   Слава изнанка и знания, доводит людей до изгнания.
   И к чему ваши стенания, если у вас стена - мания.

   Приз знания, где признания, а зло лезет в  подсознание.
   И творит мораль сознание, это как, то заклинание.

   Со злом злоба и солирует – мозг от знаний изолирует,
   Той моралью  как секирою и справляется с задирою.

   Кто же сыпет заду маннами, да, задуманными планами.
   Не ходите там по темени, а то дадут вам по темени.

   Заплатили за ту маннами, ну и скрылись за туманами.
   Обещанием обманами и надуманными схемами.


            Зазеркальный лёд

   Бестелесна мысль, бестелесна тень.
                Душу мни мою!

   Исхолонул день. Навалилась лень
                Счастье мнимое.

   Ты мне душу вынь, Да собакам кинь.
                Инсинуация.

   Я тобой убит. Мой несчастный вид,
                Мистификация.

   И ты мнимый след, Зазеркальный лёд,
                Галлюцинация,

   Где был зла оплот, там, где тьмы полёт.
                Реверберация.

   Где земной наш свет, Для тебя не в счёт.
                Профанация.

   Неизвестно что, Неизвестно как –
                Махинация.

   Кто невольник тьмы? Эта сущность мы.
                Цивилизация

   Там, где наша злость, Да рекою слёз...
                Деградация.

   Там и жизнь звёзд,   Всё летит под хвост.
                Кульминация.


             Зазор хор

   С забавой ой! в голове вой,
   Летел мол, вой лихой молвой.

   С утра живой – бодун ой-ой!
   Всему виной – краса в иной.

   Болел главой,  молвой с лихвой.
   В глазах тот вой восстал канвой.

   О, свой, о свой, ты мир освой!
   Кон вой с канвой – крутой конвой.

   Стал он главой – ход силовой…
   Карал с лихвой, то не впервой.

   Народ с лих вой – слёз слил с лихвой.
   Террор масс вой – ведь босс то свой.

   А из-за зорь в душе зазор.
   На ваш позор нам приговор.

   Что разговор и уговор?
   Озлён «Трезор» – в стране разор.

   Какой фурор тот приговор...
   Азы ори, те из зори!

   Затем – затем: вино наш рок.
   Из тем, из тем – буза тех строк.

   От строк, от строк нам дали срок.
   Взведён курок! Ты молоток.

   А срок, а срок – врата тюрьмы.
   Борьба – острог истлеем мы.

   Натёр и морд, то натюрморт
   Натур и мор – с натуг  умор.


                Закрутилось

   Те по числа, да по пятые, ходят газом все объятые.
   От вина-то, сине пятнице, на рубахе, видно, с пятницы.

   Вот с утра спят или спятили, ведь легли-то спать с пяти или!?
   Отбрыкаешься ли пятками – боль похмельными шла пытками.

   На попятную-то пятится, все мозги пропила пятница,
   Мини-то надела  платьице, за то больше, видно, платиться.

   Навалила дурь оковами, навалила бестолковая.
   Куролесила бедовая, спета песенка бредовая.

   Изошла, те спят, та комами – умереть так с пятаком маме!
   Всё друзьями взято новыми, так явилась любовь ковами.

   Закрутилось всё Содомами, под глазами гематомами.
   Обещанья богословами – их альковами, покровами.

   Хата-та, однако, белится, а на праздник живо бесится.
   Яства-яства пахнут сочные,  только мысли худосочные…

   Слух пусти, пусти слух улицей и грехи пусти беспутицей,
   Подбирая слова точные, подготовив сплетни сточные.

   Ой, вы дамы, дамы с видами, обойдётесь ли обидами,
   Боли дамы то болидами, пиры дамы – пирамидами.

   Их кормили, что обедами?   Обе дамы были гидами.
   Пиры дамы эти МИДами и знакомы те фемидами.

   Ох, какие там блюстители, их нашлись там укротители.
   Вон, какие вздели кители – душ тех женских похитители.

   Ох, то женских тел любители – вер различных извратители!
   Завелись-то лжеучители – мракобесов наустители.

   Записались псы в спасители – мир нуждается в целителе,
   Где террор, кровопролитие, там и люди всё забитее.

   Не укрыли их обители и попы девиц обидели.
   Способ тот особ соитие – то особое событие.


                Зале тело

   В зону тело залетело – полежало в зале тело.
   Выплатило зла то злато, за зло тело, это дело.

   Чепуху несла нам жути, ковырялась тьма в кунжуте.
   Перешли уже межу те и жгут-жгут вас нити в жгуте.

   Глазки хмурьте, глазки жмурьте вы опять в каком-то культе.
   И пажи верны Джульетте, да и все, и всё жульё те.

   Ах, как поздно с перин слажу! Ну, зачем ты нёс нам лажу,
   В чей же это режиссуре, всё в ажуре, всё в ажуре?

   Дрянь оставила поклажу, кто устроил эту кражу?
   Горе, ражи – гаражи.  От чего такие ражи?

   Кто, там, в луже, лёг гад лёжа, кто кого там тянет с лужи?
   Кто, шатаясь неуклюже,  он гляди дождётся стужи.

   О, тебе стихи сложу и, да о том, как жить жизнь с ложью.
   Полномочия сложу, у! пусть покажут лжи той с ложу.

   Пусть кричит тот: – Я служу! – ржу! Слёз от службы вижу с лужу!
   От служенья вижу, ржа – ржу, то вся ложь бежит наружу.

   И то жуть! – я подытожу. Ну, не делай злую рожу!
   Не морщинь на лбу ты кожу – не напомнит рожа розу!

   Не меси ты сплетен жижу – ведь, язык длиною с лыжу.
   Не запачкав язык в сажу, не подпустишь зло на сажень.


             Зал или мыс

   На кострах-то разве умно жжение
   И тем мракобесов умножение.
   Унии жжение – унижение
   Душ с раж жжение ваше сражение.

   Зло с вер жжение правды свержение.
   Ведь у зла кружение – крушение.
   В их душе ушло у ничто жжение
   Им ничто людей уничтожение.

   Ой, какое, ах, телосложение
   Это пышных тех тел Осло жжение
   И у них на всё своё суждение,
   И у них мозгов своё сужение

   О сложения и Осло жжение.
   Осло ж не ни я и осложнения!
   От террора вашего сна б жжение –
   Вылилось в то Арафата снабжение.

   И писать для них стих Осло жжение.
   Ним развенчано стихосложение.
   С раж жжение и ваше сражение.
   О служения по ослу жжения.

   А в той осла Осло опере же не я
   Пою-пою на опережения
   Осло голоса в опере жжения!
   Злобы Мира, ведь то, отражение

   Верой дикой, гиблой разложение
   Вами устроено раз зло жжение.
   И придумал осла Осло ж не ни я!
   И мира террором осложнения,
                Залили мы стыки
   Вызывает же у вас тор жжение,
   А террор же только восторжение.
   Вира жжение-то выражение.
   И зверь жжение – то из вер жжение.

   Из вер жжение слов извержение.
   И с раж жжение то вер сражение.
   Вас несёт-несёт и в низ вер жжение,
   Это ада веры низвержение.

   Вызывает злоба и зло жжение
   И неверное слов изложение.
   Потому у вас от Торы жжение,
   Да и от Библии отторжение.

   Во зло, во зло уходит в тор жжение,
   Когда в душу адское вторжение.
   Раз не вызывает раз ложь жжение
   Это есть общества разложение.

   И людей на кострах во зло жжение
   И рук на зло во зло возложение.
   Неверное слово из вер – жжение
   У попов-то словоизвержение.

   Вызывает же у вас тор жжение,
   А террор же только восторжение.
   Вира жжение-то выражение.
   И зверь жжение – то из вер жжение.

   Уже того бога с лужи и не я
   Тащу-тащу от богослужения.
   С лужи теля, как того служителя,
   Идут души теля от душителя.

