Сказ клопы

Сказ клопы

 С давних пор шагает по русской земле былина о находчивом солдате Фёдоре.
Возвращался домой как- то к себе на Родину, то- ли в Вятскую губернию, то-
ли на Орловщину, то неведомо, потерялась правда за толщей времени. Да, и неважно, а важно то, что с ним произошло. Сказывают знающие люди,  пере-
дают из поколения в поколение про необычный и занятный случай, что произошёл с ним. Неведомо правда то али наветы; но однако- ж слушайте. 
  С такими намёками дед Митрий, известный рассказчик и затейник достал свой кисет с душистым самосадом, по стариной привычке отсеяв грубый по-мол,затем протёр до мелко, поднёс к носу с наслаждением набил себе полные ноздри духовитого табаку, отчего поднатужившись так чихнул, что лампа, до того горевшая спокойным ровным радушным огнём чуть не погасла и так несколько раз кряду.                - Вот как бывало в стародавние времена, в предыхании наслаждения, молвил он. Вытравив чёрта как считал Митрий из нутра посредством зело душистого табаку, пора и начинать россказни.   
- Така было- то как в те времена, стародавние. Шёл знать старый, отслуживший свой срок солдат Фёдор до дому, до хаты. Идёт себе куда ноги ведут, хотя знает они его ведут до родного дома; а иначе, пошто он усердствовал на службе за Отечество. Солдат-то простой, каких множество, да, не так и прост как хотелось чёрту и судьбе. Находчивый, знающий,  ученный премудростью жизни. Идёт так себе, идёт, а думку свою по дороге пыльной думает. Вот вернусь, в родные края, дом покосившийся поправлю, возьму в жёны соседку Матрёну, не откажет, чего далеко ходить, помнится доглядывал до неё двадцать пять лет назад. Неведомо ему, что нет той на белом свете, померла намедни, ровно когда Фёдор пустился в путь. Дак,не унывает не знамши того,идёт себе дымы думает, да, жизнь кисейную рисует в облаках. При этом Митрий, смачно в последок ещё раз чихнул, оглядел прокурором на, развесивших уши слушателей. Дети и которые любопытные взрослые, слушающие его с нетерпением роптали.
- Не томи душу дедушка, разворачивай далее события. Водка стынет на столе и дети просят тульского пряника, сказывай шибче, повествуй… . 
- Ну, далее, идёт солдатик, верной дорогой до дому; ан, нет по пути, по доро-женьке повстречалась ему деревня. Не богатая, не зажиточная; а, така, с при-бытком. Где сами себе с усами, не замай, других не звали. Обычна, русска де- ревенька. С пригорка приметил, дома в ряд лепятся друг к дружке; а последняя больно уж плохонькая избёнка, с краю деревни притулилась, не видать. Должно быть, горе мыкают, бедствуют, боже сохрани родных моих,             1
нахлынуло в него. Надо отметить солдатик давно в дороге, хотя привычен, да изрядно приустал,притомился; а тут-ка деревенька на отшибе дымами приятными клубится, за версту борщём, да, кашей несёт. Спушусь- ка вниз, попрошусь на постой, пора ногам покоя дать, да, и в брюхе пусто- урчит как не подшитая бурка. Постучался солдатик в один двор, в другой- молчок, будто вымерли, ни гугу.Чудно, пошёл к середине деревни,постучался усердно в самый зажиточный дом, оттудова грозный окрик грозным голосом:
-Чего тебе,служивый надоть, али плетей хошь получить, али квасом тобя охо-лонить; а, можа псов на тебя спустить. Лихие люди, да видно сквалыжные в этой деревеньке, с виду добротные дворы, не бедствуют. В раздумье побрёл к  концу, постучал в последнюю, стоявшую отшибом захудалую избёнку. У разбитого крыльца его встретила сморщенная, высохшая старушка. Выслушала солдатика, провела в избу, где и сесть-то не на чем- шаром покати. Накрыла  стол, что бог послал: в чугунке картошка мундиром, лучок- мортирой, соли щепотка, да водички нисколечко. Как ни был с устатку солдат, всё одно видя бедственное положение убогой, всеми брошенной старушечки, жалеючи принёс колодезной водицы, с позволения растопил печку, заправил чугунок солдатским варевом, благо зелени у бедной старушечки в огороде  вдосталь. Разговорились промеж, что? Да как? Про что? И где?                - Забрали на войну муженька, топерь нет на белом свете, убили, мыкаю горе, рушится дом, сил нет, всеми заброшена, никому нет до меня дела, дети поки-нули, кто куда разбрелись, есть нечего. Одной много ли надо, всё одно скоро богу представлюсь, скорей уж. Видит Фёдор, совсем дело худо, дальше некуда, про себя решил помочь, по старой, значится солдатской привычке. Особливо, убогим, да сирым,так приучен за долгую тяжкую службу: Сам погибай - а товарища выручай! Муж- то энтой старушечки тоже был служивым, так- то! Дальше, больше, сыр потоньше, тары-бары, раста-бары; мы там были, мёду пили, нам не дали, мы, славяне; зелень, щи, горчица, каша, наша Даша- будет Ваша;
- Солдата разморило от дороги и от принятого харча, на сон потянуло.
- Полезай служивый на полка, на печь приляг, погрейся, устал, поди с дороги, я тут на лавке прикорну, привыкшая ужо.   
Солдатик как прилёг, в секунду захрапел, будто в казарме, ан не тут- то было, чует кто- то по нему ползает, кусает, да вроде бы как усами шовелит. Нут- ка, убогая, что сотворят; спятила на задворках проживаючи чё- ли, удумалось служивому; ан не то, проявилось, когда вскинулся в негодовании бросить ноту протеста, притихшей старушонке. Запалил свет, что видит? - бедная, вся калачиком скукожилась, в беспамятстве шепчет молитву у себя на лавочке; а по ней и по нему огромные тараканы ползают без страху и упрёку,                2
Соскочил с печи в оторопях наш Фёдор, по ходу кленя себя за непристойное поведение, ить что удумал про убогую. Тараканы ползли , кишмя кишели по протопленной избе, по столу, по нему и по дрожащей бабушке. Они были на вид такие, чёрные, крепкие и усатые как их бравый фельфебель; вышагивали так уверенно и смело, будто у себя дома. Много видел солдат чудного, такое впервой.
- Что- же, бабусенька не предупредили, что тут их целое стадо. Ничего, лиха беда, начало. Сколько дворов поинтересовался солдат? 

