Карнавал единого образа

Карнавал единого Образа.
На зелёном лугу, усыпанном цветами всей палитры радуги, день уступал своё место вечеру. Также и Солнце, уступая своей давней помощнице Луне, нехотя уходило за горизонт. Старый лев всё чаще предпочитал быть наедине с самим собой. Лёжа на поляне, он закрывал глаза и ощущал ветер, нюхал его, словно ожидая от него ответы на многие волнующие вопросы. Такое ощущение лёгкости длилось бы и дальше, если бы не один навязчивый молодой лев скорее похожий на шакала по поведению, чем на короля саванн.
- Лежишь, Август? – саркастично спросил нежданный гость.
- Ты забыл, что сначала необходимо здороваться, Элил? Чего ты хочешь? – со спокойствием ответил лев Август.
- Твой прайд!
- Так что нам мешает сейчас решить судьбу дальнейшую? Или будем ждать состязания?
- Увы, сегодня я слабо размялся! Подожди. Скоро я приду, и тебе придётся уйти! Иди и начинай прощаться со своей семьёй, старый трус!
- Тебя не пугает то, что когда-нибудь и тебе придётся биться с молодым соперником? Что Тебя настигнет та же судьба, что и меня?
- Ну, уж нет! Я не буду просто так валяться на траве так, как ты! Я буду постоянно работать над собой! Меня никто одолеть не сможет! Я умру главой прайда, в отличие от тебя!
- Проваливай отсюда! Пока я не решил твою судьбу заранее! – не выдержал и громогласно промолвил Август.
- Подожди. Тебе я это припомню! – выкрикнул Элил и умчался.
Закат. Как же он прекрасен, когда ты молод! Как же он обворожителен, когда не касается тебя. В юности это мгновение вызывает столько романтики, столько наслаждения. Хочется гулять, хочется разговаривать в окружении любимых. Хочется жить. Но в старости закат приносит столько размышлений в голову, а главное переживания за то, что в чём-то не успел, что-то не смог сделать, где-то поленился. Эх, вернуть бы всё! Лучше бы прожил! Эти мысли вызывали боль в голове старого льва. Чтобы избежать лишних вопросов со стороны близких Август всё чаще стал уходить подальше от своей пещеры и бывать в одиночестве. Так он готовил себя морально к предстоящему уходу.
- Папа, становится холодно. Пойдём спать в пещеру. - Сказала Оника, чтобы вытащить своего отца из тоски.
- Хорошо, доченька, сейчас пойдём. – Ласково ответил Август своей дочери.
- Папа, что опять делал возле тебя этот самонадеянный дурак?
- Может быть он и самонадеянный. Может быть и дурак. Но мне не уступает. Приготовься. Возможно, он ваш будущий глава прайда.
- Нет, папа, что ты? Ты неоднократно умело боролся с всякими проходимцами. Ты и в этот раз обязательно справишься! Что ты такое говоришь?
- Нет, доченька. Я стар. И не уверен, что в этот раз я выйду победителем.
- Нет, папа! Ты сможешь!
- Доченька, прошу, давай о другом, - резко остановил Онику её отец, - ты готова в этом году к карнавалу?
- Ну, это… Пап, давай я в этот раз не пойду на него? Хорошо?
- Что значит «не пойду»?
- Ну, пап! Ну, не хочу и всё! Не нравится мне всё это. Какие-то костюмы, какие-то игры странные, хождения вокруг костра, опять же мяса кушать нельзя. Разве это не глупо?
- Нет. Это очень важный момент! Длящийся всего лишь один день!
- Не один день. А целый вечер, ночь, утро, день! А потом ещё на начале следующего вечера кланяемся друг перед другом, и не пойми что делаем! Это так стрёмно выглядит со стороны!
- Поклонения друг другу означают уважение ко всему сущему. И не «не пойми что»! А танец дружбы.
- Вот ещё! Со всеми дружить невозможно! – Резко оборвала Оника.
- Цель этого танца не столько дружба со всеми, сколько развитие в себе умения относится к другим добрее.
- Да, да, да. Поэтому парни ловят девушек, когда те совершают прыжки. Поэтому девушки поднимают парней, когда они от изнеможения падают, совершая нелёгкие па.  Вот только не надо мне всё это пересказывать. Бред какой-то! Да и только!
- Тебе, доченька, по любому придётся пойти. Выбора у тебя нет. Таковы правила, равные для всех. Через пять дней ты должна быть готова. Настраивайся.
- Хорошо, я пойду на этот праздник, лишь, из-за того, что тебе необходимо быть на состязании.
- Именно! Какая же ты у меня умница, Оника.
- Вся в тебя.
- Нет. В  твою маму! – возразил Август.
Глава львиного семейства и его дочь подошли к своей пещере. Там их ждали остальные львицы. Ночь уже полностью укрыла собой бескрайнее небо великих лесостепей. Звёзды в этот раз, к сожалению, не смогли удивить своим видом. Их полностью прикрыли незваные тучи, пригнав с собой холодный ветер из королевства белых земель. Лесостепные травы нежно шуршали, убаюкивая всех своих жителей. В этом им прекрасно помогал великолепный шелест листьев старших братьев и сестёр – деревьев.
Дни до фестиваля прошли дождливые с сильными грозами. Оника помогала львицам в охоте на увязших в грязи оленей, точнее помогала их дотаскивать до пещеры. Во многом был большой плюс, что до дождя прайд успел обзавестись запасами, что находились в пещере. Это позволило лишний раз не выходить из неё. Оника больше всего любила дежурить на входе в пещеру во время дождей, чтобы не заползли в неё гиены, которых так и манил запах мертвечины из львиного лежбища. А любила она дежурства, и даже просила их сверх нормы, потому что обожала наблюдать за дождём и в кой-то мере одиночество, как и её папа, хотя и того средства для размышлений было мало. Дикий смех гиен и их тёмные силуэты на фоне дождя сразу спускал с небес Онику и заставлял насторожиться. Быть готовой к нападению, хотя в эти минуты так хотелось мечтать…
И вот настал тот самый день перед праздником. Утренняя свежесть после дождей и дневная жара сделали лесостепи ну просто самой подходящей территорией для проведения карнавала. Оника пошла вместе со своим папой в начале дня к старому медведю Ивару, на подготовку к предстоящему мероприятию. Нужно было пройти немалое расстояние сквозь долину холмов.
- Папа, а почему мама, Рика и Тарифа не пошли вместе с нами?
- Они пока не могут. Нужно вынести кости из пещеры и остатки, чтобы во время карнавала туда не наведался кто-нибудь.
- Папа, ну зачем ты так со мной? Им, значит, помощь нужна. А я тут прохлаждаюсь!
- Они справятся. А для тебя у меня есть сюрприз. Пойдём скорее.
- Сюрприз?
На подходе в пещеру к старому медведю, старый лев Август и Оника услышали, доносившиеся оттуда отчаянные просьбы. Перед пещерой никого кроме них не было.
- Но уважаемый, Ивар! Но я не могу больше так! Мне плохо. Мне очень плохо! Эти твари издеваются надо мной! Я не могу больше так!
- Уйди, я сказал и не смей от меня это требовать! Нет и всё!
- Но я прошу вас! Умоляю вас! Умоляю! Перевоплотите меня в самку после карнавала! Научите меня нужным словам для этого оборота!
- Нет, я повторяю! Проваливай!
- Пожалуйста! Вы понимаете, как мне тяжело жить? Вот львам везёт! Они главные в своих семьях. А нам самцам гиен? Думаете легко?! Будучи щенком, тебя избивают твои сёстры, кусают, а мать тем временем вместо того, чтобы помочь тебе, помогает этим оторвам, и говорит, что тебе так и надо! Потому что ты родился мальчишкой! И думаете легко всю жизнь обгладывать кости?! Я ножку хочу! Я бёдрышко хочу!
