Космос у меня в голове

****



Я сидел и кропал что-то бойкое в чатике, не успел оглянуться - а вон оно чё!
Прилетевшие к нам марсианцы из Чапека уже щупальцем трогают гадко плечо!
И так склизло от них в этом мире бушующем, где вполне буревестник был горд и здоров,
что денёк, пробежавший меж прошлым и будущим - словно Гретхен без горсти отмеренных крох.
И судьба, как Козетта с ведром многопУдовым, добрела до рояля, что спрятан в кустах,
где гулял коробейник с пахучими пудрами, где стоял часовой, иззубривший Устав,
где покосы надоями славились исстари, и вросли валуны, и росли города,
где поэты народные мозг нам повынесли, и уже не вернуться в него никогда...
И сказал я, в зелёное глядя и склизкое, гордый сын заливных и лугов, и полей,
что не будем, мол, с вами духовно мы близкими, раз не слышали вы голоса журавлей!
Удивилось чудовище, обло и прочея, устыдилось душевной своей глухоте,
и захлопали мне заводские рабочие, поддержали меня и литфак, и физтех!..
И пришли комсомольцы, связавшие грузчика (за подробностью дела в районный архив),
и вихрастый корнет дополнял подпоручика, а за ними - виднелись Мазай и Архип!

И чудовище страшное, грязно-болотное, сопоставив реальность со сбыточей мечт,
астероид поймав, погрузилось поротно, и -
улетело туда, где не продано мест.
Из ООН телеграммы идут эшелонами, поздравляют меня Изабель и Жанетт,
буревестник опять над зелёными кронами, и у ног куртизанки - левреткой - корнет.
Вновь растут яровые, прополоты яростно, и проносится к площади свежий трамвай...
И в снегу вперемешку со звёздами яблоки,
хошь - на грудь прилепи, хошь - в компот подавай.