- Двадцать три, да моя четвёртая!- милок;
- Помогу бабуся вывести, лиходеев;
- А, есть ли у тебя старая газета?- поинтересовался солдатик;
- Конечно, служивый, - и из- за печки достала припрятанную пачку“Правды”, 
- Ещё с прошлого веку храню, надежду берягу, вернётся мой, закурит, ох, и заживём тогдысь… .

  Фёдор оторвал узкую белую полоску с края, вслед оторвал на ровно двадцать три одинаковых клочка с неё и написал на ентих клочках, бормоча что-то про себя цифры. Их, было ровно двадцать три, ни боле  того-не мене; ровно двадцать три. Бабушка заворожёно смотрела, на невиданное доселе, таинство заговора супротив тараканов. Она слыхивала, но по глупости своей не верила в эти заговоры. Откуда, ей убогой, сирой, всю жизнь прожившей в беспросветной нужде и зависимости без выезду в своей деревне,знать про заговор на тараканов, ежели в захудалой деревеньке нет ни церквы, ни службы как в старину.      
- Расскажи, расскажи, наперебой в восторге закричали слушавшие Митрия дети.
- Слушайте же далее - как заговаривал тараканов находчивый солдат Фёдор.   
Он приклеивал тараканам выборочно номера на спины, чтобы те не могли их
 стащить с себя и чтобы другие, друзья-тараканы не смогли их изгадить на ну-жные надобности, ведь они вточь нас людей, гадят по отдельности. Надо от-метить, солдатик был знаком с этой тварью и знал как от неё отделаться. Немудренно, краем уха удивлённая бабуся услышала вот такие словеса:    