- Нет, нет и нет! Тебе нравится сдирать заживо кожу со своих жертв?
- А что в этом такого? Зачем вы переводите тему?
- Ты какую жизнь живёшь, щенок?
- Худшую, худшую, худшую!!! Самую худшую!!!
- Ты кем живёшь? Гиеной? – схватил обеими руками за воротник Ивар, резко обернувшись в свой образ.
- Д-д-а-а-а. – испуганно промямлил молодой юноша.
- Самцом?
- Да.
- Так живи им! Это то, чего ты заслуживаешь! Будешь хорошо себя вести. В следующей жизни станешь самкой, может быть, даже львом! А теперь проваливай! И когда будешь думать о том, что у тебя, как ты выразился, «худшая жизнь», вспоминай тех антилоп и оленей, чью кожу ты заживо безжалостно сорвал, чтобы показаться хорошим для своих соплеменников! И ставь себя на место тех убитых жертв! Думаю, хоть что-нибудь, да шевельнётся в твоей молодой голове. Если там не пусто.
А тем временем Оника и Август стояли изумлёнными, и в голове у себя проворачивали, что за такую выходку могут сделать с ним его же родные.
Из пещеры, весьма тревожно, выбежал парень. Видели бы вы насколько жалко и ничтожно он выглядел. Эти засаленные волосы, эти маленькие, нервно бегающие глаза, эта сутулость, словно он специально гнул свою спину! Так и хотелось, подойти и выправить её собственноручно. Эти руки, дрожаще державшие какой-то кусочек тряпки, с такими же нервными, как глаза, пальцами. Зрелище жалкое!
- Если вы кому-нибудь расскажете. То я о вас тоже, что-нибудь расскажу, даже в последний час своей жизни! Вы поняли? – Прокричал парень, вышедший из пещеры.
Молодой человек даже забыл, что нельзя выходить через вход!
Лев со своей дочерью не знали что ответить. Они просто молчали и всё с тем же изумлением стояли, и смотрели на обернувшегося в парня гиену, который сразу же отправился прочь после своего предупреждения. А они тем временем направились в медвежью пещеру. Нужно было скорее подготавливаться. Хотя и честно признать не каждый день увидишь таких умалишённых. И лев Август и его дочь Оника прекрасно знали, что смотреть так долго нельзя. Но этот случай был единственным в своём роде и более того исключением.
- Здравствуй, мой друг Ивар! – Радостно промолвил Август.
- О-о-о, здравствуй Август! Как дела? – Обрадовался встрече старый медведь, накидывая на себя свой длинный плащ правой рукой, успевая левой рукой причёсывать медные с проседью волосы.
- Пока ещё главенствуем. А у тебя?
- Воюю, как видишь. Слышал наверняка этот вздор? Мало того, что унижается, так ещё и выдал своё происхождение, щенок! Встречал отбитых на всю голову, но чтоб настолько! Да, ещё и выбежал через вход! Совсем головой не думает! Что за молодёжь пошла!
- Да, приходится тебе попотеть. Не завидую! А я вот дочь привёл показать ей сюрприз.
- Здравствуйте, дядя Ивар! – Улыбнувшись, поприветствовала Оника.
- Здравствуй, Оника, как же ты подросла! – Словно по-отечески мягко и нежно поздоровался медведь Ивар. - Над твоим сюрпризом ещё доводят штрихи мои сотрудники ученики вон там в углу. Пока ещё нужно подождать. Давай пока совершим обряд перевоплощения?
- Давайте.
- Так, закрывай глаза. Закрыла? Расслабляйся. Отпускай все размышления. Убирай все мысли из своей головы и начинай думать об одном, о перевоплощении, и проговаривай те же слова, что и в прошлые перевоплощения…
Постепенно Оника начала приобретать свой образ. Длилось это, примерно, минут пять-семь. Для обычного посетителя праздника это было вполне нормой. Хотя находились и те умельцы, которые могли обернуться в свой образ за доли секунды! Таким умельцем, несомненно, был волшебник Ивар. Чему он только за свою жизнь не успел научиться! У многих проживавших в долине великих лесостепей было отношение к Ивару, как к божеству. Но были и те, которые дерзили. За что Ивар мог обернуть своего обидчика в самое нелепое, что только можно придумать. Но и то было только по молодости. К старости Ивару надоело обращать внимание на разных невеж. Силы были уже не те, а сделать хотелось успеть как можно больше.
 Когда Оника уже приобрела свой образ, она это чувствовала всем своим телом, ей очень хотелось открыть глаза, но этого делать было нельзя. Иначе она бы застыла в том положении, в котором была на тот момент. В ту минуту ей очень хотелось разглядеть сюрприз, над которым так долго трудились пауки и шелкопряды.
Да! Кстати! Стоит заметить, что Ивар был ещё и заботливым волшебником! Так, как предшественники, всё никак, не могли решить какого цвета должна быть шерсть у единого Образа, то они решили, что будет лучше максимально сократить её, чтобы ни у кого не возникало отвращений и прочих провокаций. Тем более, лысая кожа была ярким примером равенства между всеми, когда все собирались на карнавале. Первые карнавалы проходили неплохо. Но многие заболевали от прохлады, были даже случаи смерти. Среди жителей великих лесостепей возникало много волнений по поводу отмены проведения карнавала. Но, как примерный последователь своих учителей Ивар не мог этого допустить. И он ввёл то, что смогло согреть каждого. Ещё, будучи молодым, наблюдая за пауками у себя в пещере, Ивару пришла мысль о том, чтобы было, если бы они могли делать свою паутину крепче и толще. Выйдя на воздух из пещеры в тот вечер, над своей головой он заметил десятки прилетевших шелкопрядов. И он, в миг, начал обращать их в образы. Шелкопряды, падая на землю, не понимали, что творится с ними и Ивар приступал объяснять им всё происходящее. То же самое он делал и с пауками. Те также себя вели. Но большим шоком и для тех и для других было то, что им придётся работать вместе. Ивар очень долго убеждал всех в необходимости этого опыта, чтобы сохранить возможность для всех живых существ быть ближе к Высшему. Кое-как, это удалось Ивару. Но первые совместные поделки абсолютно разных существ были очень хрупкими и буквально разлетались в клочья, когда до них дотрагивался Ивар. После этого многие уходили, и не предпочитали возвращаться к этому проекту. И Ивар снова находил причины добиваться развития качества изделий для согревания во время карнавалов. Как не странно, но Ивару и его верной команде пауков и шелкопрядов удалось добиться того, что сейчас называется ткань. Она была очень прочной, тёплой и нежной. Из этой ткани под руководством Ивара возникала одежда для участников праздника. И таким образом ему удалось сохранить у всех живых существ желание посещать карнавал. Но всегда Ивар называл спасителей этого фестиваля только пауков и шелкопрядов, не приписывая себя к их числу. А за их умелым мастерством ткать, можно было смотреть вечно. Такой слаженной работы вряд ли кто ещё видел.
- Открывай глаза! – резко сказал медведь Ивар.
Оника открыла глаза и уже была в своём образе. Трудолюбивые господа членистоногие уже прекратили свои труды, и Оника в углу пещеры заметила зелёное платье, усеянное лепестками нежно-розовых роз на подоле, рукавах, декольте и поясе.
- Это, чтобы ты не просто была согретой. А ещё, чтобы ты сверкала подобно звёздам. – Ласково произнёс лев Август.
- Спасибо, папочка! Я никогда ещё так не радовалась вещам! Это! Это прелестно! Я не думала, что эти малыши способны на такие произведения искусства!
- Не за что, я очень хотел увидеть тебя радостной на фестивале, поэтому и попросил, чтобы тебе соткали это платье. Не меня благодари, а этих чудесных работников, которых я всего лишь попросил об этом подарке. И знай, эти существа способны на большее. Они верные друзья Ивара!