   Вот те мочки то, тебе для темочки.
   Дай же тем очки, другим по темечку.
   Ткнуло темя чеку, зло те мячику.
   Дайте и отметчику то метчику.

   Ладу только не дадут те мячику.
   Наголо побреет темя мальчику,
   И грозить лазури неба пальчику,
   И назревать большому скандальчику.

   Наши реки, вот, текут на шарике.
   Так бушуют, что придут кошмарики.
   Раскачает ветер и фонарики,
   И откуда, тогда взяться панике?

   Это мы стихи, что часть от мистики.
   Залили мы стыки – грязны листики.
   Вот такое зло от юмористики,
   Всё на пике этой ерундистики.

   А то плева – не трать на то топлива.
   Хватит, на то плевать мир отапливать.
   Пей не опупей молока тёплого,
   Напиши отчёт о том отчётливо!


              Залили души костёр

   Я стихи из слов варю   с ними встречу, я зарю.
   И зарею я зарёю напишу стихи герою.

   Я стихи сорю, как сор, кабы избежать мне ссор!?
   Обратился я к Ге рою и остался я с бедою.

   Залили души костёр – на дела ведь мир остёр.
   Обдаёт он кутерьмою и запахнет, и тюрьмою.

   Лгут послы по словарю,  и пошлют посла ворью.
   Не спускай же и ты джина,  из волшебного кувшина.

   Он был полон-полон сил, но уж очень-то спесив.
   Оскорбили доку те же, мир тот розов был и бежев.

   И все эти протеже, там повисли в кутеже.
   Это ли та дрянь для стресса или пресса для прогресса?

   Этой грязи, жирной сель, из мозгов людских кисель.
   Телом брала поэтесса. А ему то для процесса.

   Не имеет гад лица и сыграет подлеца.
   Их несло волною доли, ты на всех дели юдоли.

   Проповедь попа-та даль. Пахнет злобою мораль.
   Знать запахла, как та падаль, слышно даже и поодаль.


                Замарались

    Зачесались пятачки – в туфли впёрли пятачки.
    Замаралось личико – вешают всем ярлычки.

    Затрещат масс косточки – розовы у каст очки.
    Затесали досточки, похоронят добрячки.

    Уж раздали тапочки – навесили ярлычки.
    Там везде то зоночки и охрана казачки.

    Не подашь ты взяточки, будешь чистить там толчки.
    А пока там сказочки – чешут лести язычки.

    И в цветах там вазочки – бдительные землячки.
    А в делах закладочки – испугались смельчаки.

    Там смеются дурочки, да сшибают табачки.
    Моют там участочки, по ним ходят кулачки.

    В слёзах фотокарточки – плачут-плачут простачки.
    Всё теперь до лампочки, там надёжны тупички.


                Заметки

   Паводком по водкам, всё вскользь в месте гладком.
   И выть пьяни ноткам, быть глоткам и глоткам.

   Чуешь уж обузу,  вынь же вынь занозу!
   Ну и без наркозу чуют тут угрозу.

   И страна  уныла, не хватило пыла?
   Вот тут всё постыло, дрянь заходит с тыла.

   Вот террор – страшило – колет страха шило
   И не быть крылу вам приставкой к рылу!

   И душа так стыла, взрыв – судьба тротила –
   Веры зла светило мыслью зла светило.

   Церковь мир кадила, в ней такая сила.
   Пасху Русь святила – вера хуже ила.

   Мата вот потоки, отмотали сроки,
   Вскачь пошла кобыла, рвала-то удило,

   И то так горела, ну, как та горилла,
   С вируса горела – горе как горилла,

   Горе - горе ила свалит и кумира!
   Пала как Пальмира, с нею в грязь пол мира!

   Это зло факира, это бездна вира.
   И то та афёра!» дерзкого эфира.

   Странный сей потомок, он ходил по Томок.
   Строил Потомак, и их бил потом мак.

   Та пуста котомка – не нужна потомкам.
   Отдано потёмкам всё кошмарным ломкам.


                Замочили

   Мир сер от окраса, а террор краса!
   Сядем на пегаса, а где тормоза?

   Ушлая гримаса стонут небеса
   А под ней грим аса – просто чудеса.

   Прёт народу Масса слышны голоса: –
   Это бога месса дайте образа.

   Давит ложью пресса – прессы там пресса
   Сгинул люд от стресса, преют небеса.

   Церкви интересы – пухнут телеса,
   Водочные стрессы – пьяная попса.

   Лоботряса трасса – сонм на то причин.
   Замочили аса – слёзы знак кручин.

   Оболгали аса – не видать мужчин.
   Совесть лоботряса – ряса дурачин.

   Вот такая пьеса – мысли у льстеца: –
   Всем задать бы перца! Постучать в сердца –

   Лика то улика – дверца у ларца,
   Толика то лика – Ирод у дворца.


               Запал

   Погодой вешней – шмели над вишней.
   Залейся песней, стать дню чудесней!
   Та пела соло, летело слово.

   Ну, кинь лассо ли! На хвост тот соли,
   Всё в ореоле – писец в рассоле!
   Пускать газ тролля и то гастроли.

   Два вышибала, то выше бала!
   Трепло окрепло, росло зло баллом.
   Беда бывала – шло до обвала.

   А он ехидно: – Тут панихидно,
   И не завидно, низа – зови дно!
   Куда то годно, всё худо – бедно.

   И рознь запела со зла запалом,
   В мозги запала от церкви жалом.
   Валило валом и пахло калом.

   Всех нас рассеет страна Россия.
   Костьми хрустели зла карусели,
   Всех нас рассорит, людьми раз сорит.


                Запах ладана

   И ползут, зла свастики, злобы головастики,
   И попы завистники – нечисти те узники.

   Как мозги всем правили – правили здесь Авели!
   Жертвами кровавыми… разве были правыми?

   И подвластны злу чины – горя вы излучины.
   С вас чины получено – наше злополучие.

   А там запах ладана. Веры  сплетня  латана.
   Кем же глупость задана, глупость неразгаданна.

   Глупость шла  элитами, зрела паразитами.
   Глупость пахнет Адами иль могил тех плитами,

   Веры психопатами и их постулатами,
   Их ума палатами, странными прелатами.

   До поры до случая правит тьма ползучая
   Правит вера сущая – злобою живучая.

   Совесть знать не мучила, горе отчубучила!
   Знать та невезучая, где у власти чучело.

   Надевает поп очки, впрямь смотря на попочки.
   Если врежет стопочки, с него пар, как с топочки.

   Злы физиономии – всё от вер агонии,
   Стала тьма знакомою – крест, икона - комою.

   Тучки мечут облики – то зори кораблики,
   Их купить ль  за рублики, вот такая рубрика,

   То для нашей публики,  нолики и бублики,
   Хорошо в республике, у кого те рублики.

   Сопи там, сопи и Том – верно, плохо с опытом.
   Бить и бить копыту ту, веру – сразу к опыту.

   Кебы все обпитые – вот и все те опыты.
   Уж дают всем копоти, прозябая в похоти.


               Запахло

  Ветер в поле веет дурень полевеет,
  И рассвет алеет, славою овеет.

  Грязью поливая, сага полевая,
  Граммы доливает – судьба долевая.

   И крыло, игриво. На ветру и грива –
   Выглядит красиво, пасы вы пассива.

   Вам шумы массива, курсы от курсива.
   Нары вам к нарывам, кобры вам  к обрывам.

   Да-да им на деле уж очки надели
   И на той неделе, видят их в борделе.

   А ту, не наш, утку – трусит не на шутку.
   Их не та лошадка и их ложь, ложь шатка.

   В сердце не кипи и, не сжигай книг кипы.
   В сердце не копи и, этой злобы копи.

   И везде те лиги, знают и барыги.
   В этот век колючий, доли быть коль, лучшей?

   Стали парни круче, языки, что крючья.
   И запахло кучей, и несносной бучей.

