Князь Всеволод Большое Гнездо Глава II часть 4

Византия. Заговор

Дромонд чуть пришвартовался,
Всеволод выпрыгнул на пирс.
Он вдруг, как с цепи сорвался,
Убежал. «Какой каприз …» -

Так Андрей подумал сразу,
Только это увидал.
Князь не слышал эту фразу
И подобное не ждал.

Во дворец бежал, желая
Поменять весь свой прикид.
На уме была Вилая,
Чем-то он её гневит …

Не пришла на пирс, а знала.
Он в толпе не разглядел.
Что случилось, … захворала?
Побыстрей узнать хотел.

Асикрит поймал на входе:
- «Император тебя ждёт.
Можешь так, как был в походе,
Не волнуйся, он поймёт».

Без особого желания
Всё же Всеволод пошёл.
В зале, где шли заседания
Мануила он нашёл.

Император был уставший,
Даже вроде похудел.
Крах империи познавший,
Вызвал вдруг? Князь обалдел.

- «Ты сейчас здесь не случайно» -
Голос тихий, чуть дрожал:
- «За тобой смотрел я тайно,
Как ты честь свою держал.

Ты в походе отличился,
Из тебя растёт архонт.
Видел, как с врагами бился
И сдержал их целый фронт.

Если б там на совещании
Я принял твой вариант,
Речь не шла б об обнищании …
Не учёл я твой талант.

Рожер кинулся в погоню
И покинул свой рубеж.
Где засада? Я не скрою …
Так обидно, ну хоть режь.

Доместикус твоё звание,
Не смотря на то, что князь.
Вот и меч твой, как признание
Русской воли, вот в чём связь.

Здесь я думаю не долго,
Мне позор не пережить.
На меня все смотрят волком …
С грузом этим как прожить?

Ты Марию присмотрел бы,
От себя всех гонит прочь.
Пусть слова мои нелепы,
Как-никак, а всё же дочь».

Встал, не слушая ответа,
Асикрит кивнул на дверь.
Князь подумал: «Жизнь не спета.
Он восстанет и теперь».

Во дворце переоделся
И в Вилае, … вот и дом.
Встал в сторонке, огляделся,
Всё, как прежде, скарб кругом.

Крикнул громко: «Есть кто дома?»
- «Ты чего, мил, так орёшь?
Не глухие! Прибыл снова?
А меня-то узнаёшь?»

- «Ты Евсей, отец Вилаи
И потомственный гончар».
- «Помнишь что не шалопаи,
Не стыдишься наших «чар».

Мне Вилая рассказала,
Что какой ты ювелир.
Я же понял всё сначала,
Как увидел сувенир.

Паучков таких на рынке
Завались и пруд пруди.
Что сработал по старинке,
Молодой ещё, поди.

Что ты русский князь, похвально,
Только зря так затемнил.
Русский дух в нас врос буквально,
Дед всем этим наградил».

Князь: «Сейчас не уличите!
Остальное всё забыть!
Где Вилая? Не молчите!
Заболела, может быть?»

- «Нет, она не заболела,
А уехала от нас».
- «Как уехала? В чём дело?
И куда? Зачем сейчас?»

- «Будет князь стократ удобней.
Если в дом ко мне зайдёшь.
Расскажу всё поподробней,
Может что-то и поймёшь».

Как зашёл, … вокруг всё то же,
Вроде и не уходил.
Стало князю всё дороже,
Чем когда он уходил.

Всё Виланией дышало …
Он не мог и допустить,
Что событие решало
Быть им вместе иль не быть.

За столом, за кружкой пива
Евсей начал разговор:
- «Вся история красива,
Как прощёный приговор.

Наберись терпения, слушай …
Ты же умный, всё поймёшь.
Веришь ты в счастливый случай?
От судьбы ведь не уйдёшь.

Во всём Средиземноморье,
Где-то сотню лет назад,
Был один, чьё лукоморье
Стало Крит, не остров – сад.

Это был Роже великий,
Фантастический пират.
Он не жёг и был не дикий,
Но со всеми был контракт.

Флот держал от Гибралтара
До Эгейских островов.
Он не грабил, часть товара
Шла ему без лишних слов.

Были, кто сопротивлялся,
Беспощадно их топил.
И никто не возвращался,
А тем более не вопил.

Виноградарь был от Бога.
В виноградниках весть Крит.
Их матико, словно нега
Обольщала, как Лилит.

А в трактирах катсифали
Были просто нарасхват.
Предлагали мадзирали …
Тоже критский виноград.

