Обет

Я был рожден почти что в Иды марта,
Со мной возился долго акушер
И объяснял роженице в азарте:
- «В Календы б лучше, верьте мне, ma cher».

Безбедным рос, но ненасытным слишком:
Аж с детства не хотелось умирать,
Когда узнал, что терапевт (редиска!)
Диагноз выдал: «Болен сердцем. В мать!»

Но смерть перед упрямством отступила,
Решила, видно, предоставить шанс:
Ведь, за меня порочность поручилась,
Но обещала, что в последний раз.

Учился в школе, средней, как считалось,
И средним получился аттестат,
Но как-то самомненье закралось,
А как, не знаю, кто и виноват.

Я был рожден, чтоб сказку сделать былью
И чтоб ее народу передать,
Но в жизни сказка оказалась пылью –
Теперь ни быль, ни сказку негде взять.

Родился я в разгар, считайте, поста,
Науки меч в орало чтоб ковать,
И если б не было на свете аванпоста,
Моим бы именем прогресс пришлось назвать.
 
И пусть я был по жизни интровертом,
Загадку эту так и не решил…
И вот однажды как-то знойным летом
«Слабо курнуть?!» - товарищ рассмешил.

Мне – и курить! Ну, посудите сами:
Я спортом занимаюсь, я не пью…
И вдруг – курить… Змей-искуситель сам бы
Не стал бы так испытывать судьбу.

Нет, яблоко бы предложить отведать,
Пусть и раздора, хоть мне не все равно,
А то – курнуть! И от большого сердца
Больному сердцу. Правда, я давно

И без него готов был на паденье,
Он лишь катализатором служил…
Гонял он мяч отлично в нападении
И всем соседям окна перебил.

Итак, как все, из детства был я родом,
И каждому вцепился бы в кадык,
Кто б усомнился, будто не с народом,
Поскольку я не знаю свой язык.

Тем летним днем мы мирно загорали
На озере за городом вдвоем,
И, глупые, спешили всё, дерзали,
Когда же повзрослеем и… умрем.

Смерть нам казалась презабавной шуткой,
На публике и вовсе, мол, красна,
Откуда ж знать, что с этой гнусной штукой
Сведет нас преждевременно война.

В тот раз её мы ловко обманули:
Она нас, малолеток, не взяла,
Зато мы папиросы лихо гнули
Из той газеты, что войной жила.

И вот иду, пижон, самозабвенно,
Копчу войной нетронутый свой край…
Пощечина с размаху вдруг отменно:
Долой… отмена куреву - прощай!

То был отец, что комиссован дважды,
Сам не курил и не давал другим,
И, если кто общался с ним, то каждый
Бросал курить, иль не общался с ним.

С отцом мне расставаться рановато,
Но никому – себе лишь обещал –
И это слово будет мною свято
Держаться, кто бы что бы ни вещал.

Шли с озера мы, понуривши взоры –
Плетется так паршивая овца:
Ни шерсти клок – и на войне позоры…
Вот им туда такого бы отца.

-«Пройдут года, и мы смеяться станем,-
Товарищ шепчет мне, а сам дрожит,-
Себя как вспомним, то, что было с нами,
Что есть, ещё что впереди грозит».

Года идут, но мне всё не до смеха,
Когда то лето вспоминаю я…
Тогда, возможно, там сменилась веха,
Тогда, возможно, повзрослел и я.

Отец и тот… давно ушли со света,
Никто, увы, не упрекнет с небес,
Что я курю, что не сдержал обета…
Но не могу: я дал его себе.