Июльский триптих

I.

Ненадежное солнце ругается с мокрым асфальтом,
Выжигая узоры пожухшей навеки травой.
Мой дождливый июль притворяется солнечным мартом,
И дрожит на ветру замерзающей, влажной листвой.
Рельсы гонят вагоны навстречу вскипающим волнам,
Разрезая пейзаж от вокзала и до порта,
Утянули людей бесконечным, нечистым прибоем
На перроны, где с ними умрёт пустота.

II.

Он так любил её
с апреля до июля.
Захлёбываясь в рыжих волосах. Считал веснушки, поминая всуе,
Не Б-га, но пушинки на плечах.
В июле стало холодно и сыро.
От зябкой кожи отлетал загар,
Он был готов отдать все благодати мира,
А вместо этого ходил в соседний бар,
Где много пил. Она не приходила.
Он к августу стал немощен и стар.
Но верил, что она его любила.
И сам виновен, что не удержал.

III.

И где-то в Лондоне, на перекрёстке улиц,
Где падал в лужу выпивший Шекспир,
Я тоже пил за вечную сутулость,
Домов, стоящих из последних сил
И стонущих от орд прямоходящих,
Забивших их телами и хламьём.
Я был одним из, никогда неспящих,
Хранителем устоев и основ.
Я обнимал платаны  Риджент-парка,
И там просил:
"Забудьте обо мне!
Я лишь один из тысячи уставших,
Горящих в очистительном огне.