Его критское поместье
Было словно Пантеон.
Сотни комнат не бесчестье,
Он так жил. И только он!

И вот вдруг пакет с Прованса,
Их нотариус привёз.
Объявилась тётя, шанса
Отвертеться не принёс.

Де Отвиль, так звали тётю,
Завещала весь Прованс.
И пришлось Роже у тёти
Взять Прованс на свой баланс.

С тех пор стал он называться
Только как граф де Отвиль.
А с Роже пришлось расстаться,
Чтоб с пиратством полный штиль.

Жить остался он на Крите.
Город свой Ираклион,
Сделал солнышком в зените,
Стал столицей мира он.

С ним считались все монархи,
Он вином залил весь мир.
Все, по сути, иерархи
Стали звать не граф, а сир.

Это было становление,
Много, много лет назад.
Хоть сменилось поколение,
Виноделам нет преград.

И однажды вдруг к Ефиму,
Ну, … к кому ты ревновал,
Прибыл гость, большого чину …
- «Я нотариус» - сказал.

Оказалось у Ефима
Родственник на Крите был.
Ситуация значима,
Что Ефима не забыл.

 С де Отвиль в одной команде
Предок их работал там.
Не в таком конечно ранге,
Но богат как, … я вам дам!

Чистокровный грек с рождения
Он родню Ефима знал.
Ветвь прервалась к сожалению,
Род Ефима главным стал.

И спустя такое время,
Кто-то там ушёл в тот мир.
И Ефим, одно же семя,
Стал наследник и кумир.

Всё нотариус подробно
Нам с Ефимом рассказал.
И  бумаги скрупулёзно
Прочитал и всё отдал».

- «А Вилае рассказали?»
- «Она слушала рассказ.
Крит прельщал её? Едва ли.
Здесь другое, … мой наказ.

Это я предложил свадьбу,
Что княгиней ей не быть.
Лучше там иметь усадьбу,
А дворцы лучше забыть».

Так с минуту помолчали …
Всеволод встал: «Что ж я пошёл.
Нет резона для печали,
Раз Ефим судьбу нашёл.

Богу так было угодно,
Значит, так тому и быть.
Пусть им будет там удобно.
Мне её вот не забыть».

Он ушёл, не хлопнув дверью,
Не шумел, не накричал.
Словно знал, что по поверью
Зло вернётся, кто начал.

Во дворец  вернулся поздно,
Завалившись сразу спать.
Делать вывод – несерьёзно
Лучше и не вспоминать.

Утром рядом мать сидела,
Первое что увидал.
Нежно, ласково глядела …
- «Ах, как ты красиво спал» -

Прошептала вдруг чуть слышно:
- «Напугал весь белый свет.
Мы хотели встретить пышно,
А тебя всё нет и нет …»

- «Ну, какая встреча? Мама!
Нас побили, как щенят.
А убитых? Это ж драма …
Не забыть своих ребят».

И Ирина лишь вдохнула:
- «Ладно, в трапезной мы ждём».
Как-то жалостно взглянула:
- «Жив? Так вот же радость в чём»

В трапезной все были с сборе,
Во главе конечно дед.
Не печаль в глазах, не горе,
А от смеха явный след.

- «Проходи герой! Проснулся?
Доместикус он теперь …» -
И к сидящим обернулся:
- «Бил норманнов, … просто зверь.

Император утром рано
Мне подробно рассказал,
Как признал в тебе, не странно,
То, что ты и сам не знал».

Обратился вдруг к Ирине:
- «Что предложил там твой сын!!! …
Бед тех не было б в помине,
А гулял бы там наш дрын.

Из Сицилии вина б пили,
А Рожер их подносил,
Но, как видишь, мы сглупили,
Не хватило наших сил.

Здесь племянничек вмешался,
Император поддержал.
Внука план так и остался,
Один я не возражал».

- «Рожер?» - Ира удивлённо:
- «А его, какая роль?»
И тут Всеволод смущённо:
- «Сицилийский он король».

Константин расхохотался:
- «Ну, дочь милая, даёшь!
Как не знать с кем сын сражался?
А? Теперь вот вздор несёшь»,

Потом к внуку обратился:
- «Ну, и как тебе поход?
Взгляд на это не сместился?
Нужен нам другой подход?

Я вот думаю, напрасно
Запад начали будить.
Император шибко страстно
Рим желает возродить.
 
Вся опасность на Востоке,
Там готовится сюрприз.
Мануил, как гусь в осоке,
Заблудился, лишь каприз.