Пока Оника одевала на себя это платье, старый лев начал своё перевоплощение. Когда он уже был в образе к нему подошёл Ивар. Они начали активно обсуждать что-то весёлое. В их глазах, словно, снова загорелся пламенный взгляд молодости. И в голубых глазах Ивара, и в карих глазах  Августа неиссякаемо горела жизнь в эти минуты.  И тут Онике удалось немножко подробнее услышать разговор Ивара и Августа, но в других тонах.
- Состязание скоро? – Серьёзно спросил Ивар.
- Да, в ближайшие дни после фестиваля.
- Печально. Печально. Ты помнишь, друг, как мы с тобой гнали стадо горбатых великанов? Как мы были молоды!
- Конечно! Было так здорово!
- Господин, Ивар! Прошу вас не говорите об этом. В тот день был мой дядя! И он упал в пропасть!
           - Извини, Иллайон. Мы не будем тревожить тебя и твою память. Выйдем из пещеры, Август.
           - Так это вы тот самый из тех лохматых с длинными носами, что сейчас так редки?       – обрадовавшись, спросила Иллайона Оника.
           - Да, да, госпожа! Только прошу вас тише, иначе меня гиенам отдадут. Я кстати, изготовил вам обувь.
- Чего вы боитесь? Я ведь угадала ваше происхождение. И зачем мне эта обувь?
- Увы. Но мне страшно. Я очень редок в этих краях. Вдруг кто-то решит на меня вести охоту. И обувь вам для того сделали, чтобы вы не повредили свои ноги. Кожа у образа, к сожалению, всегда получается очень мягкой. Нельзя допустить, чтобы у такой красавицы как вы, были раны на ногах в такое прекрасное время.
- Совсем бред какой-то! И для чего эти карнавалы устраивают!? Одни трудности от них! Хоть радует, что в этот раз костюм красивый. И благодарю вас, Иллайон, за внимание ко мне.
- Оника, ты готова? – Спросил Август, вернувшись с Иваром в его пещеру.
- Да, Папа. Только позволь мне обвыкнуть к этой обуви. Как же это неудобно. Ноги не дышат.
- Хорошо, доченька. Твоя мама, и остальные львицы пришли. Тогда дождёмся, когда они  перевоплотятся в свои образы, и мы всем семейством пойдём на начало праздника.
- Только! Не забывай, Оника. Никогда и ни при каких условиях, не обращайся в свой образ в обычные дни. Только на фестивале это позволено. – Напомнил старый медведь по имени Ивар.
- Дядя Ивар, мне хоть бы эти сутки пережить и выдержать. А вы говорите про все остальные.
- Кто знает? Может быть, сейчас ты ненавидишь свой образ и все связанные с ним события. Но послезавтра ты можешь начать думать совершенно иначе!
- Нет, иначе думать я не буду. Я люблю свою львиную шкуру, и я обожаю ходить босиком. Нет и нет.
- Как скажешь, Оника. Ты мне как дочь. Я волнуюсь о тебе и лишь хочу тебя предупредить. Т.к. в случае чего даже я вождь ежегодного праздника не смогу противостоять твоей казни.
- Благодарю Вас за заботу, дядя Ивар! И вот ещё чего! Из-за какого-то перевоплощения лишаться своей жизни.
- Ох, как же ты похожа на своего отца, Оника. Он такой же, как и ты, любитель споров! – ответил Ивар с улыбкой на лице.
- Вообще, мы убедились, что Оника больше похожа на Виту. – Сказал радостно Рик, - но умение спорить она явно взяла от меня. Ох, какой же я был неподарок для своих родителей в её возрасте.
- За это я и уважаю тебя, мой друг Август! Ты во многом сомневаешься. И всё поддаёшь анализу. Тебе невозможно подсунуть обгрызанную кость – восторженно и с душевной теплотой выразился Ивар.
- Мы готовы, Август. Пойдём. У пещеры уже выстроилась очередь на перевоплощение. Мы задерживаем Ивара. – Сказала Вита в окружении Рики и Тарифы.
- Да, Ты права, дорогая. – Обратился к Вите Август, - не смеем тебя задерживать Ивар. Ждём тебя на празднике!
- Ох, да я сейчас с ними живо! В прошлый раз было больше животных. Как же их приучить всех пораньше приходить? Одного не пойму! До встречи, Август.
Когда Оника уже была готова, пришли её мама Вита, Тарифа и Рика. Будучи опытными в подготовке к фестивалю они обратились в свои образы за считанные секунды. И уже всем своим царским семейством направились в самый эпицентр праздника, соответственно, не через парадный вход. Пещера Ивара была интересно устроено. На обратной стороне горы, в которой располагалось жилище медведя, был выход к огромному полю, на котором уже было множество перевоплотившихся в свои образы, но пришедших от других умельцев перевоплощать. Выход и вход в пещеру были строго разными, чтобы никто не знал, кто из кого получился. На полу уже кругом было множество голосов. Многие стояли и разговаривали друг с другом, кто-то продолжал искать своих знакомых, произнося громко их имена, а кто-то пытался отгадывать виды пришедших на фестиваль. Уж таковы были правила. Нельзя было говорить о своём происхождении. Нужно было обязательно, чтобы его отгадывали. Те, кто решался сам заговорить о себе настоящем, тот подвергался казни – отдавали гиенам на растерзание. Оника отчасти радовалась карнавалу единого Образа. У её перевоплощения не было хвоста, который напоминал ей об инвалидности. Ещё Онике очень нравилось рассматривать чужие костюмы. Предметы одежды были не всегда удобны для Оники, но то, как они выглядели со стороны, всегда восхищало её. Но почему-то об этом Оника старалась никому не говорить. Наверное, потому что боялась, что её могут посчитать беспринципной. Т.к. фестиваль она не любила и не старалась понять его предназначения...
Оника отошла от своей семьи, и продолжила свой путь среди толпы, рассматривая разных прихожан. Опять же! Как бы она не любила карнавалы, она обожала отгадывать мысленно, кто есть кто на самом деле. Это удивительно у неё получалось. Об этом она также предпочитала не говорить и держала этот факт о своём умении в тайне, до тех пор, пока сама не подходила к обернувшимся, и говорила об их настоящем виде. Оника обожала наблюдать за реакцией, когда те стояли и ошарашенно смотрели на неё, сразу услышав о своём происхождении. Они словно выбывали из игры, и переставали быть такими загадочными и таинственными, какими пытались быть. Возможно, хищническое чутьё так сильно помогало этому умению, может быть поразительная наблюдательность. Но это было тем, что для Оники представляло интерес в непонятном для неё празднике.
 - Вот этот точно гиена! Прямо, готов из кожи вон вылезти. Прям подлиза! Бегает повсюду, и делает вид, как будто он рад этому празднику, как будто он дружелюбен! А сам он так и ждёт, как бы кого подслушать и сдать! Ненавижу таких… А это антилопы! Точно антилопы! Молчат и осматриваются. А ещё их эта привычка что-то жевать во рту, ну, прямо, сразу раскрывает их происхождение. Хотя я их очень люблю. Нет, не потому что они мой продукт питания. А потому что они скромны и умны, это так мило!... А это бык! И именно тот, которого я ненавижу больше всего из всех быков! Из-за него теперь я не могу грациозно махать своим хвостиком. Наступил на него, когда я ещё была львёнком! Как будто я тогда имела опасность для него! Для такого верзилы! И наглый же такой! Смотрит прямо в глаза! И идёт вальяжно, как будто он здесь первый самец!... Ой, а какие платья великолепные у мамы, Рики и Тарифы! Такие разноцветные и пышные! И у папы костюм в этот раз очень интересный вышел! Такой красивый! Прямо, слов подобрать не могу! – Думала про себя Оника.