   И слёз налилась лужа – пояс пусть потуже!
   Грязна жидкость с лужи – ванной пусть послужит.


                Запевало

   Навела на мысль новелла, вила мысль – о вилах вилла.
   Подвели наверно цели – отрезвели все всецело.

   И та мысль, мысль была ценна – историческая сцена.
   И запела вся капелла, воспевая зла то дело.

   Пой же, песню запевало, пой про силу ветровала,
   Вам смертей наверно мало – тут законы криминала.

   Видно, то анналам мало – показала злоба жало.
   Довело мир до обвала, что доводит до аврала.

   Прозы мы ведём про зимы, мы ведь холодом разимы.
   Шла там тучка с перевала, поспевала до провала.

   Намела там до отвала, совершила два обвала,
   На пути там всё сметала, страсти – музыка, с металла.

   Из чего та свита – свита? Не святая не светает.
   Та из судеб смета свита – это сито злобы Сити.
   Не светает и свет тает!
   Что ты видишь из смет Алла? То, что видит из СМИ та ли?
   И любовь ты отметала, если чувство от металла,

   Громы молнии метала, довело то до скандала.
   Не ценить, как та таланта!  Собралась, как видно дрянь та!

   Здесь, среди веков провала, мы на пике карнавала.
   С радикала ритуала – доходила до финала.

   Ты такт сердца, ты в такт жила.  Ты артерия ты жила.
   Не о том страна тужила – злобы вылезло страшило.


                Запрос

   И понравился раз Глаше и ни я, но не хочу о том разглашения.
   Уж у них с ней – не раз положение!
   У меня ж к ней нерасположение.

   Дают трения об нору – жжения и заразу до обнаружения.
   Вызывает, стянув в низ, ложь –
   жжения, при этом будут в низ низложения.

   Ада огненного, о, дол, жжения – разгорелся вот от одолжения.
   О, мол, ложь не я – омоложения. То ложь жжения те положения.

   Пан еже ни я и  понижения.
   Пред в куше ни я – бред предвкушения.
   Это бред, на опере еже ни я – работаю на опережения.

   Вот и начались, о, то брожения, их волнуют, их отображения.
   Да-да купил, о, то бра  жене и я, ну, и вот его отображения.

   Говорят, что тот вот опус тошен и,  и работа на опустошении.
   Досталось то-то, от раж, жене и я – чувствую его то отражения.

   И растя жжение – растяжения. Видно сноб жене я от снабжения.
   Сна ряженье и то снаряженье. Сок рушения от сокрушения.

   Знаешь! Толк сам мод вижу и ни я, и горю от самовыдвижения.
   Чую, какие снятся сны жене и я, раз пошли те цены на снижения.

   Со бра жжения – соображения. Туше ни я предлагал тушения.
   Да-да, уже ни я у ужения. У, ложь жене и при уложении.

   Говорю, сколько сору жене и я, тут от данного сооружения.
   Показал тот стих осла жене я, это метод от стихосложения.

   У кого-то от тел осла жжение – у осла чудо телосложение.
   Уж, навивает тел ось: ложь, жжение, это полное телосложение.

   Под бок, под бок – тепло сна б жене и я –
   то хорошие  теплоснабжения.
   Ты умножь жжения умножения, сказал умно жене: – Умно жжение!

   С одури набрались завы шин и я – их износ имеет завышения.
   И вот Веры-веры сноб жжение – обменял игриво на снабжение.


                Запятая.

   За колонной, за пятою,  жизнь позором запятая,
   Шла толпа та запитая...  Ставим вновь запятую.

   Понесла, жизнь проклятая,  в царство то тридесятое
   И судьба им помятая.  Я о том памятую.

   Разве то эманация,  разве то Эммы нация?
   Это просто прострация. Обокрали вчистую.

   Не доходит до Эрвина обвинение Дарвина –
   Опьянение дар вина,  Дорви на… всё впустую!

   Это та революция?  Или  то Эволюция?
   Генам там экзекуция. Шимпанзе: Ева, Люция.
   ***
   Ту науку фиговую – Называли фартовою,
   В глубь пришли тупиковую,  подкую вшу подковою.

   В этих дебрях аукаю,  вместе, том, с лженаукою,
   Блатом веют порукою,  та братва – тьма двурукая.

   В той «науке» нет жалости, там лишь  шалости – шаткости.
   Привели, боссов шалости,  всю страну к обветшалости.


                Зори совка

   Как озёра тешат взоры.   Красят зори кругозоры.
   Ротозеи там глазеют.  Разве зори, как позоры?

   Шла зоря та с лазарета.  Свет зари то? Зло зарыто.
   Ад масс сферы – атмосферы…  Люциферы – люди эры.

   На заре то Назарета.  Фаза эта для навета.
   На заре та с лазарета.  Лазарь это часть завета.

   В мире ретро раритеты.  Мина это с минарета,
   Это клизма терроризма. Их хоризма от Хорезма.

   Зори с явкой – зори с сявкой.  Зори с совкой – зарисовка.
   Подтасовка – потасовка. И Совка грязь как перцовка.


                Заруб

   Так дёшево сгорю на поводу у горя.
   Не пронизать зарю, ни святого взора.

   За род заряд за рубль, дёшево зароют.
   На памяти заруб слит во тьму с зарёю.

   Он дал себе зарок, когда ему за сорок: за судьбу за рок
   Не считать сорок, не ждать судьбы подарок.

   Не принимай зарок, бег череды и зорек,
   То за судьбу, за рок, ты вовсе стал не зорок.

   Всему всегда свой срок. Слетает лепка с арок.
   Что мира нам порок! Твой день талантом ярок.

   Наелись воры впрок, что лапали кухарок.
   Какой я вам пророк? На вас те чары чарок.

   Канал плыл как жирок – день уж пыхтел, что жарок,
   На стройке кран "жираф" – пал и наделал шорох.

   То не межа, а рок, он не пролёт меж арок.
   Даётся нам урок – как жить в том мире урок.

   За рубль заряд загрёб, но не тужили люди.
   Что унесёшь за гроб – каёмочку на блюде!?


                Заря жён

   Счастье всем ты  пожелай – человек ты пожилой.
   И успехи пожинай – пропускай ты радость жилой.

   Ах, какой ты был пижон, связей тех диапазон,
   Видел ты на нарах жён, и как простофиля важен?

   Был с трибуны позже лай – кратче быть им пожелай.
   Дом взорвали, дом жилой. Хлынула ли кровь их жилой?

   Сумрак страхом наряжён и не лезь ты на рожон.
   Ночь красна та кутежом, для любви он нужен.

   Хватит с дуру пить крюшон, да сними свой капюшон.
   Да не будь таким чужим – приходи тогда на ужин.

   Ты глупцом ли наряжён, ты не злись на ражи жён.
   Не взойдёт заря же жён. Мир их дуростью заряжен.

   И всегда он словно джин, будто  нервы из пружин.
   В мысли радость пожилому – страсть по дому, по жилому.

   Много мысли в пожилом, он витает, он в былом.
   Бьёт по слуху дом жилой – мата полнокровной жилой,

   И отдав там дань жилью, он прошёлся по жулью.
   Рассказали позже нам, мы же разнесли по жёнам.


                Заслуженный

   Тянется ось вещая, как зла вещь зловещая,
   Ложь всем говорящая, и душой пропащая,

   Ерунду творящая, ой страна ты нищая.
   Разве жизнь-то стоящая, на китах стоящая.

   Это тьма кромешная – поповня потешная.
   Мафия ледащая – повела всех чащею.

   Мощные грабители, почестей любители.
   Божья тварь-то ведь мамы – их попы жгли ведьмами.

   С этими манёврами – делай ты всё вовремя.
   Планы строй коварные – на добро бездарные,

   Указали приме чина! Взятка ей примечена.
   Чину делать нечего, то ему пощёчина.

   А уж слову вы верны, так с него всё выверни.
   Очень деньгам верные – скверные псы скверные.

