История одного зудожника

  Однажды неизвестный художник, изрядно измучивший себя стремлением к совершенству, решил, что с иллюзией величия пора заканчивать. Отвлекаться на заработок небольших денег за свои картины ему тоже надоело.
«Если мои "шедевры" чего-то стоят, - сказал он себе, - то они пробьют себе путь к успеху. А если нет, то усилия тщетны. Моисей, брошенный в корзине в Нил, был беззащитен, окружён опасностями. Но если суждено было ему стать царской особой, а затем великим предводителем, то этого не миновать».
  По мере создания новой работы, он выставлял произведение за границей детской площадки, вблизи дороги, ведущей к мусорным бакам, и тихо удалялся. Его уже интересовал сам процесс, как творчество пробивает себе дорогу.
  Разместившись неподалёку на лавочке, он делал вид, что читает газету. А сам исподтишка наблюдал, как реагирует случайный, неискушенный зритель на его работы. Довелось увидеть всякое: картины рассматривали сквозь очки, тыкали пальцем, пытались размазать только что высохшую краску,  улыбались, недоуменно подёргивали плечами. Были и такие, которые плевали на холст, обливая произведение искусства площадной бранью.
Но, слава Богу, таких были единицы. Сердобольные бабули, кормившие голубей, подтрунивали над художником: «Ишь ты, подвижник, выискался!»
  Чаще других он видел возле картин рыжеволосого, конопатого мальчугана. Пацан приезжал на велике откуда-то с другого двора, слезал и по полчаса стоял возле шедевра. Однажды он заговорил с художником, догадавшись, что  это полотна его кисти. Глядя на очередной пейзаж, подсыхающий  на солнышке, многозначительно  произнёс:
- Неплохой подмалёвок, но я бы кое-что исправил. Я знаю это место, оно недалеко от плотины, в парке. Там всё немножечко не так! Деревья не такие кряжистые, а мост через речку кривой.
- Да ты дока! В художественную школу ходишь?
- Нет. Я сам по себе. Мама каждый день подолгу задерживается на работе, вот я и стал рисовать от нечего делать. То, чего не знаю, пытаюсь изучать по видео урокам в интернете. Вот такие пироги с котятами.
- Почему с котятами?
Бабушка любила так говорить. Она была настоящей художницей… А картины свои она подписывала: Паркин. Псевдоним у неё был такой.
- Почему именно Паркин? Чем хуже Аллеев или Скверов?
- Скорее всего, по той причине, что она страдала болезнью Паркинсона много лет. И чтобы хоть как-то примириться с недугом, стала писать маслом. И, представьте, когда она писала, не руки, не голова у неё не дрожали. Она называла этот процесс арт-терапией.
-Да уж, великая сила таится в искусстве. Сколько сил и времени  отдаём -  никто не считает, зато черпаем в десять раз больше. Ни с чем не сравнить удовольствие видеть взращенное тобой детище, лелеять его, пестовать, показывать другим людям. У бабушки были персональные выставки?
- Ну, конечно, однако последнее время не часто. Она говорила, что силы покидают её.
- А какая у бабушки на самом деле была фамилия?
- Двойная, Иванова-Хмельницкая. Это она так придумала, чтобы не обидеть ни своего отца, который был против её брака, ни своего своенравного мужа, то есть моего дедушку.
Тут художник вспомнил, что он такую фамилию встречал. Она родом из юности. Когда был на первом курсе художественного училища, он не очень-то любил МХК… Плохо запоминались фамилии художников голландской школы семнадцатого века. Ему тогда казалось, что самый одаренный художник современности - это Он. Зачем ему какие-то голландцы.  Например, знать, что Х. Аверкамп писал зимние виды, Э. ван дер Пул изображал ночные пожары, Г. Терборх и Г. Метсю — бытовые сцены, П. Клас и В. К. Хеда — натюрморты-завтраки. Но всё изменилось, когда Она стала читать лекции по истории искусства. Маленькая, худощавая, на вид тщедушная, женщина обладала большим даром убеждения. Она была искусствоведом с большим стажем, и о своём предмете говорила, что без истории нет будущего, что, анализируя лики прошлого, мы смотрим вперёд. Она была ему симпатична. Взгляд у неё был весёлый и чуточку ироничный и дерзкий, как у Цыганки с картины Франца Халса. Такой же взгляд у этого пацана.
- А, возьмём-ка, мы с тобой подмышку пейзаж (он уже высох) и, пойдём-ка, ко мне в мастерскую. Хочешь?
Глаза мальчугана восторженно заблестели маленькими хитренькими звёздочками, что присуще только детям.
- Ага. Я готов. А можно прямо с великом?
- Ну, конечно, можно. Там большой «карман» на две квартиры, войдёт.
- Я только маме позвоню, чтобы не волновалась, если придёт с работы раньше и не застанет меня дома, - мальчишка достал из кармана потёртых брюк старенький кнопочный Alcotel. Мама, очевидно, была ещё на работе, которой нет конца-края.
День выдался солнечный, улыбчивый, позитивный. Всё располагало к общению.
В новой девятиэтажке, на последнем этаже, художник снимал квартиру под мастерскую.
- Вот здесь я и обитаю большую часть суток.
- Здорово! У бабушки не было мастерской. Она писала картины у себя в комнате, где мольберт едва помещался.
- У тебя была чудесная бабушка…Царствие ей Небесное!
- Так вы её знали?
- Она была одним из моих любимых преподавателей.
Возникла неловкая пауза.
- А, давай, чай пить, с булочками!
- Я  не против. Только можно я посмотрю картины?
 И мальчик смело водрузил пейзаж, благодаря которому они познакомились, на мольберт.
- Извини, у меня беспорядок!
- Беспорядок – это хорошо, у творческих людей всегда так, - философски заметил мальчуган. Тюбики с красками лежали повсюду – в коробках, на журнальном столике, на полочке мольберта…Он смотрел на них с неподдельным детским  восторгом.
Художник занялся приготовлением чая. Второпях пожарил колбасу с яйцами. «Мальчишка один, без присмотра полдня, голоден, может быть», - подумал он. А когда вернулся в комнату, удивлению не было предела! Рыжий пострел уже успел привнести свою лепту в пейзаж. И деревья выглядели реалистичней, и мостик приобрёл желаемый перекос. Художник  потрепал рыжие кудри маленького пейзажиста.
Они долго беседовали о том, что рисунок – основа всей работы, что нужно подчиняться законам композиции, и о многом другом… Провожая мальчика домой, он имел удовольствие познакомиться с его мамой. Она была точной копией своей матери  в молодости. Он даже вздрогнул от необычайности полного сходства, когда перед ними открылась дверь. Это был подарок судьбы, удивительный день, когда художник  ощутил себя снова молодым, полным сил, энергии и сумасшедших идей. А ещё нашёл того, кому мог бы передать секреты своего мастерства.