Там, как ждут, сельджуки-турки
Всех опаснее сейчас.
Это вовсе не придурки,
Они злей гадюк, подчас».

- «Может ты и прав, наверно,
Только я-то здесь причём?
Воин я, служу не скверно,
Разбираться что почём?

Не моё, дед, это дело …» -
Всеволод здесь и замолчал.
- «У меня внук накипело,
Прав ты, зря я всё начал».

После трапезы все дружно
Встали, тут же разошлись.
- «Поболтать с тобою нужно» -
Дед шепнул: «А ты не злись …»

Всеволод, походя, запнулся:
- «Что ты дед! Какое злись?
Если случай подвернулся
Поболтать? Готов всю жизнь!»

Константин завёл куда-то
В парк, в укромный уголок.
Улыбнулся, как когда-то:
- «Посидим вот тут чуток.

Просьба есть к тебе большая,
Знаю, знаю, что устал.
Я досугу, не мешая,
Всё ж просить тебя вот стал».

- «Хорошо! Я всё исполню».
- «Ты действительно готов?»
- «Да нет слов! Ещё дополню –
Я теперь вполне здоров».

- «Здесь лежит моё послание» -
Константин подал пакет.
- «Очень важное задание
И большой, большой секрет.

В Пафлагонии стратегу
Все бумаги передашь.
Отдохнёшь, почувствуй негу,
Морю там усталость сдашь.

Мыс Карамбис бесподобный,
В море Чёрном он, как клин.
Есть Сирикс, ему подобный,
Отдохни, ты там один.

Если что-то вдруг случится,
Все бумаги лучше сжечь.
Но хотелось заручиться
Всё же это уберечь».

- «Всё доставлю в лучшем виде,
Можешь не переживать.
Не останешься в обиде
И язык могу держать» -

Так сказал, как на прощанье,
Торопился убежать.
Помня внука обещанье,
Константин стал просто ждать.
 
Рано утром, съев ставриду,
Никого чтоб не будить,
На восток и в Амастриду
Предстояло уходить.

Путь вообще-то незнакомый.
Там ни разу не бывал.
Возбуждал поступок новый,
Дед доверил, значит знал.

Амастрида, как столица
Пафлагонии шедевр.
Что здесь дикость – небылица.
Этот город всем пример.

Море, солнце и причалы …
Порт восточный и рубеж.
Были даже и вассалы,
След тех лет довольно свеж.

Город тихо возрождался.
Пафлогония как фланг.
Ясно – в помощи нуждался,
Хоть какой-то бы гарант.
 
Возглавлял тот край приморский
Андроник Ватац – стратег.
Деда друг не бутафорский
И желанн, как первый снег.

Он племянник Мануила,
Хоть по матери, но всё ж …
Власть хоть изредка кормила
Обещанием. Сколько хош …

Ехал князь почти неделю.
Посмотрел, кто как живёт.
Он поставил своей целью
Убедиться, что нас ждёт.

Италийцев жизнь красивей,
Много фактов говорит.
Даже внешний вид счастливей
И в одежде колорит.

Садом там владеет каждый,
Каждый третий винодел.
В Византии титул важный,
Тот живёт, кто им владел.
 
У Андроника в достатке
Званий, титулов, наград.
И дворец держал в порядке,
Императорскому брат.

Море Чёрное давало
Дополнительный эффект.
Бриз его, как опахало,
Было сладостно для всех.

Всеволод прибыл в Амастриду
Точно в срок, как и хотел.
Что устал, не подал виду …
Понимал, что он успел.

Ватац встретил князя лично,
Как архонт, его он ждал.
Весь прикид сидел отлично,
Словно Марс с Олимпа встал.

Был приземистый и крепкий,
Борода – округлый серп.
Полноват, взгляд очень цепкий,
А на шлеме личный герб.

- «Очень рад за Константина,
Что такой у друга внук» -
Обнимая, молвил: «Сына
Поимел он хитрый жук».

Во дворец вошли все вместе:
- «Стража в корпус пусть идёт,
Там удобней и уместней,
Заодно и отдохнёт».

А дворец внутри шикарный.
Пол мозаикой покрыт,
И рисунок не вульгарный,
Есть и срам, но он прикрыт.

Канделябры золотые,
В каждом зале есть бассейн,
И цветы кругом живые,
Словно хан живёт, … Хусейн.

С зала вышли на террасу,
Вид морской заколдовал.
Любовались с получасу,
Но слуга к столу позвал.