   Детский ум, те воины – жаждут войн те клоуны,
   Тускло до уныния – вот земля бесчиния.

   Видя то ничтожество! У него есть мужество?
   Как с цепи пёс спущенный – захватил имущество,

   Ведь с ним власть имущие, Идиоты сущие,
   Портили пропащие все дела насущные.

   Кругозор их суженный, что-то жаждут с ужина.
   А для жён он суженый,  бюрократ заслуженный.

   Души их бумажные  этим очень  важные,
   Клоуны манежные, но для жён-то нежные.

   Где почёт, заслуженный, вами мир засуженный.
   Ваш мирок всем с уженный, голосок ваш луженный.

   Нет преображения, где от вер брожения,
   Вызвала бра жжение, нет соображения.
 
   Скачками и конными, играми и конами.
   Хвастались иконами в банках миллионами.

   Звонами трезвонами, странными законами.
   Отпуска сезонами и их жён резонами.

   Ох, попы с иконами – хвастают канонами,
   Праздными попонами с митрами тьмы оными.

   Все слывут транжирами, пьяными бузилами,
   И от веры жалами, кровь сосущих жилами.

   Стари фон тот тайнами бьёт ума Фонтанами.
   Обрастает путами как панель путанами.

   Помощь не оказана эта та оказия.
   Век здесь безобразия это та фантазия.

   Хоть идея латана, но с дымком от ладана.
   Мысль пришла Негаданна, уж подкоркой задана.

   Кем идея сужена, для оглядки с ужена,
   Сыта тварь от ужина, потому и дюжая.

   Видно, только искусы,  глядят только искоса,
   Имел, видно, искус сан, это всё от дискусса.

   Мысль та на лад дана с запахом от ладана,
   Поёт выше на лад она, это из-за ладана.

   Клялись те и злу чины, зла они излучины,
   До поры до случая, вдруг придёт жизнь лучшая.

   Мир наш вирус с матрицы, однобоко смотрится.
   Галактики околица, и она покойница.


             Застой

   От решения уж отрешения.
   От ношения есть отношения?
   В куше не я нашёл те вкушения.
   С вора же ни я, свора жжения.

   Воск – решения, то воскрешения.
   Раз тор – жжение, то расторжение.
   Вы движение и выдвижение.
   Вид движения, то выдвижение.

   Очень верите-то вы в движение
   И в начальника тут выдвижение.
   Верно-верно, возил воз рож день и я.
   Всё на благо того возрождения.

   А по вашему, что – воск решения,
   Фигуры из воска – воскрешения?
   А вы говорите, от ношения,
   У людей возникнут отношения?

   И возможно этот опус тошен и –
   И то ведь души опустошение.
   Ну, а в церкви, в церкви, во зло же ни я,
   Делал те лихие возложения.

   Так погнал-то, на них, вас раж жжения…
   Не приемлют попы  возражения.
   И висит над миром Вира жжения –
   Просятся сами те выражения.

   И как-то видел, радости жён и я
   На того бога Ра достижения.
   И выпали ему за ложь жжения,
   Вот от маленькой суммы заложения.

   Разве совестью-то за ложь жжения?
   Искупать грехи – сумма вложения.
   Наказаны простаки за душечки
   Уж имеет стены зад и ушечки.

   Вижу тот кровавый пейзаж, же ни я,
   Вот и надпись: – Спирта пей зажжения.
   То иска жжение искажение.
   Верующих правдой оскорбление.

   Пострадал, очень, за ложь Жени я,
   Всё за тайны жертвы заложения.
   Беспокоился-то за раж Жени я,
   Страх его – той верой заражения.

   Видел, вспыхнула зря заря жжения –
   Искрой с элемента заряжения.
   И возбуждён сильно, и зверь Жене я,
   Как вулкан в период извержения.

   И зверь Жене я, да-да, зверь Жене я,
   Из-за мата того извержения.
   Но зло Жени не я, зло Жене не я
   За плохие его изложения.

   А в театрах-то смотрел из лож не я
   Делал ли в печати изложения.
   Выходило уж, из ничто, жжение
   Ну, и совести изничтожение.

   Глянь-глянь, кто навесил и зоб раже, и
   Изменил его в изображении.
   Испытали и мы иска жжения,
   Не поверили мы в искажения.

   Видел-видел иску куши Инн, и я,
   Ведь такие были искушения.
   Прицепили то-то иску уши и,
   И не напрягаясь, молча, скушали.

   И скушен, и я от искушения,
   И стар жене я, от исторжения.
   Вот хочу добыть икру жене и я,
   Вот мои те беды, и кружения.

   От прока жёны все прокажёны.
   Слышишь, вот были и задушения
   И костры те за не послушания!
   И остался, верно, без души не я
   Сдав под веру эту – полушария.

   Вижу тот кровавый пейзаж, же ни я,
   Вот и надпись: – Спирта пей зажжения.
   То иска жжение искажение.
   Верующих правдой оскорбление.

   И поповских месс топь о, ложь жжение,
   Вспыхивает месс сто, по ложь жжение –
   Пастора тут местоположение.
   Здесь всех сплетен-то омоложение.

   Чуешь! Продолжи про дол лжи жжения –
   Не я сочинял лжи продолжения.
   Тех сплетен-то сочинял – сколь лжи, не я,
   Ложь-то сколь жжения от скольжения.

   Веришь в попа,  в рукоположение?
   Церковь ада, не вру, копала, жжения.
   Сколь жене я писал про скольжения.
   С вер жжения от правды свержения.

   Раз ложь жжение, это разложения.
   Раз жиж жжение, это разжижения.
   Да, вот запустил уж с вер ершей ни я –
   Инквизиция вот их свершения.

   Вылетело слово из вер – жжения:
   Бред сплетен словоизвержение
   С ложь жжение – наветов сложения.
   Бесу-то служения с луж жжения.



                Заточение

   Кто сказать осмелится: – «Там мука с ос мелится!»
   Деспот, где там соли тёр, припасён там солитёр.

   Мифы там уж с ложь жены в груды баек сложены.
   Сплетни в язык вложены – ним же изъеложены.

   И то-то ни зло жены – истины низложены,
   Лгут там, как положено,  люди не встревожены.

   Верное ли сведенье? Счётов вот сведение.
   Ну, не сов падение – то несовпадение.

   Зачем приведение к праву привидения,
   Бала проведение  на честь провидения?

   Спеть о чём, о Дании – страна чемодания?
   Смотрит с оправ Дания, нет вам оправдания.

   И летят к ним демоны, ведь пускали дым они.
   Вились здесь дымочки и, кто-то вышел к дамочке.

   Вынес крема дамочке – пачканы да-да мочки.
   Это той же манною смазали жеманную.

   На чертей моление. Под нуль оголение,
   Ого, лени голени, где глаза там Колины.

   И статьи зачтение, вот оно значение -
   Их предназначение, после уличения.

   Жала заточение, в острог – в заточение,
   Сидят за то чинные в тюрьму заточённые.

   А тот спор по теме … ни!? Сколько вокруг темени.
   Не ходи по темени – то дадут по темени.


                Зачем

   И сижу я в доме сам, вижу ложь, что с тем домесом.
   Взгляд конечно невесом – правду я беру не весом.

   С кем куда, зачем, мы шли, темные, какие мысли?
   Эти мысли не мослы – понимают то и в Осло.

   Мысли правды в мозг мости – не одной, чтоб были масти!
   Дружбы доброй строй мосты и не создавай там касты.

   Сор, зачем с избы мести? Не хочу я злобы мести!
   Знай же как себя вести! Реагировать ль на вести.

   Мётел, ври, не напасти! Мол, такие то напасти.
   Нет завязочки на пасть, а она такая пропасть.

   Чтобы ссор не навести – ярлыков то не навесьте!
   Держи злобу взаперти! Хорошо когда все вместе!


                Звенит

   Звоны слышат зоны. Взрыв - звенит зенит.
   Лжи диапазоны их нить: ныть, темнить.

