To my catling

My cat Dasha loved me so much:
Giving birth in the head of my bed.
Although she fed her, gnawed my mom,
But to me - she made no offence!

And when I came home in the summer -
Then she quickly ran for meeting me,
On the grass dissecting so funny,
Smiling warmly at our gathering.

And at the time I was played Chopin -
She was running about the room,
The cat raves about - said my mother
Because you distorted Chopin, skewed.

But I read somewhere information -
That such a mad zeal on the cat's part
Means extreme delight and admiration,
Passion from the sounds that excite.

Only Chopin was so loved by Dasha.
At that time he was my favorite.
And Dasha gnawed my feet only one time
When for Peter I prepared to leave,

Unwilling, apparently, for parting.
And when I got sick once in the morn -
Then she made my parents come to my bed
Leading to my bedside very prompt,

Because she mewed loud in the kitchen
Leading them to my bed where I was.
And when fire cought my mother's sweater -
SHE was the first one to run to her.

While I was still staying on the couch,
So much afraid of mother's cry ...
And my Dashka had a straight look - always,
Without slyness, clever and not wild.

Моей кошечке
Елизавета Судьина

Моя кошка так меня любила:
В голове моей всегда рожала.
Маму грызла, хоть её кормила,
А меня совсем не обижала!

И когда я летом приезжала -
То скорей бежала мне навстречу,
Весело по травке рассекая,
Улыбаясь нашей теплой встрече.

А когда играла я Шопена -
То она носилась по квартире,
Мама говорила: кошку бесит
То, как ты Шопена извратила.

Но потом я где-то прочитала -
Что такое бешеное рвенье
Крайние восторги означает,
Страстное от звуков возбужденье.

Лишь Шопена так любила Дашка.
Впрочем, он тогда был мой любимый.
А кусала ноги мои Дашка
Лишь когда я собиралась в Питер,

Не желая, видимо, прощаться.
А когда я утром заболела -
То она родителям велела
Срочно у постели оказаться,

Громко им мяукая на кухне
И затем ведя к моей постели.
А у мамы свитер загорелся -
Первая на зов ОНА рванулась,

Я же оставалась на диване,
Испугавшись маминого крика...
И всегда смотрела Дашка - прямо,
Без лукавства, умно и не дико.