Стол изысканно красивый,
Ножки – бивни от слонов.
Круглый, стиль миролюбивый,
В Византии он не нов.

На стене ковёр персидский,
А на нём конечно меч.
Помнит он и вопль шиитский,
И египетскую речь.

Здесь же прочие доспехи;
Каска рыцаря, их щит,
Лук с колчаном за успехи,
И кольчуга – грозный вид.

Вся родня пришла на встречу,
Здесь же городская знать.
- «На вопросы я отвечу …» -
Так Андроник не стал ждать.

Стол завален был изыском.
Масса фруктов, виноград,
Дичь вся в духе византийском,
Рыба – сплошь аристократ.

Как хозяин, начал первый:
- «Это Константина внук!
Русский князь, союзник верный
И доместикус не вдруг.

Князь в походе отличился,
Показал там свой талант.
Пусть поход не получился,
Для него, как вариант.

Деда тут же вспоминаю,
Как в Египет с ним ходил.
Амальфих, я точно знаю,
Будто брата полюбил.

Он, король Иерусалимский,
В Константине увидал.
И характер ему близкий,
И талант, людей он знал.

И вообще в наш путь тернистый
Константин, теперь и внук
Мой союзник самый чистый,
Что без них я, как без рук».

И посыпались вопросы,
С первых уст хотели знать:
- «На Руси есть «перекосы»?
Византией может стать?

Мусульманство там сильнее?
Христианство устоит?
Или всё же Русь беднее
И поэтому, как спит?»

Защитил Андроник князя:
- «Не затем я вас позвал,
Чтоб вы каждый, как дубася,
Непотребность создавал.

Он вам что? Наследник трона?
Чтоб на это отвечать …
Византийская корона,
Вот чья здесь на нём печать.

О себе могу немного …
Про себя есть что сказать.
Не обижен, правда, Богом,
Жизнь не только благодать».

И в дальнейшем всё застолье
Перешло в нормальный вид.
А стратега хлебосольство
Разрасталось в аппетит.

- «Я вообще живу-то скромно» -
Разглагольствовал стратег:
- «А вот предки, … неудобно
Говорить про хлеб, ночлег …

Жили все тогда в Египте.
Так жил только фараон.
Всё имение в эвкалипте,
В роскоши купался он.

Иоанном Ватац звали,
Это мой родной прадед.
Мы потом уже узнали,
Есть во власти его след».

До заката шло общение,
Под шум моря разошлись.
Оставалось ощущение,
Что во мнениях сошлись.

Князь устал неимоверно.
И дорога, и приём …
Напряжение безмерно,
Всё, как лист, дрожало в нём.

И ложась в опочивальне
На свежайшую постель,
Мысли шли к исповедальне,
Он, как дромонд, сел на мель.

Он считал, что Византия
Государство – монолит.
Император, как мессия,
Только он в стране рулит.

До банальности всё просто,
Правят те, кто при деньгах.
Кто в стране стал, как короста,
Власть сегодня в их руках.

Так имения-государства
Стали истинным лицом.
Управляют без мытарства,
Кто бы ни был их истцом.

Все несметные богатства
Не в казне, а всё у них.
Что-то вроде мини-царства
Без обиды на своих.

Император где- то даже
Может власть употребить.
Вроде он стоит на страже,
Но там лучше не грубить.

И заснул-таки, в тревоге,
К сожалению плохо спал.
А поэтому в итоге,
Как с похмелья мятый встал.

После трапезы в гостиной
Состоялся разговор
Обстоятельный и длинный
И, конечно же, не спор.

- «Прочитал я все бумаги.
Сам-то в курсе там о чём?» -
И Андроник без сутяги
Улыбнулся: «Мы вдвоём …»

- «Дед не дал даже намёка, …
Отвезти и не гулять.
Сжечь велел и без упрёка
При угрозе потерять.

Обещал ему доставить,
Он и адрес этот дал» -
Не умел князь врать, лукавить,
Потому так и сказал.

Вдруг стратег спросил с хитринкой:
- «Как живёт в столице двор?
Все довольны той «разминкой»?
Не готовится повтор?»

- «Я имперских дел не в курсе.
Да и мне это зачем?
Все походы в моём вкусе,
Призовут, пойду меж тем».

- «Вы сейчас куда ходили?»
- «Рим хотел к рукам прибрать».
- «Ну, и как?» - «Там нас побили,
Не успели всех собрать.

Всё ж норманны это сила!
Смерть им - это новый мир.
Наша наглость их взбесила,
Вот и вляпались в сортир».