   Ты плати от плоти – на посту с пяти.
   Спятили, спят те ли – козней ассорти.

   Страх то ваши путы – выбор плох пути.
   Охраняя культы – кебы как культи.

   И как гром вмиг грянет, словно взрыв  гранат,
   И мой мозг зло ранит – он ведь не гранит.

   Эта жизнь на гране – смерти аромат,
   В этом мире брани в бешенстве армад.

   Кайф, где без закона, выстрелы с окна.
   Зомби тех колонна, мишура одна.

   Хоть звенит синица, страх всё ж у лица,
   Страж блестит петлица, страх же без конца.

   От боязни немы – зори сини мы!
   Встретишься вдруг с ними!  С сердца боль сними!

   Плохи-то сыны мы, смелы, но не мы!
   Все мы странно немы – фильм о том сними.

   Слита синь-синь ними – стали сини мы.
   Так без цели сгинем в безднах синевы.


                Звено

   Холодных днёй звено – согреет нас вино.
   Лбы лоботрясы – пьяны те расы.

   И что тому виной – уйти бы в мир иной.
   Там горя масса – страшна гримаса.

   Нет крыльев за спиной, твой взгляд за пеленой.
   Кричим рот с пеной – страна с изменой.

   Ну, страна та страна, чудна та сторона,
   Там льда терраса, краса Тараса.

   И зреет мир больной, слегка-слегка чумной,
   С незнаньем аза – от вер зараза.

   Какой же был пассаж, от пасса же пасс саж!
   Зло психов фаза, злая та фраза.

   Пришёл тот раз мороз и нет-нет сразу роз.
   Ума нет роза,  нет у мороза!

   То рос там тот торос, то рус был, а то рос.
   Росла угроза, что не та роза.

   И масса злых угроз – толстеет от них торс.
   И раз за розы, зараз прогнозы.

   За разум – за раз ум! и вышло наобум.
   Здесь зла показы, здесь зла проказы.

   Занозы зон азы! Не найдёшь стези!
   Здесь зла прогрессы, вас палят стрессы.

   Народец зла угрюм – он веры туподум.
   Сказ враз про тезы – ума протезы.


                Зевают
           (Писатели логоэд)

       Пустые фразы ваших съездов
       И льётся фальшь с трибуны вновь.
       Сидят, зевают безмятежно
       Артистов клон и клоунов.
       Трепологи – пустые души
       Едины все вы под рублём!
       Лелейте песней чьи-то уши
       И вы не вылетите вон. 


                Зелье пито

   Сколько зелья пито эх  и о том вопит и грех.
   Все вскипели – кипяток – перевёрнутый лоток.

   Видно парень молоток, доброты земной исток.
   Ты на счастье-то до пяток не прикладывай пятак!

   Там надел те Кук-Кук латы и кричат: – «Ну, кукла ты!»
   Ох, приматы! Прямо ты – исходил от прямоты.

   Радуйся! И пой куплеты – радуйся о купле ты.
   Бегая вокруг плиты, не командуй пли-пли ты.

   Ты кусок свой уплети – старший бич ты у плети.
   За инстинкт тупой тот плоти – ты плоти-плоти-плоти.

   Повар ты не у плиты, а ты у каменной плиты!
   И командуешь: – Пли ты!  Вознесут тебя пииты.

   А весной, как быль капель и весной скулит кобель.
   У котов та канитель – чувств весна та колыбель.

   Мы проводим параллель и кому там пара Лель?
   Расплясалась акварель – вылилась на весь апрель.

   «Ю» белей, тот «Ю» белей и его там Юбилей.
   Ты любви белей-белей – не снимай же кобелей.


           Земля ад

   А жизнь стихает по летам,
   Впрямь, не готовая к полётам.
   Жизнь одичала поля там!
   Смерть – пуля там и плыть по Летам.

   Пришёл приказ нам: "По машинам".
   Хлеб маслом, в спех, помажь сынам.
   Ты вслед рукою помаши нам.
   О, боже, боже! Помоги нам!

   Надежду оброни же лето!
   Ушли счастливые года.
   Спеклось на броне желе то...
   Пришла несносная беда
   И сорванец в бронежилете,
   Уж не вернётся никогда.
   Пронижет лето, не жилец-то.
   Припев
   Расплатились и мы нервами,
   Шли войною, то манёврами.
   Зло скребёт в душе Минервами.
   Сделан шаг на манер вами.

   Хоть и жизни нить не рванная,
   Не сравнить её с нирваною.
   Счёл ли воду он рва ванною
   Не спугнул и смерть незваную.

   Чего в мире вы не жили там?!
   Не хватало вам, нежели дам?
   Мысли ваши шли несвежими!
   Смерть и тьма ваш путь заснежили.
***
   Что вы лаской дам не нежили?
   Так и померли невежами!
   Ветры мглой ваш гроб заснежили.
   стар
   Но вы лаской  не нежили дам!
   Неужели шёл, адом Адам!?


                Зенит

   Зардели небеса.    Вспорхнула в высь сюита.
   Восходят чудеса –  В зените и те нити.

   Так сладки словеса  В сонете у пиита.
   Ну, что им суета –  У них своя орбита.

   Что небо пустоты,  И синева зенита,
   Летишь и пусть то ты,  Отведать колорита.

   Планета  маеты –  К зениту те-те нити.
   Не стягивай петли!   У горла всей элиты!

   Звените звоны те.  И сини там – в зените,
   Звените пустоте.  И простотой разите.

   Во славу клевете  Расставили зла сети.
   Погрязли в срамоте И всё продажно в Сити.

   А Сити зла тенет,  А в Сити лжи те нити.
   Кто тянет злобы нить, Кто дёргает те нити?

   Те нити - тени те... Тяните не те нити.
   Все в веры нищете – Там грани те в граните.

   Святые прямо те! На радость божьей свите.
   В церковной дурноте – Вы света паразиты!

   Сутаны  в полноте  Знать дело в аппетите!
   Подачки бедноте!  Те  планы боль планете.

   Быть вере темноте!   Дать ладу ли тем ноте?
   Быть водке – наркоте,   Бандитам быть, сявоте.

   С вина – вина – свинья!   Звеня, звонят там звенья.
   Уйти пора с вранья.   Пора! Нет  вытрезвленья?

   Тоните тонны те.   А с тонами и стоны
   Плуту жить на нытье – Ложь тоннами, тонами…

   Воруйте в темноте.   Осуждено то нами?
   Вали же всё на тех,  Но деньги дашь мы немы.

   Отпустит поп грехи –  За бабки те огрехи.
   И им там всё хи-хи!  У церкви лишь утехи.

   Плуты там на плуте! Воруй-воруй при тонны.
   Потеть ли лепоте?  Для них, для них притоны.


                Зла стены

   Вышли мы  из тени,  а там зло – зла стены.
   В ад ведут ступени, в мракобесов станы.

   Средь мирской путины – сети-паутины,
   Сети этой тины сжали те пучины.

   Пропасть там рутины – страшные картины:
   Пропасти, трясины – той страны руины.

   Канули каноны и штампуют клоны.
   Вот идут колоны, а из клонов кланы.

   Века шли нули и, нас назад  тянули.
   Тех нолей там улей, улетают пулей.

   Гангстеров гастроли выпустят газ тролли.
   Сдохнешь поневоле, от такой юдоли.

   И на что то голи – всё там на контроле.
   СМИ там в ореоле, зло там на престоле.

   Свет погас в тоннеле, лишь красны панели.
   Сговоры картели в этой канители.

   Для услуг бордели, там они балдели.
   Лица всех тускнели ото дня к неделе.

   Лучше нет причины – у путан крестины –
   Всё под слоем тины – в злобе все едины.

   Гадкие кретины, полны зла картины.
   Все в плену судьбины, это зла путины.


