говори

наш город уютный вытоптан и сожжён,
мы - хрупкие тени сочащихся мглою улиц.
и тёплое слово твоё - похоронный звон,
слетающий с губ подобно свинцовой пуле.

я сердце годами носила в груди своей,
от дома до дома, по скверам, дворам и пляжам,
стучало, родимое, ждало тех самых дней,
когда на ладони твои беззаветно ляжет.

не вышло - и пусть, ведь тебе не узнать вовек,
что клетка грудная подобна тюремной клетке,
когда голова склоняется к голове,
а пальцы сжимают запястье кольцом браслетным.

безмолвному голос дарила, вдыхала жизнь,
но звуки,что плети,свистели, змеились, били.
поведай о главном, вымолви, расскажи,
пусть глупая сказка станет киношной былью.

поведай измученной, всеми забытой - мне,
безлюдицей съеденной заживо - не отмолишь,
как нежен декабрьский воздух, как ярок снег,
что вовсе не мёрзнешь, что ждёшь пять минут всего лишь,

о том, как таинственны ночи - Москва, Париж...
легки, как пушинки, горы многоэтажек,
что звёзды - твои многомильные фонари,
об этом никто так искренне не расскажет.

мы б канули в лету, исчезли с лица земли,
нас стёрло бы время, как старые смс-ки,
но что-то в груди ворочается, болит,
становится нестерпимым, фатально-резким.

пусть голос изранен, и в нём проросла печаль,
пусть небо проколото гребнями телевышек,
бросай, убивай и калечь,
но не смей молчать.

я кроме тебя никого не могу услышать.