- «Злых на власть в столице много?»
- «Есть, конечно, … как сказать …» -
Посмотрел стратег не строго:
- «Ты не бойся рассказать.

Константин мне пишет резко
Мол, «устал» наш василевс.
Довод ставит в лоб и веско,
Стал он просто мракобес.

Просит он моей поддержки …
Надо ж знать мне, коль вожак.
Как войска? А вдруг издержки?
Я ж не знаю что да как».

Всеволод насторожился:
 - «Я вообще-то не стратег.
Как там общий фон сложился …
Не могу сказать за всех.

Говорили раньше, … точно,
Бог за жадность наказал.
Но теперь вменилось прочно,
Император растерзал …

Это мнение народа,
На базарах кличут – шут!
Ложка дёгтя в бочке мёда,
Мануила так зовут».

После паузы короткой,
Ватац как бы размышлял:
- «Быть во всём фигурой кроткой
Власть бы просто опошлял.

В то же время стал опасный,
Твёрдость якобы во вред.
Его замысел ужасный,
Возродить Рим, это бред.

Нам в восточных фемах видно,
Кто сегодня главный враг.
Крестоносцы? Даже стыдно
Говорить, что это так.

Турки – главная угроза!
А набеги их не фарс.
Грабежи? Всё это проза …
Власть над нами, вот их шанс.

Мануилу надо срочно
Всю политику менять.
Строить крепости здесь прочно,
Гарнизоны укрупнять.

А иначе нас сельджуки
Ликвидируют, как класс.
Так что речь не о разлуке,
А о жизни целых масс.

Император хоть и дядя,
Константина поддержу.
Чтоб не ехать, на ночь глядя,
Я всё утром отпишу.

И ещё, … будь осторожный,
Выбирай с умом ночлег.
На конфликт, если возможный,
Вот возьми мой оберег».

И Иисуса дал фигурку:
- «Он поможет, не вопрос!
Не борец сельджуку-турку,
Он для нас всегда Христос».

Всю обратную дорогу
Всеволод в мысли погружён …
Понимать стал понемногу,
Как, во что он стал впряжён.

- «Ай, да дед! Какие планы …» -
Думал Всеволод: «Силён!!!
Мануила без охраны
В монастырь? … А дед умён!

Но ведь это, же опасно!
Слово есть – переворот.
Всю родню таких негласно
Умерщвляют, как итог.

А зачинщиков на плаху
И прилюдно всех казнят».
Князю всё подобно краху,
Дома точно обвинят.

-«Ну, а если всё удачно?» -
Он в дороге размышлял:
- «То тогда не всё так мрачно,
И у тех, кто власть менял».

Византийские проблемы
Всеволод немного знал.
Их не мучили дилеммы,
Что решать, коль час настал.

Императоров меняли,
Как наживку на крючок.
Никого не обвиняли,
Заменили и молчок.

Власть не шла им по наследству,
Всё властитель назначал.
А стал жертвой мироедству?
Сам когда-то так начал.

А «традиция» такая;
Из ста с лишним первых лиц,
Сорок семь почили зная,
Что приемник не двулиц.

Остальные, кто в застенке
С издевательством под стать.
Кто в монахи, эти сценки
Там случалось избежать.

Весь обратный путь в столицу
Не заметил, как прошёл.
Сразу в дедову светлицу,
Он его там и нашёл.

Прочитав при нём послание,
Константин убрал пакет:
- «Как тебе моё задание?
Понял, в чём был мой секрет?

Что втянул тебя, как внука,
Не боишься? Ты же наш!»
- «Я не против! Мне наука,
Знать, что дед – не ералаш».

И архонт вдруг рассмеялся:
- «Будешь жить, раз юмор есть!
Ты с дороги, чем занялся?
Не мешало бы поесть».

Тут же слуги стол накрыли,
Константин поесть любил.
- «Представляешь, что мы вскрыли …» -
Чуть бокал свой не разбил,

- «Тьфу ты дьявол, не вписался …» -
Завтра снова надо в путь.
Отдохнуть, поди, собрался?
Отдохнёшь, … когда-нибудь».

Всеволод выпил ормиеско,
Обречённо так вздохнул.
- «Я готов!» - ответил веско:
- «Мелочь, что не отдохнул.

И куда мне собираться?»
- «Ты про Фракию слыхал?
- «Вроде, … надо разобраться,
Помню, … кто-то отдыхал».
 
Константин уже серьёзно:
- «Не был там, не морщи лоб.
Съездишь! Будет грандиозно.
Даже чуть-чуть взял озноб.