                Зла той

   Все песни пели там о ней –  до пожирающих огней.
   О, гни огни, то гной огней. Огни да-да огни о, гнида!

   Пошла-пошла реклама дней и стала родина модней,
   И уж от тех то степеней она не станет-то степенней.

   А может то не ерунда – идут несносные года
   И вот пришла она беда – умножились огни Аида.

   О смерть! И пел тот сток о ней – смердит от дохлых окуней,
   И потакал поп рыгун ей,  та мора слыла попрыгуньей.

   За! Попрыгунья стрекоза, вот и взялась за образа,
   Гудел бардак там, словно улей –
   был ВИЧ страшней пасти акульей.

   Зараза шла от окуней. Кто засорил Оку ней-ней?
   Услышим много ахиней, но станет ли страна единей?

   А  там пасли-то  о, коней – разбили столько окон ей?
   Осколки те летели пулей и разлетались словно улей.

   Кровавый плакал сток о ней. И понеслось как сто коней.
   Кривая выплавки тех сталей и комитет по правке стилей.

   И станет мир ещё подлей, ты водочки ему подлей.
   Ты небо лей и не болей, от тех благих церковных былей

   Попу, зато, среди полей златой тот дождь, зла той, полей.
   Вот он и волей и неволей, займется долей и недолей.

   Смотри же ты, не околей оставленный среди колей.
   И назовёшь ты то юдолей, от выпитых тех алкоголей.

   Ведь хлыщет кнут! И не икнут, как кинут в ад – в тьму окунут.
   Вдыхать вам газ автомобилей и зваться только простофилей.

   На  радостях все матом гнут, и не мигнут, завидя кнут.
   Все СМИ всегда об этом лгут, у них у всех кнута там культ.


                Злак

   Глаз нежил поля стройный злак, то от природы жёлтый знак.
   Пора косить! Я с ним знаком.  А в горло подкатил зла ком: –
   «Ты скошенным тем станешь злаком!»
   Сойдёшь ты в землю жизни шлаком.

   И ты давно под «колпаком» и ты не шут под колпаком.
   Ну не блюли мужи оков!  На тех ль нарвались мужиков?
   Они слыли – лихим казаком,
   что жизнь прожили всю со смаком.

   А ты трудись там день-деньской без воздуха в той мастерской.
   Ну, не дадут тебе покой, в той злобе – дурости людской.
   И ты на злак там зло не тюкай! И ты там водочку не клюкай.

   Рай этот с шайкой плутовской и плутовской, и воровской!
   И там течёт то зло рекой и разливается тоской.
   Жизнь станет мукой, просто мукой и бесполезной, верно, штукой.

   А там текла река Ока и все валяли дурака.
   Ум потерял до сорока, где отбывал он там срока.
   Течёт вонючая клоака, а колос рос за край-то ока.

  А ты уж кто, то тут такой? Ты видишь мир тот хвастовской.
  Тот, что давился требухой, так веря тот мирок мирской.
  И тот мирок заполнен мраком, и с нечистью вот этой всякой.

   Да не валяй ты простака, и не вопи от пустяка!
   Мы на пороге тупика, сыграли с нами дурака.
   Люд – отбывает там срока, там жизнь порок она жестока.

   Прекрасно, весело жил ты и были злаки те желты?
   В жару златая жила – тень  и время тянет желатин.
   А злаки-то вручную жали, и не было-то к людям, жали.

   И стала жизнь там тупиком, она красна золотником.
   Растёт тем тонким колоском, звенит нам детским голоском,
   Но всё там пышет смерти знаком: –
   Сойдёшь ты в землю жизни шлаком.


                Зло вещей

   Знаться мне ли с жизнью, с вечной! Гасну словно свет свечной.
   Смерть становится привычной, тьма становится ручной.

   И картина та обычной – мир занялся ерундой.
   Стала суть тех дней трагичной, жизнь стала же дрянной.

   Поперхнулись СМИ то бреда – в головах белиберда,
   А то злоба, то обида, разрушает города.

   Он палач, он злоба рода – тянется за ним беда.
   Ним испорчена порода, ну и всё то ерунда.

   И наполнены все лажи эти зверя этажи.
   Из бюджета были кражи, всё дельцов то виражи.

   Вы завязли в прочных узах, и поймались на азах!
   Чем вы занимались в вузах!? Вам к игре той был азарт.

   Вспомни очередь у кассы, как народ наш был спесив.
   Где правительства указы? Ой быстрее Бог спаси!

   Темнота была зловещей – навалилось зло вещей.
   Веры взяли народ в клещи – он застрял среди мощей.

   До, народ был беден-беден, что принёс религий день?
   От попов народ лишь бледен, значит: вредна веры тень.


                Злоба

   Под друг друга знать копала и слеза кап-кап-кап ала.
   Злоба памяти провала – пала, как слеза с опала.

   Дождик-дождик с неба лейка, то господня, видно, лейка!
   Ветхая узкоколейка – вьётся-вьётся её змейка.

   А душа-Душа былинка – сядет-сядет ниц пылинка.
   Этой жизни той кислинка – точит злобы свет личинка.

   И надежд гаснет лучинка – в боссах грозная начинка,
   В их мозгах лишь вечеринка. Жизнь сладкая – жизнь малинка.

   Цепкая у банды хватка, ведь за жизнь-то это схватка.
   Застрелила всех солдатка, теперь съезда делегатка.

   Ох, полна-полна жизнь мути, ну, ответь на то ему ты!
   Сколько дури в баламуте, он виновник в этой смуте.

   Знай, пасти, как надо пасти, век мести вам злобой мести.
   Злоба и, вам не до чести, если совесть-то в том месте.

   Подвела шкала бахвала, бросил боссу опахало.
   У него в глазах то гало – то его девица гола.

   Вывели спеца из холла, он попал за то в опалу.
   И свалялась в ком зола а, вместе с ним, его камзола.

   Купола капель купала, смыла их до идеала.
   Кабала тот блеск опала – музыка всегда маг бала.

   В бале не было запала, словно та педаль запала,
   В нарушенье ритуала, так фальшивил запевало.

   Устоит плоть от копра ли, вот и пала честь капрала.
   В честь блатного ритуала – силы выли тьмы портала.

   Сплетней лучше не пыли и, сдуру, словесами пыли,
   Злобой люди зло копили! Злобы столько – с копи или?

   Злоба страсть до дна испила, была горечью из пыла,
   А кого ты в небе скрыла? Сплетня ты, ведь, не бескрыла!

   Затруби же в небо дуду,  весели глупца зануду!
   Верим чуду и в причуду, не поддаться бы нам худу.

   На мозги ему опала – красота тот блёск опала.
   Колокол, а, коло кола, про то коло с протокола.

   Дивно алы зла порталы, валят валы – души шпалы.
   Ах, как Души эти шалы, утешали у, те – шали!

   Неутешно ты при маты, их не слышат лишь приматы.
   Не даны на зло приметы, и приметы ль приме эти?


              Злобы параллель

   Грязи тех кисель – с плетен диких сель,
   Дней тех канитель, забеги отсель.

   Жизни карусель, гроба колыбель,
   Злобы параллель, звук от пустомель.

   Просто, просто так – спрос от простака.
   Кобла блата та, мира блатота,

   Сторона бела – мистика была.
   Это кабала, это Каббала.

   Алый был бы лик,  клик бы шёл от клик,
   Шанс там невелик, этот путь в тупик.

   И в умах там сдвиг, и народец дик,
   А успехов, фиг и там горя пик.

   Рыба камбала, ты там кем была?
   Мужиком была? С МУРа до мурла.

   Лопнула шкала – пыток ремесла,
   Зашипит игла, новая метла.

   Ты одна бела – думы Каббала,
   Ты одна  хула – горя кабала.

   Веры пастила – своды, купола,
   Бум, колокола – веры зла крыла.

   Уж сан был у зла – не разъять узла,
   Запах санузла, от костров зола.

   Назревала мгла, до костей гнила –
   Страха зеркала и под бой кайла.