- Здравствуйте. У вас красивое платье! – Прервал размышления Оники незнакомец.
- Здравствуйте. Да? Благодарю! Мне очень приятно. – Изумлённо посмотрела на молодого юношу Оника.
- Вы, не будете против, если я пообщаюсь с вами?
- Нет, что вы? Наоборот! Позвольте, я угадаю ваше происхождение. Вы леопард? – С уверенностью сказала Оника.
- Нет. – С непередаваемой красоты улыбкой ответил незнакомец.
- Тогда вы лев?
- Тоже нет. – Сверкающе своими карими глазами сказал молодой человек.
- Не может быть! Я ведь всегда отгадывала если уж не с первого раза, то со второго… - С погрустневшими жёлтыми глазами промолвила Оника.
- А вы львица? – С полной серьёзностью в лице спросил юноша.
- Да! Как вы так быстро смогли? Ещё ни у кого, из мною опрашиваемых, не удавалось так скоро опередить меня!
- Просто угадал. Вы назвали хищников. Это нормально. Они - это вы!
- Нет. Вот тут вы не отгадали! Многие травоядные ведут себя робко на карнавале, и лишний раз не тратятся на разговоры. А мы хищники болтливы, т.к. нам нечего бояться. Разве вы не хищник?
- Нет. Совсем нет. И с чего вы решили, что травоядным есть чего-либо бояться?
- Не может быть. Как же я могла так ошибиться? В смысле? Травоядные – это рацион питания, для нас, хищников. Соответственно, мы смерть для них. Разве мы не являемся поводом для страха?  И что вас привлекло к общению со мной?
- Вы красивая. Я не мог пройти мимо вас! У вас такие золотистые волосы! И вы не угадали. Жизнь настолько прекрасна, что бояться просто времени нет.
- Благодарю вас за комплимент. Вы так странно говорите. Даже мы львы боимся. Кто же вы тогда? Надеюсь, вы не бык?
- Нет. И почему, вы сказали «надеюсь»?
- Просто не люблю быков. У меня с ними напряжённые отношения. Значит, вы антилопа?
- Нет.
- Неужели конь?
- Именно!
- Очень странно! Вас не было здесь очень давно! С самого моего детства! Значит, вы снова перекочевали сюда?
- Да. Мы долго скитались на территории восточных степей, а сейчас решили вернуться. Я тоже в последний раз был здесь в своём детстве. Здесь по-прежнему красиво! Сейчас будут зажигать огонь, начало фестиваля всё-таки. Можно, если я буду рядом с вами во время хоровода?
- Да. Конечно! Я только за!
Оника, не подумала бы, что когда-нибудь будет так рада хороводу. И сама была удивлена выскочившим из её уст словам. Но общение с этим молодым парнем вызывало у неё глубокий интерес. Её поразило разумное сочетание общительности и воспитанности в этом молодом жеребце. Такой собеседник был очень необходим Онике, и она не предполагала, что найдёт его на этом фестивале.
Весь вечер и ночь прошли в незабываемом танце вокруг огромного костра. Кто-то входил в круг и забавлялся со всеми… Кто-то выходил из него, чтобы отдохнуть или принять участие в каких-нибудь играх… Оника впервые в своей жизни радовалась, что пришла на карнавал. Она не успевала разговаривать со своим новым знакомым. Было шумно, но оба они смеялись подобно детям. Пожалуй, лучшего вечера в жизни Оники, чем этот ещё не было…
Под самое утро праздник стал стихать. Кто-то кушал растительную пищу. Кто-то предпочитал полежать на траве. Но все продолжали общаться друг с другом.
- Меня, кстати, Оникой зовут. А вас?
- Меня зовут Арлин. Очень приятно. Как вам хоровод?
- И мне! Лучше, чем в прошлые лета. Вы для меня скрасили этот праздник, Арлин!
- А я давно мечтал побывать на фестивале, не думал, что он настолько восхитителен! В краях, в которых недавно обитало наше стадо, никогда не проводили такого праздника. Мы как раз подоспели к его началу.
- Это очень здорово. Иначе бы я снова скучала на этом карнавале, если бы не было вас!
- И мне очень приятно, что встретил вас! А что вам не нравится в этом празднике?
- Много чего. Какие-то лишние телодвижения. В играх ещё немного нравится принимать участие. Но будучи в образе ходить как-то неудобно, и вообще что-либо делать. Будучи львицей, я могу быстро бегать и запрыгивать на деревья. Но в этом образе я еле-еле справляюсь со всем этим. А в этом году ещё и обувь какую-то придумали. Так хочется почувствовать землю босыми ногами. Ходить босиком. Это так приятно. Жаль, вы, наверное, меня не поймёте. У вас копыта. И как без мяса в эти сутки прожить, ума не приложу! Всегда так хочется кушать! И зачем, вообще, придумали единый Образ для всех, до сих пор понять не могу! Как будто от этого что-то изменится в нашем животном мире!
- Вот, как раз это и есть первой причиной, за которую я люблю фестивали. Можно как вы выразились, ходить босиком! Хоть здесь я почувствую это! Кстати, впервые в жизни хожу босиком! И разве не здорово, что мы хоть один день раз в год, но можем быть все равны и радоваться в танцах и в играх? Я уверен, этот карнавал способен сблизить нас всех.
Оника сразу же бросила взгляд на ноги Арлина и сказала:
- Да что со мной не так!? Какая я же в этот раз не внимательная! И вы не согласились носить обувь!?
- Нет, это же не обязательно. – Рассмеялся Арлин.
- Вот я недотёпа! Столько времени провела в этой обуви! – Радостно снимая башмачки сказала Оника.
- Вы сказали, что вам всегда хочется кушать? Пойдёмте в сторону лавочек? Там можно перекусить.
- Вы хотите накормить меня травой? – Засмеялась Оника. - Я пыталась попробовать её на вкус. Но, к сожалению, для меня она ничтожна. Да и в этот раз чувство голода далеко от меня. Мне интересно с вами. Давайте лучше просто погуляем.
- Да, хорошо. Пойдёмте на ту гору? Там такой хороший вид на великие лесостепи.
- Да, я согласна. Вы уже так быстро освоились здесь?
- Нет, просто мне в детстве нравилось там скакать, с тем местом есть хорошие воспоминания у меня.
Оника без раздумий направилась с Арлином к той горе. Она была настолько увлечена общением с этим обратившимся в образ жеребцом, что забыла о своём семействе и не предупредила их о своём уходе на прогулку. В её сердце творилось что-то новое. Если Онику с детства учили самой ходить на охоту, выслеживать жертву, убивать её, тащить домой. Всё самой! То тут она была крайне удивлена, что Арлин так без страха, брал сам инициативу на свои плечи и радовал её то общением, то предложением куда-нибудь сходить. Всё равно куда. Главное, что он сам всё предпринимал!
- Вот и забрались на эту гору. Моя память меня не подводит. Здесь всё также восхитительно! Здесь такая же красота, как и тогда в моём детстве… - Сказал Арлин, рассматривая лесостепь.
- Да, здесь действительно прекрасно! Мне случалось здесь вести охоту. Всегда обращала свой взгляд на эти луга. Они словно уносят куда-то.
- К мечтам.
- Да, к мечтам. Грёзам. Хочется почему-то прекратить охоту, отдышаться, подумать. В нашей долине есть много особенных мест. Но это самое особенное!
- А знаешь, о чём я мечтал, когда пробегал по этим местам.
- О чём?
- Залезть на это дерево, что у обрыва.
- Разве это мечта? Каждый день лазаю по деревьям. – Удивилась Оника.
- Но это потому, что ты львица. А я конь, мне только бегать, и дано Природой.