Там у греков к Византии
Никаких претензий нет.
Хоть и против деспотии,
Мы для них авторитет.

Ехать надо в Комотину,
Это стольный город их.
Даже в трудную годину,
Там не трогали своих.

Город весь на побережье,
Море то Эгейским звать.
Абсолютное бесснежье,
Неземная благодать.

И во Фракии есть и горы,
Их Балканскими зовут.
До сих пор ведутся споры,
Что болгары заберут.

По дворцу найдёшь стратега,
Он у моря, как и здесь.
Есть дорожка для забега,
Ипподром там тоже есть.

Звать Андреем, энергичный,
Крепко сложен и не стар.
Холостой, хоть симпатичный,
Не считает, что кошмар …

Передашь ему бумаги,
Прямо в руки весь пакет.
Осторожность, Бога ради,
Соблюдай, другого нет».

Получив все наставленья
И нормально отдохнув,
Утром ранним воскресенья
Убыл, будто бы вспорхнув.

Путь свой выбрал необычный,
Побережьем двух морей.
Морем Мраморным привычный,
А Эгейским посложней.
 
Стали часто попадаться
Вехи канувших веков.
Преклониться, не прощаться
Князь, пусть русский, был готов.

Знал, что жили здесь одрисы.
Фракия – потомки их.
Не совсем они метисы,
Но сомнений никаких.

В этот мир ходили даки,
Македонский здесь бывал.
Заходили не для драки,
Рай земной здесь бытовал.

И вот Всеволод взирая
На постройки прошлых лет,
Чувством третьим, понимая,
Что пути другого нет.

Деспотия всё сломала,
От неё остался прах.
А потом Иисус сначала, …
А за ним, как тень, Аллах.

Появился Комотина,
Город словно всплыл из вод.
Просто чудная картина …
Море, горы, небосвод.

Во дворце его, как ждали …
Гости, шум застолья, смех …
В то же время здесь не знали,
Кто к ним прибыл без помех.

Андрей бросил лицемерие,
Взял бумаги, прочитал.
- «Император шлёт доверие
И Романа к нам послал!» -

Бросил в зал, да так уж громко,
Что невольно вызвал смех.
-«Сильно сказано и ёмко …» -
Вдруг съязвил, кто ближе всех.

Князю стало всё понятно,
Он «игру» эту принял.
- «Быть Романом здесь занятно …» -
Так подумал, … просиял.

Ну, а гости, … это ж надо …
Князь стал, будто век знаком.
Тосты сыпались аж градом,
Был всем эким барчуком.

Накормили, напоили …
Встав, с трудом глаза продрал.
Увидав, что натворили,
Час стратег, как мерин ржал.

Просмеявшись, … «На охоту!» -
Объявил, как приказал.
Ни полслова про заботу,
Про послание не сказал.

А охоту здесь любили
И Андрей всем заправлял.
Псов охотничьих ценили,
Хиндустан их поставлял.
 
Были кречеты в почёте,
Даже был один сапсан.
Каждый сокол на учёте.
Для охотника, как клан.

- «После бурного застолья
В горы, косточки размять!
А? Полезно для здоровья!» -
Предложил Андрей опять.

Сняв сановную одежду,
Князь надел простой наряд.
Этим он подал надежду,
Что становится в их ряд.

А Андрей брал на охоту
То, что выбросить не жаль.
Экономил? Вряд ли, … жмоту
Не с руки эта «печаль».

Горы князя впечатлили
И особенно ландшафт.
Незабудки покорили,
Вся картина просто тафт.
 
Парадизия, морика,
Мордовник, зигаденус,
Ярко красная карлинка,
Выбирай любой на вкус.

- «Как? Красивая картина?
Не забудешь рот закрыть?
Это только половина …
Есть чем сердце покорить» -

Показал Андрей: «Чуть выше,
Видишь, кто тебя там ждёт?
К ней идти, как можно тише.
Серна это, здесь живёт».
 
Она зорко наблюдала
Не желая подпускать.
И похоже угадала,
Что здесь нечего искать.

Два прыжка и как видение, …
Холм мгновенно опустел.
- «Вот такой трофей – везение!» -
Лишь сказать Андрей успел.

- «Чем её достать-то можно?»
- «Нужен только мощный лук.
Против ветра, осторожно,
Исключив малейший звук».

Всё же Всеволод довольный
Осмотрел всю ширь окрест.
Горный воздух, вид привольный
Звал к себе, как Благовест.