- Стой, постой, который свой,
   Стань в ряд, каждый в свой отряд,
   Где ты ране жил, иди туда служить,
   Там твоя судьба, там твоя война,
   Оставь старушку, она ждёт,
   Она сегодня избу подожжёт,
   Усами чистите свой ход,      3
Идите, смело, там подадут,
В дворы свои, хозяева Вас ждут,
Там крошек много, 
Там Родина, простор,
Вас ждут хозяева, 
А, здесь в укор,
- много чего говорил в заговоре и боле ласково  журил энтих тварей, вещуя призывал к солидарному правилу равного как у ком-муняков распределения: всем по крошечке, а ему ничего...Чего могуть понять тараканы, уму непостижимо. Одно понятно, оне очень коммуникабельны животны, компанейские как приметил солдатик. Можа, им польстило, что такой бравый, малость подержанный солдат с ними на равных разговаривает, словно своим сослуживцам советует как правильно жить на этом белом свете. А, можа среди них был король их - тараканий; верно скумекал свою выгоду, дал команду строем согласно, так полюбившееся им новой программе-уставу, которую  дружелюбно передал им находчивый солдат. А, почему бы ему его не ослушаться, ежели у того в руках горячее чуткое сердце, в придачу к тому же лампада горит в руках. Что там порешили и как всё это получилось - одному богу то ведомо; но только вскорости толпа, жужжаших тараканов пошла валом- вон с избы. Известно дело, солдатик услужливо приоткрыл её, а бабушка в великом изумлении с разинутым ртом шептала молитву, давно забытого ею бога. Ну, в точности как у людей, сообща возвращаются домой, в покинутые ране места. Каким чудом поняли в речах солдата, что жрать нечего, пора возвращаться в родные пенаты; можа, Фёдор надымил в избе, можа подумали, муж вернулся с войны, даст разгон, больно смело ползали по бабушке-то. Топерича вернёмся к тараканам. Тараканы, нескончаемо лавиной-стеной выползали из избы, вслед за своими нумерованными собратьями. Они шли и шли, потоком, тучей, куда шли, непонятно. Фёдор, не погнушался открыть двери настежь, наконец последний таракан покинул жилище славной бабушки Насти. Фёдор же проворно закрыл, за не прошенными гостями двери.
- Вот они, тараканы, - сказал он, выглянув в окно.
Лента из тараканов вереницей ползла по дороге прямо к домам. Заползала в каждый дом, согласно написанному солдатом номеру. Когда тараканы заползли до последнего в свои дома, они исчезли, будто вовсе не было. Утречком, Фёдор с бабушкой Настей пошли за хворостом, когда вернулись, то увидели возле дома, сгрудившихся соседей. Они услышали упрёки и угрозы - пошто, мол она послала тараканов в их дома? Они мол, поймали одного с цифрой на спине, - зачем, мол она это сделала? 
- Это, я сделал, - сказал Фёдор- У неё их много, у Вас нет. Вот я им и показал Ваши дома. Вы, не бедные, Вы сытые, собою довольные, не поделились4
со мной даже куском хлеба. Я, тараканам объяснил,что у бабушки нет хлеба. 
Идите, ищите крошки в своих родных, покинутых Вами местах, там лучше с Вами поделятся, чем с солдатом, который здоровье отдал за всех Вас, а Вы, двери не открыли ему, не приветили. 
 
А, дальше что же было? - зашевелились, притихшие дети и слушающие Митрия люди.
- Обыкновенно, как всегда – народ пошумел, стал расходиться, бабушка с хворостом пошла домой, села на лавку, задумалась. Конечно, без тараканов хорошо, да перед соседями неловко. Ведь они в особку ничего плохого ей не сделали. Ну, не дают ей хлеба, сахара и муки, но и она тоже ничем с ними не делилась. Бог с ними подумала она и пошла ставить чайник на печку. Раздо-садованный народ, покумекав, почесав бороды  и лбы разошёлся по домам.  Делать нечего, солдатская премудрость и верность долгу взяла вверх. Фёдор, зашёл в избу, умылся, сел за стол с бабушкой Настей пить чай с малиной, тут и квашня приспела, пироги вместе пекли, последнее по сусекам поскребли, справились, всё как у людей, как же в дальнюю дорогу без пирогов-то, никак.  Опосля, засобирался в дорогу, в родные края. Бабушка загрустила.
- Спасибо, за доброе дело, тебе, мил человек,  поклонилась по пояс, перекрес-тила с Верой и Надеждой,оглядывая в дорогу, ровно как своего умершего мужа. Фёдор подошёл к старушке, простился по обычаю, да пошёл не оглядываясь своей дорогой. А,бабушка долго ещё жила в своей избушке без тараканов Да, сказывают не одна. На том и всё.   

Я, там был, мёд, пиво пил,
По усам текло, а в рот не попало,
Детям сказ, а Вам урок,
Добрым молодцам зарок,
Слушай маму и отца,
Чти, старушек и кота … .

Виктор Перфилов