Незаметно для обоих общение перешло на «ты».
- Тогда. Будь осторожен. Нужно обладать навыками.
- Навыки придут. Главное двигаться! – Улыбнулся Арлин, - а знаешь мою вторую мечту, Оника?
- Какая она у тебя?
- Попробовать на вкус вот этот солнечный шарик, что растёт на этом дереве. Кстати, твои глаза, Оника настолько же красивы, как и эти плоды! Как Солнце!
- Какие-то странные у тебя мечты! И зачем ты лезешь дальше, если этих шариков кругом много растёт. Вон сорви тот и слезай!
- Нет, самое лучшее то, что ближе к Небесам, Оника. Запомни! Поэтому я полезу на самый верх! – Пыхтя, громко говорил с высоты Арлин.
- Тогда будь осторожен. Хорошо?
Впервые в своей жизни Оника сказала представителю своего рациона питания эти слова. При чём, как бы неосознанно. Непроизвольно! Ей так было хорошо общаться с Арлином, что ей стало страшно представить о потере такого собеседника. Онике было страшно представлять, что он может упасть. А Арлин, в свою очередь, лез всё выше и выше, дразня судьбу. Оника встала на большой валун, на котором недавно сидела, и наблюдала, готовясь успеть, в случае чего, залезть на дерево и спасти своего нового друга. А Арлин был удивительным ещё в том плане, что для него словно не было преград. Вот ещё несколько секунд назад он не умел лазать по деревьям. Теперь он по-тихоньку старается, хватается за ветвь повыше, поднимает ноги, переставляет их на другие ветки, снова хватается руками за ветвь повыше. Снова старается! И вот, он уже забрал свой плод, о котором мечтал и аккуратно спускается вниз. В Арлине, словно, кипела жизнь! Его горячий темперамент коня казался нескончаемым! Как и густые чёрные волосы на голове, так и напоминавшие замшу.
- Не так уж это и тяжело. Только поначалу кажется страшным и непреодолимым. – Радостно сказал Арлин, вспрыгнув на тот самый валун, где стояла Оника.
- К сожалению, я уже и не помню, как я училась. Я очень рада, что ты вот так смог забраться и слезть. Это похвально, правда!
- Благодарю тебя. Давай пробовать этот плод?
- Оу, нет. Без меня. Спасибо! – Рассмеялась Оника.
А тем временем, Арлин начал снимать кожуру с солнечного плода. Да так аккуратно, не распрыскивая соком, словно он специально тренировался перед этим. И дольку, находящуюся в этом плоде поместил себе в рот.
- Как же здорово! М-м-м-м. Вот это вкус!!! Знаешь, очень зря, что ты отказываешься! М-м-м. Тут ещё столько долек. Не зря я так высоко лез. И чувствую, придётся лезть за добавкой! – посматривая на самую макушку дерева, промолвил Арлин.
- Ой, да ладно! Рассказывай! Прям так вкусно?
- Это не просто вкусно! Слов не подобрать, чтобы описать то, насколько превосходен этот плод! И всё-таки попробуй.
- Ладно, уговорил!
- Только смотри. Берёшь одну дольку, кладёшь на язык, и аккуратно закрываешь рот. Чувствуешь? Чувствуешь, как сок обнимает весь язык?
- Да. – Аккуратно пережёвывая дольку, с подтверждением, ответила Оника. - Эти вкусы мне ещё не ведомы. Я не знаю, как это описать. Можно ещё?
- Конечно! Видишь, а ты ещё отнекивалась. Э-эх!
- И очень зря. Как же описать всё то, что со мной сейчас происходит, Арлин?
- То, что колит язык можно назвать «кислым» вкусом, а то, что вызывает радость «сладким». Среди трав можно найти все эти вкусы. Просто нужно тщательно пережёвывать.
- Ну, Ты и сравнил! Разве трава может быть такой, не знаю, как сказать. Яркой что ли, как это плод?
- Нет. Именно такой нет. Но если распробовать, если научиться наслаждаться, то вполне возможно все эти вкусы ощутить даже в обычной траве, Оника.
- Знаешь, Арлин. Я думала об этом всю ночь. Я хочу пообещать тебе одно. Я никогда не буду охотиться на лошадей и коней. Правда! Это табу!
- Да, благодарю, но зачем?
- Как зачем? Вдруг среди них окажешься ты! А ты мой друг! Разве могу я, после этого, продолжать жестоко на вас охотится?
- Ну, со мной надо ещё потягаться, – улыбнулся Арлин, – а так, чем мы лучше обычных кабанов, быков? Мы все одно и то же.
- Нет, вы прекрасны! Особенно ты! Зачем ты себя сравниваешь с ними?
- Потому что между нами разницы нет, как и у меня с тобой. Мы все посланы жить. И единый Образ, что был разработан давними волшебниками, напоминает нам о том, что души у нас всех одинаковые! Из одного огня сплетённые! Просто плоть у каждого своя, и не больше. И каждого из нас ждёт смерть, просто у каждого всё своё опять же! Но за комплимент спасибо! И знаешь, я буду счастлив, если проведу последние минуты с тобой, даже будучи жертвой. Что поделать? Даже, если не ты. Вдруг, леопарды или волки меня завтра загонят и убьют. Не забивай себе голову. И вообще давай сейчас не будем об этом. Давай я ещё раз слазаю на дерево за маленьким солнышком.
- Знаешь, Арлин, похоже, ты убедил меня. Да, только при одном условии, Арлин.
- При каком?
- Мы полезем вместе.
Арлин и Оника не заметили, как прошёл день, они разговаривали, забирались на дерево и слезали с него снова и снова, ходили по окрестностям, даже успели немного поиграть в догонялки. Они чувствовали себя детьми, находясь друг с другом. Пожалуй, ярче дня в обеих жизнях не было. Но любой радости приходит конец. И Оника, так сильно не любившая фестивали, полюбила их больше своей жизни, за то, что познакомили её с Арлином. И ей не хотелось перевоплощаться в львицу. Она вспоминала о словах Ивара и боялась, представляя, что может быть, если она решит остаться в своём образе после праздника.
- К сожалению, нужно спешить. Скоро завершающий танец. Твои родные будут волноваться за тебя. Нам пора спускаться с Небес. – С грустью сказал Арлин.
- Ох, этот дурацкий танец! Да, нужно идти. И твои близкие будут очень огорчены, если не найдут Тебя.
- О моих не беспокойся. Каждый из нас подобен вольному ветру.
- Ты ни разу не был на карнавалах, и при этом так чутко понимаешь их суть!
- Ну, я раньше думал, что львы бездушные убийцы. А теперь я понял, что вы абсолютно такие же, как и мы. Этот карнавал позволил мне убедиться в последние часы, что мы все одинаковы.
- Ах ты! А на самом деле ты прав. То, что мы творим, это ужасно! Мы сотни раз забираемся на деревья, и не знаем о том, какое счастье растёт рядом с нами! Сколько всего может вызвать чувств. Но при этом мы продолжаем охотиться, потому что это наше призвание. Кто-то должен чистить Природу от зловония.
- Вот, видишь, сколько мыслей у тебя возникло. Так и у всех остальных, что-нибудь да ёкнет от этого праздника.
- И у меня, действительно, ёкнуло, Арлин! Там где постоянно стук. – Остановившись, произнесла Оника.
