Удивление, восхищение...

Удивление, восхищение…

9
 
Усевшись в Стивину карету,
Ко Вронским направляя путь,
Давно хотел поездку эту
Степан Аркадьич всколыхнуть.

В пути вдруг странные все мысли
Забрали Костю снова в плен,
Они на нём всё время висли,
Хоть клуба светского он член:

«Зачем он едет к этой Анне,
Что скажет Кити на визит,
Зачем ей не сказал заранее,
Про странный этот свой транзит»?

— Я очень рад, дружище Костя, —
Прервал все мысли Стив его:
— Что едем мы с тобою в гости
Знакомства ради лишь всего.

Скажу тебе я, Костя, также,
Желала Долли встречи той,
И Львов бывал там не однажды,
И Анна встречи ждёт с тобой.

Хоть Анна мне сестра родная,
Но смело я сказать могу,
Она, свой «плен» переживая,
Но не сдаётся вся врагу.

Её враги — весь свет здесь высший,
Житьё её здесь — таково,
Ей каждый гость совсем не лишний,
Общенье — очень тяжело.

Ведётся дело о разводе,
Согласен муж и на развод,
Но сына не даёт ей, вроде,
В том деле полный есть разброд.

Всё дело затянулось очень,
Как только будет дан развод,
Брак с Вронским сразу правомочен,
Продолжен тут же Вронских род.

Вот в этом вся её и трудность,
Живя три месяца в Москве,
С людьми общенье — беспробудность,
Сидит всё дома — вся в тоске.

Никто не ездит к ней, лишь Долли,
Она из дома — никуда;
За что такая злая доля
И скоро ль кончится, когда?

Но эти все свои лишенья
Везёт достойно, как свой крест,
Она полна лишь вдохновенья,
Несёт по жизни этот жест.

— Но у неё же есть и дочка,
Она ей, верно, занята?
— Ты думаешь, что дети — точка,
Лишь только ими жизнь полна?

Она не женщина-наседка,
Детьми, конечно, занята,
Для деток книгу, как от сердца,
Всё пишет гордости полна.

Читал её и сам издатель,
Он знает толк, хвалил её,
Она и женщина-писатель,
Устроить ей её б житьё.

Не только дочь — её забота,
Детей сейчас уж полон дом,
Она с великою охотой
В борьбе и с пьянством, этим злом.

Семья английская без крова
Осталась: пьяница — отец,
И Анна здесь всегда готова
Помочь их детям, наконец.

Но вот они уже и в доме,
Но Анна была не одна,
А Левина и Стивы кроме,
Была с издателем она.

Конечно, Левина вниманье
Привлёк прекрасный тот портрет,
Смотрел его он с замираньем,
В душе оставив нежный след.

Ах, как была прекрасна  Анна,
Картиной — будто не была,
Теперь понятно, как желанна
Она быть Вронскому могла.

И грудь, и  руки обнаженны,
Чёрны вьющи;еся власа,
Её улыбкой всяк сражённый,
О, эти чудные глаза!

Живая красота победно,
Смущая, смотрит на тебя,
Что для мужчин, конечно, вредно,
Свою жену ещё любя.

— Я очень рада, — замер Костя,
Услышав глас подле себя:
— Такому редкому нам гостю,
Что посетили Вы меня.

Идя ему уже навстречу,
Портрет как будто встал пред ним,
Лишился на мгновенье речи,
Неловко стало им двоим.

Увидел женщину с картины
Пред ним представшей в красоте,
Схватил художник  все глубины
Красы, парящей в высоте.

Продолжение следует