Ecce Homo

Воды Мертвой Реки похоронными струями
Вдаль текут, заколдованы черным заклятием,
И ни стонами скорби, и ни поцелуями
Не вернешь никогда этих дней ты проклятие,

Этих дней хоровод, этих дней наваждение,
Жуткой темной любви ты не скроешь вовек,
Пусть ветра, камнепад, ураган, наводнение –
Я один: Ессе Ноmо – се есть Человек.

Человек. Человек... Грохот страшного грома,
Чуждый голос с небес сквозь проклятья и вой.
Пусть бушует буран, пусть губительный зной –
Человек... Человек... Навсегда – Ессе Ноmо.

Утонуло лицо, разомкнулись усталые руки,
Растворились глаза – о мучительный век!
Тает шепот в ночи под созвездием Скуки,
Только эхо упрямится: «Се Человек…»

Вечно нам суждено неизбывностью маяться,
Воды Мертвой Реки все покрыли вокруг.
Не нарушит никто одиночества круг.
И хотелось бы, но не удастся покаяться...

Не обманешь судьбу, мир – пустыня безбрежная,
Мы – уроды душой, сонм больных и калек.
Не помогут мольбы, и томимся по-прежнему,
Пустоте все равно – был ли ты, Человек!

Вновь мы руки сплетем, обо всем забывая,
Свои чувства Реке навсегда отдадим.
И бездумно любя, и бездумно лаская,
«Человек: был ли ты?» – в мрачных водах твердим.

Был ли ты, Человек? Стон в ночи утихает,
И глаза в тишине закрываем навек.
И лицо в беспредельности гаснет и тает,
И не знаем на дне: был ли ты, Человек?
1980, 2013