- «Если серну взять так сложно,
На кого глаз положить?»
- «Есть олени, их возможно
Даже псами затравить.
 
Видишь пару у долины?
Этих можно хоть сейчас.
Любят ягоды калины
И теряют страх подчас.

Азиаты могут, знаю,
Их арканами ловить.
А вот я порой мечтаю
Научиться разводить».

И так целую неделю …
Днём охотничий азарт,
Там костры и воля хмелю
На охоте, как стандарт.

Даже бурого медведя
Взяли с помощью собак.
Вспоминал, потом, как бредя,
Хорошо, что не слабак.

А уже по возвращению
Андрей лично пригласил
И дал волю восхищению
Планам деда. «Замесил! …» -

Он воскликнул у порога:
- «Так ему и передашь.
Поддержу во Славу Бога
Без сомнений и сутяжь.

Всеволод с этим и вернулся,
Как есть, деду передал.
Константин лишь улыбнулся.
- «Отдыхай теперь» - сказал.

Вышел из дворца довольный,
Фракия дала толчок.
Ощущение – стал он вольный,
Смущал дедовский «крючок».

Снова вспомнилась Вилая
И далёкий остров Крит.
Раз сама того желая …
Бог за нас судьбу творит.

В сквере встретил он Марию.
Первый раз вдруг стало жаль.
Был с ней груб, подобно кию,
Но была ещё мораль.

Да! К нему неравнодушна
С первых дней, как здесь живёт.
Не строптива и послушна …
Ждёт, когда он позовёт.

Как-никак, а всё ж принцесса.
Он хоть князь, но пришлый тут.
И сейчас из-за эксцесса
Мысли тяжкие гнетут.

Стал отца её враг кровный,
Хоть тот повод не давал.
Заговорщик не условный,
А реальный, слово дал.

Подошла, взгляд опустила:
- «Ты куда опять пропал?
Без тебя я так грустила …
Словно кто-то ощипал».

- «У меня свои заботы …» -
Невпопад вдруг брякнул он.
- «Могут так лишь идиоты» -
Вслух добавил: «Я смущён»

Она вздрогнула, … спросила:
- «Ты обижен? Это так?
Я не ревность затаила,
За тебя боюсь, чудак».

- «Не волнуйся всё нормально» -
И по имени назвал.
Прибежал слуга, нахально
Сообщил, что дед позвал.

С облегчением поклонился,
Трудно было говорить,
Тотчас у деду удалился.
Ей осталось извинить.

Константин сидел не в духе,
Встретил сдержанно, как мог.
- «Завтра сбор, не в показухе,
Подведём теперь  итог».

Сердце ёкнуло у князя:
- «Мануила сменишь ты?»
- «Завтра скажут, чтоб не сглазя,
Остуди свои мечты».

- «Дед! Ну, нет тебя достойней!»
- «Нет,  внучок, здесь всё не так.
Только будь чуть-чуть спокойней
И поймёшь, кто здесь ишак».

Тайный сбор был в отдалении,
В стороне от главных трасс.
В чьём-то может быть имении,
Во дворце, без лишних глаз.

Заговорщиков не много,
Ровно десять человек.
С этим делом было строго,
Мог стать к Господу забег.

Было просто потрясение,
Когда Всеволод увидал
В группе лиц, чей взгляд и мнение,
Повод многому давал.

Это был Андрей, друг ранний,
Сын викария и он
Был, пожалуй, всех желанней,
Кто быть вместе обречён.

- «Это ты? Андрюша здравствуй!
Вот не ждал здесь увидать.
Цель, какая? Не упрямствуй …
Ох, хите-е-ец! Хотел бы знать».

И с улыбкой обнял друга:
- «Ты в Элладе снова был?
Не женился? Есть супруга?
Я совсем тебя забыл».

И Андрей был рад безмерно:
- «Кончим здесь, … поговорим.
Ты женат на той, наверно?
Ладно, … всё обговорим».

Князь задолго до собрания
Полагал, что главный дед.
И уплыли ожидания,
Увидав, как дед задет.

Первым слово взял Лукаций,
Это дрома логофет.
По шкале классификаций
Императорский префект.

Он в империи могучий,
Самый главный финансист.
Держит флот, на всякий случай,
Далеко не альтруист.

Казначейство, арсеналы …
Все послы е нему идут.
Фермы, даже филиалы …
Всё под ним, чего-то ждут.

Императору сегодня
Он, как кесарь нынче стал.
И вот эта преисподня
Против деспота восстал?

Оглядел всех, взгляд колючий,
Как сквозь зубы, произнёс:
- «Мануил стал невезучий,
Много горя всем принёс.

