за окном бесконечно рыдает июль

Проснуться в воскресенье от звука дождя, или
От звука, что заколачивают в долгий ящик
Как стопку писем прошлых эпох, зачитанных до пожелтевших листов
До мятых основ, до поблекших букв —
Соцветий на вензелях фраз, захвативших своим плющевым коварством практически всё пустое пространство,
И так тягостно где-то в области сердца
Там этот плод созревший, набухший
Такая печаль, ей тесно что и кичится даже, рубинами рассыпается —
Кровь носом пошла, слезится в раковины пасть, в темную глотку
Мол, смотри, сольюсь с потоком, затем разольюсь тоской на туманных тростниковых лугах, а ты продолжай
Тыкайся в зеркала слепым новорожденным животным
Необласканным с замершим языком
Идёшь по жизни с слабостью, с самостью, с малостью нежности наперевес

И вот я здесь, я здесь, ты видишь?
Пожар разума, сделать шаг из комнаты, и это сделать шаг в пропасть
Дорога к цели ночной хайвей, для таких депрессивных детей
Где ливень рвёт узорную плоть крон, вбивает острия в черную гладь ям
Слова танцуют на языке ножа между напряжённых пальцев, он водит свой драматический адюльтер
С часовой стрелкой, грубой веревкой вокруг ки(о)стей, и пора бы уже признать

Я дарю эту боль в ответ, потому что мне больше нечем с тобой поделиться