Все слёзы давно уже высохли

Как жалко, что больше никто не услышит твой смех,
Что кончилось пламя, всегда украшавшее взор.
Буквально вчера ты была лучшим другом для всех -
Сегодня ты всех избегаешь, пытаясь забыть свой позор.

Все слёзы давно уже высохли в грустных глазах -
Осталась печать безысходности лишь на лице.
Как быстро ушла в никуда вся девичья краса...
И жизнь стала в тягость, утратив последнюю цель.

В тот день пришёл он. Дядя. Точно такой, как всегда.
Заметил учтиво, как быстро ты стала большой
И очень хорошенькой. И он не смог совладать
С навязчивой жаждой предаться утехам с тобой.

Вы ехали в гости к нему. Так давно повелось,
Что к дяде ты ездила в гости на праздники, и
Не знаешь ещё ни о чём ты. Но накрепко врос
В разум дяди уже образ страстной, но пошлой мечты.

Его взгляд самца для тебя стал началом конца,
Напрасно звала ты помощь: вы были одни.
Входил он в тебя - твоя кровь стала вроде венца
На ложе утех и осколков разбитой любви.

Ты держишь обиду, ты терпишь стоически боль,
Несёшь в одиночку огромный за пазухой крест.
За что поступил он так гадко, так низко с тобой?
Сломал пополам твою жизнь этот грязный инцест.

Все слёзы давно уже высохли. Их не вернёшь.
Осталась печать безысходности лишь на лице.
Ты держишь в дрожащих руках большой кухонный нож,
Гадая подолгу, кем будет из вас его цель...