Вот префект нашей столицы,
Благородный Сапифар,
Предлагает снять границы,
Алексей! Чем не товар?

Сын-принц явно засиделся,
Рассудителен, умён.
В окружение вгляделся,
Понимает что причём.

Я хотел предложить внука,
Но вообще-то лучше сын.
Внук  успеет – жизнь наука,
Сам достичь своих вершин».

Получило одобрение,
Алексей, как вариант.
Но возникло также мнение,
Что преемник дилетант.

Но не так всё было просто.
Знал Лукаций – выбор блеф.
Мануила скинуть, вот что
Было главным. Он же шеф!

Ну, а дальше сын садится
Императором на трон.
Он вообще им не кичится
И пока не до корон.

Что замыслил сделать дрома,
Каждый не подозревал.
Византия же часть дома,
Потому переживал.

- «Как идёт вся подготовка?
Замысел у нас един
Есть другая заготовка?
Пусть доложит Константин».

Дед легко поднялся с места:
- «Я гарант восточных фем.
Все стратеги ждут ареста,
Мануил им стал никем.

В Пафлагонии, Фригии
От сельджуков спасу нет.
Мэония тирании
Скоро даст сама ответ.

Вот во Фракии сложнее,
Там спокойней, чем у нас.
Будет помощь их нужнее?
Нас поддержат хоть сейчас».

Квестор вышел на средину,
Консистории стратег.
- «Всю судебную рутину …» -
Обещал: «Сведём на нет!»

И добавил: «Всё законно!
Будут знать во всех судах.
Так что в путь и не шаблонно,
Всё теперь у вас в руках».

И Лукаций улыбнулся,
Логофет дрома не ждал,
Что этап не затянулся,
А надежду как бы дал.

- «Мануил уже собрался
Ехать в загородный дом»
Доложил Лукаций: «Сдался,
Своей прихотью ведом.

А пока всем ждать сигнала.
Я немедленно подам.
Это будет час начала
Новой эры. По местам!»

И ещё добавил резко:
-«Непокорных не щадить!
Пусть кому-то это мерзко,
Робость может навредить».

Уже после совещания
Сапифар и Константин,
Невзначай, как для общения,
Отошли под тень маслин.

- «Ты, вот как префект столицы» -
Начал сразу Константин:
- «Веришь в эти небылицы,
Что наш принц, как принц, один?»

- «Ты чего мне вдруг загадкой? …
В личных связях не сведущ.
Поделись! Узнал украдкой?»
- «Я родня и вездесущ.

Есть ещё один для трона,
Он внебрачный, в том секрет.
Но такого нет закона
Отказать. Я прав иль нет?»

- «Так-то так! Ты прав, конечно,
Но о ком же речь ведёшь?
Всё намёки бесконечно …
Не темни, куда ты гнёшь?»

Константин чуть усмехнулся:
- «Двадцать лет прошло с тех пор».
- «Да-а-а! Рассказ твой затянулся …».
- «Был в замахе, как топор».

Константин теперь серьёзно:
- «У него уже был сын,
Как у всех, традициозно,
Но гульнул, как бабуин.

Без детей любовь убога,
Даже если это блуд.
Мальчик стал залог итога,
Нежеланный и всё тут.

Я про мать совсем не знаю,
Думаю, что нет в живых.
За ребёнка доконаю,
Не осталось чувств святых.

В Пафлагонию негласно
В тайне ото всёх увёз,
С указанием бесстрастно
Задушить без всяких слёз.

Мануил доверил тайну,
Только Ватац стал таким.
Как родне, винить не стану,
Но Андроник стал иным.

Доложив в столицу вскоре,
Что мальчонки нет в живых.
Зная, это им не горе,
Всё ж нанёс удар под дых.

Он мальчишке дал укрытие,
Обеспечив просто всем.
Засекретил всё событие,
Мир не знал о том совсем.

Имя дал Платон сам лично,
Был крещён, как христианин.
В Пафлагонии публично,
В Амастриде храм один.

Воспитание безупречно,
Делал всё, чтоб сесть на трон.
Государственность конечно
Изучил под камертон.

О Платоне знают двое,
Я и Ватац – доместик».
Но префект поправил: «Трое!
А четвёртый, он безлик»,

Но случилось что не ждали,
Турки начали громить.
Угрожать войною стали
 И столицу захватить.

И вот в этой обстановке
Мануил созвал в поход.
Вся потребность перековки,
Отошла, как вредный ход.