Арлин тоже остановился, он облокотил руки на пояс, посмотрел в небо и тяжело вздохнул. Потом он тихо подошёл к Онике. Нежно дотронулся руками до её щёк, и, смотря в глаза, своими светло-карими глазами промолвил:
- Знаю, Оника. Знаю! Ты так же, как и я, сейчас думаешь о том, чтобы совершить это преступление. Ты посчитаешь меня трусом. Но мы не можем это сделать. Если я сейчас позволю себе быть мальчишкой, не думать, быть полностью на волне эмоций, и мы сбежим вместе, мы можем убежать далеко, но нас могут всё равно выследить. И может произойти то, что будет хуже всего. Уж лучше меня будут вечно терзать гиены, и оживлять снова, чтобы снова издеваться надо мной, чем позволю тому, чтобы они провели одну казнь над тобой. Единственное, на что мы можем надеяться, так это на встречу в следующем году! Ты очень дорога мне, и я буду ждать эту встречу!
- Я тоже, - тихо и со слезами сказала Оника.
Начался вечер. Оника и Арлин подоспели к началу танца. Ещё одно, о чём попросил Арлин Онику так это о том, чтобы она не грустила на завершении вечера. Он очень вдохновлялся от её улыбки, но глаза Оники говорили обо всём.
- Оника, где ты была всё это время? – Спросил перед началом танца её отец.
- Папа, только не волнуйся. Я прекрасно провела время. Познакомься это Арлин. Мой новый друг.
- Здравствуйте. Очень приятно! – Протянул руку Арлин.
- Здравствуй, Арлин, и мне приятно. Надеюсь у тебя сильный оскал! – Улыбнувшись, промолвил Август и пожал руку в ответ.
- Да, я люблю кусаться! – Улыбнулся в ответ Арлин, посмотрев на Онику.
Она попыталась улыбнуться ему в ответ. Но её пухленькие щёки словно были подвержены анестезии.
- Ах, Оника! Прекрасная Оника!
- Элил, отойди! – Грозно сказал Август.
- Что? Мы же помолвлены! Или ты забыл о нашем с тобой состязании?
- Мы с тобой не помолвлены! И мой папа тебе ещё устроит! – Не менее грозно, чем её отец ответила Оника.
- Что? Когда я сражу твоего отца, ты бесповоротно станешь моей женой, непокорная!
- Нет! Этого не будет!
- Это будет, спорьте со своим папашей сколько угодно! Но предлагаю уже смириться с этим! – Сказал Элил и направился прочь.
У Элила хоть и был симпатичный образ, но его поведение разрушало всякое желание смотреть на него, и тем более иметь с ним общение.
И Онике стало ещё грустнее на душе. Арлин не мог просто стоять и молчать и тут же стал утешать свою новую подругу.
- Семейные разборки? – тихо спросил Арлин.
- Если бы. Только не это глупое состязание!
- Пойдём танцевать, Оника? Уважаемый Август, позвольте, я станцую с вашей дочерью!
- Да, конечно. Проведите этот остаток времени весело. – Сказал Август и слегка хлопнул по плечу Арлина своей сильной рукой.
Закат прошёл быстро в тот вечер. Да, и вообще, время тогда бежало быстрее гепарда. Что нельзя сказать о следующих днях из жизни Оники. Всё с точностью до наоборот. Сначала она нехотя перевоплотилась в образ, а потом, началась грустная жизнь, которая до этого была обычной. Было очень больно на душе у Оники. Она вспоминала о том, как провела праздник в окружении Арлина. Она скучала по нему. Вспоминала о том, как прощалась с ним на всякий случай, но подогревала свою надежду мыслями о встрече с ним, снова, в следующем году. И каждый день как лезвием по коже, врезалось в память то, что состязание папы и Элила нельзя предотвратить. Это ещё больше вызывало печали в сердце Оники. Она ещё никогда так не страдала. Она поняла, что все проблемы, которые были раньше – пустяки. Оника очень беспокоилась за папу. Вдруг, если битва пройдёт не в его пользу? Тогда, раненым, ему придётся покинуть прайд навсегда! И в последние свои дни быть обречённым на проживание в одиночестве. Как же она хотела всё изменить! Перечеркнуть все эти жестокие правила! Ведь когда меняешься сам, хочется менять и всё что находится вокруг. Хочется быть на одной волне с миром. Хочется, чтобы радость не прекращала быть гостем в жизни.
И вот настал тот самый душераздирающий момент. Август встал напротив Элила и приготовился к нападению. Элил продолжал ухмыляться со своей непрерывной самонадеянностью, и разминал лапы, то сжимая когти, то расслабляя их. Наглость не сходила из поведения Элила. И в нём было ни капли сочувствия.
 - Похоже, для таких и сотни карнавалов не пойдут на пользу, - подумала тогда Оника.
Но дуэль только начиналась, и Оника от души надеялась, что победа будет только за её отцом. Мысль о том, что ей придётся стать одной из жён Элила, вызывала у неё отвращение. И она мигом выгоняла её из своей головы. Оника не знала, у кого просить помощи, и всецело надеялась на успех.
Один удар, второй удар! Август отошёл назад.
- Папа, почему же ты стоишь? Ударь его! Выгони его! – Кричала отчаянно Оника.
- Оника, не надо. Не кричи. Это нельзя допускать. – Тихо ответила Вита, мама Оники.
- А то, что сейчас происходит? Допускать можно? Мама ты же больше жизни его любишь!
- К сожалению, такие правила, дочь моя. Мы ничего не можем сейчас поменять! И тебе необходимо становится матерью.
- С кем? С ним? Ни за что!!!
А тем временем Август кое-как отбивался от ударов Элила, при этом словно не пытаясь наносить атаку. Элил бил нещадно и жестоко, подпрыгивая и размахиваясь со всей силы. Август, в свою очередь, словно был подменён. Если раньше он нещадно проводил бои. И буквально спустя минуту, заканчивал их, то теперь это было больше похоже на избиение старого льва молодым, чем на справедливый бой, которые доводилось видеть Онике. У Августа словно вытекала жизнь из-под лап. И Оника подумала, что он хочет уйти из жизни на поле боя. И тут, после всех этих ударов Август всё же решился совершить атаку, он прыгнул, что было силы! Но Элил сделал встречную атаку, и кинулся прямо в грудь на Августа. Старый лев был повержен, и лежал на лопатках, а Элил подтвердил свою самонадеянность. И выражение злорадства на его морде возросло в разы.
- Теперь. С этой минуты! Я провозглашаю себя главой прайда! А ты, старый неудачник, убирайся вон из великих лесостепей!!!
- Нет. Нет! – Подбежала со слезами Оника. – Нет, только через мой труп.
- Мне не нужен твой труп, супруга! – Грязно улыбаясь, промолвил Элил, посмотрев в глаза Оники.
- Убирайся вон, урод! – Незамедлительно ответила Оника.
- Доченька, прошу не надо. Я ухожу. – Вставая с большими муками, произнёс Август.
Старый лев встал и тихо, не прощаясь отправился в сторону заката. Оника, словно в контузии стояла и смотрела на его уход. Она не могла поверить, что это произошло, что это реально, что это не кошмарный сон. И словно очнувшись, от злобного смеха Элила и его взгляда на неё, в котором так и творилось нечто пошлое, Оника спросила себя саму: «Что же я стою?»
- Папа, не уходи! – Кричала Оника, когда бежала вослед, захлёбываясь слезами.
- Нет. Я не могу оставаться.
- Но почему ты оставляешь меня!?
- Такие правила состязания! Ничего не могу поменять.
- Если меня ещё можно оставить, но как ты папа, можешь оставить мою маму чужому льву.
- Я повторяю. Не я создал эти правила, но мы им должны следовать. Львицы должны оставаться строго только с сильными львами, чтобы рожать новых сильных хищников! Запомни это!
- Правила не должны мешать счастью! Это не справедливо, когда из-за них мы теряем самое ценное в своей жизни! – продолжала отстаивать и плакать Оника.
- Ничего не могу поменять.
- Папа, давай мы вместе нападём на него?! Я спереди. Схвачу его за шею. Мама схватит его за задние лапы. А ты тем временем разорвёшь ему живот!!! Или Рика или Тарифа!
