твой намордник холодный

твой намордник
холодный
нескончаемый плен потолков
с течением года

бьётся
о лоб

засов мысли
квинтэссенцию непубличности
одиночества ареал

вышел вынести мусор
пропал

и снаружи
«кто я и что»
во мне оживает немой

шёпот штор
доносится

бьётся ключом бессознательная
около переносицы
около

слушай

я читал рыжего
стало хуже

в июне всё кажется чужим
бесстрастным
в июле я окажусь на марсе
в августе окажется, что у каждого
свой марс

всё-таки обманули
нас

безучастное небо
подаёт знаки своей кончины

ты подумал
«стало меньше света»
тебе ответили
«неизменимо»

и в голосе словно не то
и во рту не то
слово

лава во рту
ртуть

глаза потрескались
мимо постукивал вечный жид
сутки думал
и умер

а кто-то вообще не думал
и оказался

жив

и провалился в тени я
попал в хитросплетения
головных маяков

стал отщепенцем, осипом
в собственном доме
бросился
в ночь

бросило в панику
что дальше
соседние звёзды ярче
им явно кланяются
дети

кому
звёздам или соседям

не суть

полумесяц в моём зрачке
сидит
близнецы

один в космос залез
другой в комнате
они никогда не будут вместе
конец

пыль из волос
это чушь меж строчек
топают буквы
смугло

понимай как хочешь

думай как хочешь
не думай как надо
и так уже

тошно

опрокинуты стулья
так ровно
так складно

нелётность духа
застала
не вдруг, а двадцать уже

и ладно

свободны лишь руки
и разум
и чувства
а ты создавал посредством
искусство

но ты бесполезен
ты статуя хрипнущих суждений
тома неизвестного
как скрижаль

выпусти птицу вдаль
я тоже выпущу

и полетит так робко
как робко осели звонкие голоса
на пол

давно

я вышел вынести всё

а солнце игнорировало
обращённое к ней
лицо

моё лицо