   Головы орла, голова кругла,
   Брита добела, путла – знак козла.

   Душу сжёг дотла – жизнь там немила.
   Выводи трепла – правду жечь дотла.


               Злодейство

   Вновь трон основа  Лихого слова.
   Вонь не тронь, снова Ад – Осло слава.

   То ложе смерти! То ложе смерьте.
   С той злобы меркой –  Аятолл сверкой,

   Свет белый меркнет  И нет нам мерки,
   Тех дней ярких  Пацанов юрких.

   Ушло прочь детство! И то злодейство!
   Зла лиходейство – Магнатов действо.

   И глух мир смертный, И мы в нём меркнем,
   Как луч мы блёкнем И в Лету камнем.


                Знак бекар

   Меня словами осени! Не говори ты мне о сыне,
   А притули-ка лоб к осине. Ну, там жужжали осы ну?!

   Не говори губу кусая. Не говори: – Иди к осинке.
   Да не пускай взоры косые, На ту девчонку, что в косынке.

   Курили,  пили под лосину И вывалила она грудь.
   И приказав ему: – Соси ну! А он был пьян, а он был груб.

   Взрастив, учила "мило" сына: – На память ты оставь заруб:
   – Раз с папой ели мы лосину, Купив тогда её за рубль.

   Ах! не надела я лосины,  И мы снимали много проб,
   И вечер лился вяло синий, Не раз,  не два вздымался «горб».

   И сердце как-то мило стынет. Иль человек порока раб!
   Зачем он просит милостыню У Бога – разве он дурак?!

   Ну, что с того, что мысль убога! Бегунья грёз за чей-то приз.
   И чей-то выполнит каприз. Мы все за пазухой у Бога.

   Ах! Мысль, мысль ты убога. Глядишь и бросишься в бега.
   Мы все записаны у Бога, Ну, как над нотой знак бекар.

   И карта была наша бита, И натянулся, лопнув корд.
   Заиндевевшие от быта, Не тот тянули мы аккорд.


                Знак комы

   Мир-то  битый – с пятака нем, под пятой, той, с пяты канем,
   Может, взглядом всё окинем, люд-то от вида Оки нем.

   Вот с такими спят, а комы? Да знакомы с пятаком мы!
   Спятили ли с пяты или,  верно, под пятой под пятой.

   А с ума, ас, спятим – канем. Ход конём – он с пятака нем.
   От посыла с пятаками, спят атаками на Каме.

   Удивлялись с пятаков вы – верили, что спят оковы.
   Говорим, что спят – о ком мы? Почему же с пятаком мы?

   – Ну, о ком мы скажем толком? – Языком скажи не оком!
   Мы о ком, воскликнем: – О, ком! Говорим, что спят,  оком мы?

   Явно, дружим с пятаком мы. И расскажем о таком мы.
   Насулила о, та комы – знак комы и мы знакомы.

   Кота ком, кота ком бы – языка там катакомбы.
   Прямо с пятницы  спят Ниццы, жрут тупицы их тут пиццы.

   Вот такая-то боль Ниццы – переполнены больницы.
   Свет лица одна светлица – подлеца ведут до блица.

   Злобы ли литера Пия, это ли и терапия?
   Съест – пантера Пия, это вам пан терапия!

   С горы и с те, тоска Пия, или то стетоскопия?
   Крыс то креста – лоска Пия, это кристаллоскопия?

   Может, спятили – спят или – трудятся те с пяти или,
   Трали-вали – дели или, там делами завалили.

   Как дела у вас в Аиле – покоптим в автомобиле?
   Сообщим о богомиле, богомоле, бога моле.

   Говорили о могиле и о прочей пущей гнили,
   Как горят тела в горниле – клир за то мочить б в иле!

   Как живётся там бузиле, Ване ли от той ванили?
   А дебил там, на дебиле, Нади были – на мудриле.

   Торопели с тира Пия, торопила – терапия.
   Млела-то  с тартара фея, как там собирал, стар тару.

   Началась и эйфория, а за нею истерия,
   То история тартара – шла в тартарары отара.

   С чёрного кааба Алла, изойдёт кабала бала.
   С шишкой кабы лоб-лоб бала,  обрела кобыла баллы,

   Ах, она кабы лабала, то она кобыла бала.
   Выше бала вышибала кони бала – каннибала.

   Видели те мы зон тропы, как там ходят мизантропы.
   И текут они с Европы, те солёные Ев рапы.

   И в Европке тропки топки, против сильных очень робки,
   А дурные ну как пробки, все идёт от нервотрёпки

   Раз права лихих – расправа, худо с лева, худо с права
   И права не всё там с Права, а права одна орава.

   Где права, где их оправа и права души отрава,
   То оправа злого нрава – на тот свет всем переправа.


                Знать в лицо знать

   Мы желаем даль узнать и не верим в нашу знать.
   Иногда мы верим в мать и желаем лучше стать.

   Наша жизнь то разве гладь!? То как на болоте гать.
   Вроде как там благодать, но не нам им благо дать.

   Уж проснулась божья рать – вся похожая на тать.
   Взять желает всё видать и пускает время вспять.

   У неё такая стать, хочет шире папы стать.
   С ними время ты не трать, отберут твою тетрадь.

   Им то лучше всё видать – божья паства взять не взять!
   Книгу не дадут читать – станут нехристем считать.

   Чья на них греха печать!?  Знают ли они печаль?
   Мысль их уносит в даль, бедным станет с ними Даль.

   Ой, опять там двадцать пять не продвинулись на пядь.
   Хоть религия и клад, но с религией здесь ад.


                Значима

   Точно, я не видел гор с точку, и мыслей: с мыску или с горсточку.
   Им надели всем очёчки и, над всем расставили точечки.

   Расцветут весною почечки, раз не словят цирроз почечки.
   Пропустили зимой бочечки, дыма в лёгких пачки-пачечки.

   И летели бесы редкие, и дымили сигареткою.
   Тлейте-тлейте сигареткою – те гориллы с ига редкого.

   Жизни прахом горе мелется – чёртова то злая мельница.
   Неба свечами курильница и попа красот кадильница.

   Утро чина ним утрачено, не случилась, видно, складчина,
   А в башку ломилась всячина и не очень-то и значима.

   Там портреты зла оттеночки, всём – горохом и до стеночки.
   Прочь-прочь переводят стрелочки, те кто слизывают пеночки.

   С тени-то стены – мгла ночкою – не пройти там одиночкою.
   Чуете ли каждой клеточкой, как поймали вас там сеточкой.

   Увы! Не снимает поп очки, прямо-то смотря на попочки.
   Ах, красавицы-то девочки! В те века – костры вам топочки.


                Значки заначки

   И значки везде значки!   Где значки тайна заначки.
   По звонку – знак позвонки,  в нашей зоночке, за ночкой,

   Тайна знает, где значки, были где значков утечки.
    Пляшут-пляшут бардачки – шла гульба рюмок звоночки,

   Что там ночь, то пустячки – потом бодуны звон ночки!
   Быть там шуточек пучкам – сязать значки их пучкам.

   Пляшут-пляшут простачки – то их ждут крутые тачки
   Сожалеют беднячки – их обходят денег пачки.

   Нас судили по очкам. Бьют нас беды зло – по почкам.
   Ты ту глупость им прости,  будут поставлены точки.

   Глупость ты наша расти – вешай от веры уздечки.
   Рады попы, и дьячки, и будут трясти нас страсти.

   К правде – нет искры лучей. Вере быть круче и круче,
   Лжи торчат с неё те крючья. О, чей, высмотрел очей?

   И от истин нет ключей, люди не станут там лучше!
   Пересох истин ручей и вер грязь стала лишь гуще.

   Камни кто вложил в пращи? Крик о помощи кричащий.
   Кто-то думает про щи – вот и рвет, там темень чащи.

   Пост на глупость эту прост! Пост покрыла наша тупость
   Чей же то на углу пост? Это церкви пост на скупость.