           - Нет! Нет! И ещё раз нет!!! Если мы сотворим такое преступление, то в случае моей смерти на вряд ли кто-нибудь из, других львов, захочет стать вашим главой. Тем более, доченька, тебе нужно становится женщиной. Тебе предстоит рожать львят и жить под моим крылом всю жизнь тебе никак нельзя. Я люблю тебя! Прощай... – Остановившись перед Оникой, сказал Август и направился идти дальше.
Она тихо ответила: "Прощай, папочка. Я люблю тебя!" А тем временем старый лев продолжил свой уход в сторону заката, прихрамывая, но с гордо поднятой головой, словно и не было поражения. И впереди его ждала не просто смерть, а время долгого одиночества, пока душа не выжмет все соки из тела от тоски...
Вита терпела и молчала. Рике, откровенно говоря, было всё равно, т.к. она уже была старой львицей, и всё чаще думала об уходе в мир иной. А Тарифа была несказанно рада. Похоже, Август ей вообще никогда не нравился. Оника даже и представить себе этого раньше не могла. Пока Элил уходил полежать около своего любимого куста, Оника разговаривала вместе с Рикой и Витой. Она говорила о том, что очень хочет, чтобы снова настал карнавал единого Образа. Она делилась о своих чувствах к Арлину, и даже один раз высказалась, что предполагала с ним идею о побеге, о том самом несбывшимся преступлении.
Вита и Рика всячески утешали Онику и рассказывали ей истории из своей молодости. На тот момент они были единственными существами, которые не позволяли Онике огорчаться и падать в депрессию.
Оника часто получала тумаки от Элила за то, что она была не доступна ему. Тогда начиналась драка и Оника трепала со всей силы Элила так, что тот подобно жалкому львёнку не мог дать сдачи. На что в ответ подбегала Тарифа, успокаивая Онику, и отводя в сторону Элила, чтобы отвлечь его от скандала. Такой сценарий повторялся почти каждый день. И время было словно остановлено.
Если раньше Оника не могла даже саму себя представить в грустном состоянии, то теперь оно гуляло с ней за лапу. Чтобы отвлечься от него она убегала на охоту. Но даже это занятие не преподносило былого азарта.
И однажды на одном из своих походов на травоядных Оника, вдалеке, заметила Рику. Та тащила тяжёлую тушу, как позже Оника выяснила, это был лось. Оника не могла не помочь.
          - Эх... Ээх!!! Нц! Эх... – Протяжно издавала звуки усталая Рика - сейчас ещё, и сердце моё остановится!
Оника села рядом и молча слушала.
          - Хуже всего быть старой львицей, Оника! Уже не получается так ловко флиртовать со львами, зато охотиться посылают чуть ли не каждый час! Знаешь, я специально нападаю на взрослых больших особей, чтобы они наконец-то меня затоптали насмерть. Сил нет. Сердце разрывается. Как всё это достало! Недавно прямо в эпицентр быков устремилась, прыгаю на самого молодого, думаю, ну, может быть, хоть кто-то саданёт мне копытом по башке! Так нет же! И там мужиков почти не осталось. Все разбежались! А мне так тиско стало на душе, что я молодого не стала убивать, на котором стояла. Слишком он сопливым был. Отпустила его и крикнула ему вослед: "беги, подлая скотина! Как же я всех вас ненавижу, рогатые сволочи!"
            - Всё потому что ты в молодости была лучшей охотницей среди степей могучей реки. Вот поэтому и бояться тебя до сих пор. Рика, давай вместе ходить на охоту? Я буду помогать тебе.
           - Да, раньше я даже львам подзатыльники успевала давать. – Немного, посмеявшись ответила Рика.
- Спасибо, но тебе надо больше думать о главе прайда, Элиле. Стараться нравится ему и родить ему потомство.
- Нравится ему, мне стараться не надо. К сожалению, я ему и без стараний очень нравлюсь. Уже и не знаю, как вызвать у него ко мне антипатию!
- Вызвать-то ты вызовешь, а потом? Когда стареть начнёшь? Тебе родить захочется! Но ты не сможешь. А он, хоть и подлец, но сильный подлец! Как мне опыт подсказывает, такие надолго остаются главами прайдов.
- Рика, я не люблю его!!! Лучше я одиночкой буду, чем с ним!
- Забудь про того жеребца, Оника!!! И про слово это дряное новомодное "люблю" забудь! Нет любви! Всё это чушь и бред Ивара и всяких бездельников! И вообще хватит стоять, лентяйка! Хватайся за копыто, и потащили! Иначе, ещё шакалов отбивать придётся, чтобы не приставали!
Оника, нередко, убегала со слезами и забиралась на самое высокое дерево, что попадалось на пути... Иногда она специально выискивала те, на чьих ветках росли «маленькие солнышки». И она пыталась попробовать вкус того самого плода своим львиным языком, но она не могла это сделать. Клыки распрыскивали весь сок. Поэтому не могла так смачно его скушать, как учил её Арлин. Да и лапы не позволяли Онике взять этот плод. Тогда она тихо пряталась за листвой и оборачивалась в образ. Ей было всё равно в эти моменты, что её  могут предать казни гиенам. Ей хотелось вкусить этот маленький шарик и, наслаждаясь, вспоминать Арлина в эти моменты. Оника прислонялась спиной к стволу дерева, опускала ноги с ветки и наслаждалась ароматом на языке. Но большее наслаждение она получала от воспоминаний об Арлине, что проводил её к этим приятным мгновениям. Она закрывала глаза с надеждой, что он когда-нибудь тоже решится на это преступление. Превратится в свой образ, залезет на это дерево и легонько коснётся её плеча... Или хотя бы за локон волос дёрнет... Но когда, сзади был шелест листьев, а там не оказывалось никого, Онике приходилось снова превращаться в львицу и спускаться с этой высоты, чтобы сдержаться от рыдания...
Оника очень часто вбегала в стада лошадей, она никак их не пугала. Всего лишь всматривалась в лица, но не видела того пронзающего взгляда светло-карих глаз, что так сильно полюбила. Вместо него был шок и испуг. Матери закрывали собой жеребят, а жеребцы фыркали и кидались на Онику с копытами. Оника терпела удары, пока могла, чтобы хоть у кого-то разглядеть те самые любимые глаза. Но Арлина не было среди стада... Оника начинала думать, что Арлину всего лишь страшно вступиться за неё, и сказать, что это он. Тогда не провоцируя Арлина на преступление, львица убегала восвояси...
Однажды она увидела, как волки напали на молодого жеребца... Естественно Оника кинулась в защиту. С большим трудом она отбила этих трёх от молодого коня. И когда они убежали, потеряв желание биться дальше, жеребец испуганно лежал на траве. Но это снова был не он! Он был гораздо моложе, да что там, было видно, что это ещё дитя. Он встал и недоумённо смотрел на Онику, словно ожидая нападения от неё. Тихо шёпотом Оника произнесла имя её возлюбленного, но этот подросток молча отвернулся и убежал. А у Оники тем временем текли слёзы...
