Голос

   На выпускном балу  веселились от всей души. Не обошлось, конечно, без традиционной официальной части, вручения аттестатов об окончании средней общеобразовательной школы.   Директриса, седовласая, старорежимная приверженка традиционности в образовании выступила с напутственной речью. Стас сидел вдали от матери, отца и всех остальных, в первом ряду. Он был в списке награжденных. С нетерпением ёрзая на кресле, постоянно оглядывался.  Хотелось поскорее к Маринке, взять её за худенькую ладошку, почувствовать запах её тела, поправлять вечно спадающие с худеньких плеч бретели.
   Пройдя через тернии, он умудрился заработать медаль. Все были несказанно удивлены. Теперь было не так страшно думать о поступлении в вуз. Официоз был исчерпан. Стас устремился в ту сторону, где сидела Маринка. Он окликнул, и моментально повернулось личико, обрамленное копной волос, сложенных в  причёску с кудряшками и блестящими цветочками. Маринка была его одноклассницей, изящной и миленькой еврейкой из очень состоятельной семьи. Отец её владел сетью ресторанов. Мать Стаса работала учительницей, разные социальные ниши. Но это не было для влюблённых препятствием.
   Наконец-то, гудящая толпа ввалилась в банкетный зал, благо, что не пришлось никуда ехать. Всё действо происходило в стенах школы. Расположились за родительским столом, по стеченью обстоятельств мать с отцом  сидели напротив Маринкиного папы, мать Маринки по каким-то причинам не пришла. Все балагурили, танцевали межу тостами, шутили и обнимались. Такой сложный этап жизни пройден. Стас с Маринкой куда-то пропали…
  Они стояли на крылечке запасного входа школы. Июньский вечер оказался на удивление теплым. Для них это были первые поцелуи, сладкие и бесконечно счастливые.
 -  Маринка, какая же ты стройная и красивая, и глаза твои горят.
 - Это потому, что мне хорошо с тобой,- прошептала она, обвивая его шею тоненькими руками, для этого пришлось встать на цыпочки.
 - Нам нужно вернуться хотя бы на полчаса, иначе нас будут искать, - он нежно взял Маринку за руку.
  Она не сопротивлялась. Отец был очень строгим и бескомпромиссным. Разборок не хотелось. Их не хватились, застолье шло полным ходом, чередуясь с концертными номерами. Стас обожал классику: Чайковского,  Бизе, он фанател от джаза Дюка Эллингтона… у Маринки были совсем другие вкусы, ей нравилась попса. В углу зала стояло старенькое пианино «Беларусь». Но звук был отличный, недавно настраивали.
  Мать  поднялась с места и громко предложила, заглушая ведущего:
  - Стас, сыграй джазовую импровизацию, что-нибудь из Billie Holyday.
Кивнув головой, он посадил Маринку за столик, и направился к фортепиано. Зазвучала мелодия, то искристая, то туманная, то сумасшедшая, то задумчивая, его длинные пальцы быстро бегали по клавишам, создавая невообразимое чудо!
 - Сам освоил музыкальную грамоту, в музыкальной школе не обучался, мы недооценили способности, - пояснила мать.
  Руки устали и плавно приземлились на колени. Он встал и поклонился.
 - И голос, наверное, у него есть? – спросил Маринкин папа.
- Не ахти какой, баритон, но пытается петь, берёт частные уроки.
А вы Мариночку не обучали игре на музыкальных инструментах?
- Нам это не нужно. Дохода никакого не принесёт. Так – трата времени и сил…
- А поступать куда она надумала?
- Пока никуда. Поедет к бабушке в Израиль. Мать её выходит замуж и уезжает на ПМЖ в Америку. У меня бизнес, некогда будет её контролировать, - возникла неловкая пауза в разговоре. Мать подумала о том, как отреагирует на эту новость Стас. Но не стала портить вечер, промолчала. Конечно он всё узнает, но это будет завтра…
   Маринка улетела в Тель-Авив. Они не виделись десять лет. Стас отучился на архитектурно-строительном, как хотели родные. Но потом всё-таки тяга к творчеству одержала верх. Он поступил в институт Музыки, получил красный диплом. Работал много и с увлечением. Появлялись периодически девушки, но как-то отношения не получались. Он часто смотрел альбом с фотографиями, где были запечатлены все. Там Маринка написала рядом с фото: « я буду помнить тебя всегда».
  Она прилетела в Екатеринбург днём в пятницу, девятого сентября. Отца не было дома. Отдохнула, включила первый канал. Шло шоу «Голос». И вдруг она увидела его… Стас уверенно держался на сцене, был необыкновенно привлекателен. Он пел «Алилуя», голос был насыщенным и мягким, завораживал. На её глазах появились слёзы. Почему она ему ни разу не написала? А в мыслях крутилось: «Между нами Иордан»…