   Напрочь кто забыл про счёт!   К чему тут то эта чуткость?
   Въявь поп совершил прочёт – мракобесы ломят кости –

   Называют  их – орлы, а у них лишь мата перлы.
   (их назвать уж лучше – карлы!)
   Они глупостью бодры, они словом воздух спёрли.

   Лбы стреляют там бычки, казаки – пивные бочки.
   С ними внучки и внучки – разнесут мир на кусочки.


             Зола

   Кебы сузила, страха грузило,
   Бездны зола. Сила у зла.

   Тёмная сила – смертью косила
    Ведь, там у зла – прочность узла.

   Злобу грузила – злоба груз ила.
   Лжи зеркала – в слове хула.

   Совести голос, мысли сна логос,
   Всех на погост – всё то под хвост.

   Слышался голос: – Зреет сна колос!
   Грозен колос!  Всё под откос.

   Знать там молилась – им была милость
   Раком ниц лезть – тьме воздать лесть.

   Время как мчалось,  жалкая шалость!
   В мир вошла злость, так повелось.

   Тут полно злого, бранно и слово.
   Тем повезло – тех съело зло.

   Верой дышалось – шла одичалость.
   Мир полон злоб, полон зла лоб.

   Яркая кала – в почве из кала.
   Калы шакала – шкалит шкала.

   Жизни та школа, власти та шкода.
   Власти тот пресс, пресс – интерес.

   База базары, аза – азарты.
   Шик – цвет у зорь вышил узор.

   Ну, ты не квазар, зри телевизор!
   Вышел позор – не был призор.

   Искры вы висли – свежие мысли!
   Вер костыли – в мозгу кисели.

   О, прохиндеи – с праха идеи.
   Серостью дней прёт от идей.

   Вились ввысь искры,  ярки и быстры –
   Боли остры – жгут всех костры.

   Блещут росы! Нам лишь вопросы.
   Что от красы – знаний азы?

   Сели мы пузом, сели мы грузом –
   Жизнь-то борза, это буза!

   В грязи мы сели, грязи то сели.
   Злобу сели – зла кисели.

   Съесть ли пуд соли, кинув лассо ли?
   Мнишь аса ли,  зло не сули!

   И от юдоли не видать доли.
   Смутности даль, словно юдоль.

   Вот и узоры – наши позоры,
   Страх у зори – не заори!


                Золотые их кресты

   Клумбы тут у злачных клубов. Дохнем – от дыма клубов.
   Дыма столько-то кубов, прёт от этих грешных лбов?

   Прёт любовь от этих лбов – и насилье у столбов.
   Маты их под сто пудов, столько грязи у углов.

   Принесёт ли то плоды, иль добавит ерунды.
   Уж налили лбы воды, а на душах только льды.

   Доведёт то до беды, то засилие вражды
   И ни туда и ни сюда – нету толку от труда.

   Вот дождинка не спала – рань купала купола.
   Вот запели нам клесты, и садятся на кресты.

   Мысли видно их  пусты, лучше б сели на кусты.
   Зла орудие о крест и ты злом закрыл окрест.

   Да-да, видел и крыс ты – золотые их кресты.
   Ну, а крест – смерти оркестр - зла орудие о, крест!

   А крест зияет окрест – церковь обидишь – арест.
   И той веры жуткий пресс и от веры жуткий стресс.

   Бренна-бренна эта плоть, хватит яду нам щепоть.
   А магнатам благодать, знает каждая их  тать.

   И на службе у них рать и на цыпках ходит знать,
   Продадут они и мать – за шикарный тот ломоть.

   Знать, нависли злом лета,  вера, словно зла плита,
   В душах виснет пустота,  все в сетях там у плута.

   Не народ, а беднота, там не жизнь, а суета.
   И видят, но слепота и слышат, но глухота.

   Рушен водкой храм о, мой, вышел я душой хромой.
   Пил напрасно грамм о, мой. В дом иди лицо омой!

   Дней паршивых ассорти – матом полны асов рты –
   Вой и плачь по всей сети – вились злобы конфетти.


                Зона вес

   Вести могут извести, погасить вас в извести.
   Совесть как сквозь извести – вас чрез всю ложь провести.

   И на мат вы вески и, ваш мат для злобы вывески.
   И слова как оттиски – чтоб седели те виски.

   А что вы знаете о совести, может и из повести,
   О жизни суровости. Знаешь как себя вести?

   А уж многое из зависти. Всё из-за нехватки здравости.
   А также от лукавости – в дебри может завести.

   А вот вам пророчества – всё очистят дочиста.
   Ложь пошла – породиста, каждая та дочь из ста.

   Ах, какие повести – к счастью видел почести.
   Навалились горести,  ну, а горе тут в чести.

   Ах, какие  пакости – бьют судьбы там лопасти.
   И кругом зла пропасти – злобы будут вас пасти.

   И то от ненависти – злоба лютой зависти.
   При потери совести – в дебри может завести.

   Совести то занавес, что имеет зона вес;
   В ней каждый гестаповец и не найти противовес.


               Зреет мир

   Страною – страною, дивной стороною.
   Зреет мир больною верою шальною.

   Ада тамадою, веры темнотою,
   Вечною бедою, зреет там шпаною,

   Злоба со тщетою, серостью с тюрьмою,
   Тягою к убою, с боссовской хандрою,

   Славится хулою, вестью зла благою,
   Клика та с хвалою – была вер слугою.

   Выйдет кутерьмою этот кут тюрьмою,
   Разлетится тьмою и святой бедою.

   Жуткою тоскою, по волнам отстою,
   С страстью той хмельною выльется хандрою.

   Страшная та масса страшная гримаса.
   Пышет гнева раной из-за веры рванной.

   Это те пассажи, в мире злобы сажи.
   Станет миру гаже и помрёте даже.

    С нашею судьбою ясна ли суть бою?
    С болью вековою, веку с веком вою.

   Сколько в рани ранней – перепитых дряней.
   Перешедших граней, для тех злодеяний.


                Зрители

   Солнышку с утра поклонится – льется охра дня поклонница.
   Зазвучала звоном звонница и ушла, на день, бессонница.

   Шума тут разноголосица – суета пустоколосица,
   Где вы мира-то целители, грехов мира искупители?

   Зафиксировано актами: кто там нервничал антрактами,
   Управлял там, кто терактами, спекулировал кто фактами.

   На крестах там все спасители и в лаптях там все просители.
   На машинах:  искусители, террористы веры мстители.

   Те, что злобы накопители – рода божьего гонители,
   Книги истиной губители и хулители, вредители.

   Расплодились лжеучители и попы небокоптители,
   Они злобы наустители и погибели носители.

   То народа обольстители – водочки, вина любители,
   Трепотнёю наполнители – детворы малой растлители.

   Псы, Народ бога обидели, храм хулы тех псов обители,
   И они греха  блюстители и разврата устроители,

   Зла террора попечители – палестины покровители,
   У них платные мучители – и от вер осведомители.

   Маетой страна замучила – тошно до поры до случая.
   Там мучители правители – мракобесов вдохновители.

   Ох, житуха невезучая, вера дохлая, дремучая –
   Налетят её воители и на казнь сойдутся зрители.

                Зэк

   О рожи, о рожки!      Хмельные дорожки,
   Дорожки до рожек,   До ража, что дожил.

   Дороже до рожи...    Что ожил? Дрожи же!
   Обгажен – дрожь жижи,  Низложен – ни зло жён.

   У, пряжку в упряжку! Порошу на ряшку.
   Порошу по роже,      Похоже, он ожил.

   Парнуху по нюху       И хлеба понюху.
   Порогу по рогу      –  Дерюгу в дорогу.

   Дорога до рога,        Дорога – дорога.
   Наряжен на ряжи,    На кражи те ражи.

   И Зэк он отважен,    От девок отважен,
   Издёвки из девки...  Законом уважен.