Всё дошло до того, что Оника ежедневно дежурила возле стада лошадей. Они перестали воспринимать её как нападающую, наоборот, они гуляли рядом с ней и чувствовали себя словно под защитой. Элил всё также пытался добиться Оники. Но у него ничего не получалось. Снова и снова доходило до драки, в которую снова вмешивалась Тарифа. А до нового карнавала оставалось всего лишь три полнолуния! И эта мысль грела Онику. Хотя её голову посещали сомнения в любви к ней Арлина. Иногда она думала, что он просто её игнорирует. Что он предпочёл забыть о ней. Но будучи прирождённой оптимисткой Оника продолжала верить в то, что Арлин всё также любит её. И не хочет, чтобы она погибла жестоко из-за необдуманного поступка страсти и эмоций. Иногда просто представляла себе картину, что он ушёл из этого стада, и, так же как и Оника ждёт новый карнавал…

На великие лесостепи пришла страшная засуха. Все травоядные начали активно свой уход на плодородные, нетронутые катаклизмами земли. Это ещё больше огорчило Онику, т.к. до следующего карнавала оставалось одно полнолуние. Многие отказались приходить на этот праздник, т.к. каждый думал о том, чтобы прокормить своих близких. В этот раз Ивар даже не стал спорить, т.к. у самого было множество проблем по нахождению пропитания. И надежда на встречу с Арлином у Оники сошла к нулю. Было ужасно больно на сердце, и мир рушился, подобно башне из пустых картонных коробок неловко тронутой каким-то неповоротливым созданием. 
Но даже все эти навалившиеся проблемы не позволили Онике грустить лёжа на деревьях. К тому моменту Рика очень ослабела от многочисленных перегрузок на охоте, Вита следила за львятами, которых родила Тарифа. К сожалению, сама мать новоиспечённых членов прайда не могла ходить на охоту, т.к. после родов, на одном пустыре во время преследования жертвы была избита несколькими быками. Оника, как и Вита очень переживали за Тарифу. А мерзавец Элил носился, как сумасшедший, и не знал, что предпринять. Он не думал, что на плодородных землях великих лесостепей будут пожары и засуха. И чуть ли не при каждой возможности кричал, что это проклятие Августа, за что снова подвергался драке с Оникой, которая на тот момент, совершенно, стала бесстрашной и молотила «хозяина» что есть мочи. Увы, но его защитница Тарифа не могла теперь вмешиваться. Элил с каждым днём вёл себя хуже и хуже, он вёл себя хуже трусливого мальчишки, хоть и был физически силён…
За кого Оника очень переживала так это за маленьких львят. Они часто любили бывать с ней. И Оника с каждым днём всё больше привязывалась к ним. Оставив детёнышей с Витой, Оника однажды направилась на охоту, чтобы прокормить подрастающее поколение. Великие лесостепи были погружены в сильные ветра, которые принесли с собой пески. Оника с трудом открывала глаза, когда выбиралась на луга, идя по выжженной траве. Ничего не видя, и даже чутьём ошибаясь, она продолжала путь, чтобы выследить хоть одного старого оленя, который станет спасением для любимых львят. Долго приходилось выслеживать жертву. Целые сутки Оника провела в поиске антилопы, на чьи следы она чудом наткнулась. Тут уже не было второго дыхания. Молодая и отважная сбилась со счёту, с каким дыханием она снова и снова отправлялась в путь…
Усталая, отбившая все лапы, голодная и не спавшая Оника наконец-то нагнала жертву, не оленя, но антилопу. Та, от страха не наблюдая за дорогой несясь голопом, провалилась в грязь возле старой коряги, и с трудом вытаскивала свои конечности из своей западни, надеясь, что ей ещё удастся убежать.
Оника отдышалась, собралась с духом и прыгнула на свою цель. На полную мощь, напрягшись своими мускулами, и оголив острые когти из лап, она прыгнула, что было из оставшихся сил. Антилопа, потеряв надежду на спасение, смотрела Онику своими чёрными глазами и ждала последней секунды. И тут, из пыли, под самое холодное оружие выскочил молодой чёрный конь. Оника, словно в опьянении, не понимала, что творится, и, напав на этого коня, повалила его на лопатки.
Сильное тело лежало на земле, а по чёрной груди текла алая кровь. В первые секунды, после нанесённого удара, Оника лежала на груди чёрного коня, и пыталась понять сон ли это? Или наяву? Запах крови словно отрезвил молодую львицу, и без всяких раздумий она обернулась в свой образ:
- Как ты посмел! Что ты наделал, дурак! – Кричала Оника, рыдая над грудью коня.
- Мы все одинаковы. Помни! И я очень счастлив! – Ответил Арлин, перевоплотившись.
- Как мне теперь тебя спасти? Где ты был всё это время? И зачем? И зачем ты кинулся под мои лапы? – Навзрыд, продолжала кричать Оника.
- Я узнал, что тебе нужна помощь. Что твоим львятам. Необходима еда. Я не мог в этот раз пройти мимо тебя.
- Что же ты натворил, дурак! – Рыдала Оника, взявшись руками за своё лицо, сидя рядом с Арлином, лежавшим без движения.
Оника руками прикрывала рану, чтобы остановить кровотечение, но из неё продолжала литься кровь. Тогда перевоплощённая львица пыталась изо всех сил спасти свою любовь, терявшую сознание. Она со слезами смотрела на Солнце и рыдала, умоляя о помощи. О любой помощи, лишь бы скорее. Но сзади, вместо предложения о том, чтобы помочь, Оника услышала смех гиен. За спиной Оники их шло сразу трое. Даже оборачиваться не хотела. Даже смотреть в их морды, она не стремилась. Ей было уже всё равно. Оника легла на грудь Арлина, закрыв глаза, и ждала своей смерти. Дикий хохот приближался с каждым шагом медленно, заставляя дрожать сердца. Арлин не мог пошевелиться, но всё чувствовал. Оника ощущала это по ударам его сердца.
Хохот из преисподней сменился жалобным визгом. Оника всё также с закрытыми глазами, думала, что уже казнь началась, не двигаясь, продолжала слушать биение сердца Арлина, которое словно убаюкивало её усталую душу.
- Что же вы лежите!? Самое время убегать! – Резко дёрнув за плечи, сказал какой-то очень знакомый юноша.
Его нервные пальцы будили Онику изо всех сил. Оника открыв глаза, смотрела на него и ничего не понимала.
- Ну, что же ты лежишь!? Вставай, говорю же! Вставай! – Отчаянно кричал тот самый сутулый парень.
- Доченька, вставай. Ты сможешь. – Как с Небес прозвучал голос Августа.
- Папа, я умерла? – Спросила Оника, повернувшись в сторону своего Папы.
- Нет. Мы живы! А гиены мертвы! Нужно вставать и идти, Оника, пока не пришли другие. – Сказал Август подойдя ближе к своей дочери, перевоплотившись и обеими руками обняв за плечи.
- Да. Да! Новые придут. Вставай, прошу тебя. Я помогу тебе его дотащить. – Нервно продолжал беспокоиться молодой юноша.
С трёх сотым по счёту дыханием Оника без вопросов вскочила на ноги и вместе с Болом подняли Арлина за руки и потащили в сторону, где можно найти помощь, на которую указал идти Август. И Оника, снова попрощавшись со своим отцом, отправилась спасать свою любовь. Пройдя целое поле вместе с Болом, и держа за руки Арлина, Оника увидела перед собой дюны, наверху которых стояли в едином Образе трое мужчин с молотами  и четыре женщины с копьями.
- Извини, дальше я не могу идти. Мне нужно возвращаться. Те, что стоят на дюне, там, вдали, называют себя людьми, т.к. по любви идут они! Они обязательно вам помогут! – Сказал Бол, аккуратно снимая с себя руку Арлина.
- Благодарю, Бол! Я не думала, что, вы, гиены способны на такое!
- Ничего особенного! Я всего лишь поставил себя на место тех разорванных антилоп, Оника! – Кричал, убегая, Бол.
Пока Оника смотрела вслед убегающего Бола. К ней подбежал один из тех мужчин. Бросив своё орудие, он подхватил Арлина под плечо, и поволок его вместе с Оникой в сторону дюны, спокойно говоря:
- Ничего! Мы успеем его спасти! И не таких раненных выхаживали!
- Оказывается, что уничтожить намного легче, чем спасти! Как же я раньше этого не понимала! – думала Оника, продолжая идти, спасая свою любовь.






© Юшков Семен, 2018