Ошибка

Сергей пришёл на встречу весь взъерошенный какими-то бешеными мыслями. Глаза бегали, всё его тело суетилось и не находило себе место. Я спокойно пил кофе и не мог понять в чём дело.
- Господи, да сядь ты, в чём дело-то? Успокойся! – начиная заряжаться его нервозностью, пробормотал я.
- Всё пропало, все просто хуже некуда. Беда, беда – он ударил правой рукой по своему лбу с таким щелчком, что многие посетители кафе оглянулись с обезьяньими выражениями любопытства.
- Да, чёрт возьми, в чём дел-то? Сядь. – Меня уже начинало сильно раздражать это излишнее внимание окружающих, и я убедительно посмотрел на стул напротив меня.
Он сел. Схватился обеими руками за голову и словно древнегреческий философ, погружённый в серьёзные и мучительные думы просидел так с минут пять или десять. Я молчал, так как подобное поведение Сергея было неожиданностью, ведь я знал его более, чем достаточно, чтобы искренне понимать. Всегда такой спокойный, уверенный, а тут вот вам, настоящая ходячая эмоциональная бомба, что своими переживаниями уже забрызгала всё кафе и растрясла моё умиротворительное настроение после тяжёлой рабочей недели.
- Ну, же? Что случилось? - нарочито спокойным тоном задал я эти вопросы, полные моего внутреннего любопытства с привкусом сопереживания.
- Я ошибся. – буркнул он, огляделся и молча уставился на дверь заведения, которая всё чаще и чаще издавала звуки, приветствуя уставших, но всё новых и новых посетителей вечера пятницы.
- Не так всё посчитал, не так всё спланировал, черт, официант можно мне водки, сколько, ах, да, сто грамм, нет, давайте двести! – нервозность не прекращалась, он бешено бегал глазами и будто искал что-то и никак не мог найти.
- Серёга, ты чего? Нет, выпить, конечно, можно, но мы же планировали вместе сегодня поехать в Финляндию, оттуда по Европе, мальчишник же, как никак, там и выпьешь, да и сам Андрей, виновник торжества и нашей встречи, скоро прилетит с рейса и, по-моему, должен будет быть здесь через час. В чём дело- то? Официант, не надо водки, потом, потом, дайте нам два самых обычных пива, гренки с чесноком, да и всё пока, пожалуй, – кельнер безо всяких эмоций кивнул головой и пошёл к стойке бара. – Ну? – впялил я свои глаза в своего друга.
- Я обсчитался, минус тридцать восемь миллионов долларов, понимаешь, чёрт, как я мог. – он говорил будто плакал, мне самому стало больно и от суммы, и от его переживаний. Я знал его скрупулёзность во всём, внимание к деталям и ответственное отношение, но ведь и не зря же он отвечал за финансовые потоки в весьма и весьма крупной глобальной корпорации.
- И? Это проблема, настоящая проблема? – уже хорошо зная ответ, я всё-таки спросил.
- Да! Это страшная трагедия. – буркнул он и продолжил уходить в себя, всё также прикрывая ладонями розовое лицо, что так часто бывает, когда нелепая ошибка жрёт тебя изнутри.
- Уволят? – решив сократить ожидаемые душевные слёзы, спросил я напрямую.
- Да. – он улыбнулся, ехидно позвал официанта и всё-таки взял водку, допив пиво.
Я замолчал. Странно, думал я, ошибка, одна ошибка, да все мы ошибаемся, чёрт возьми, и что теперь, жаря и переворачивая словно оладьи свои мысли, я посмотрел на Сергея и встал, озадачившись и потерявшись в своих рассуждениях, подошёл к посетителям рядом.
- Здравствуйте, здравствуйте, у меня нет желания мешать вам и беспокоить столь гармоничную компанию – тут я приврал немного, конечно, - но, скажите, у нас с другом спор, я уверен, что люди ошибаются, и ошибаются серьёзно и часто, всю свою жизнь, а он говорит нет, говорит, что мы можем жить без ошибок, вот, вы и скажите, ошибались ли когда-нибудь так, чтобы это мешало вам жить потом?
Господи, зря я это затеял, думал я, когда девушка с белёсыми волосами и чистыми голубыми глазами, рассказывала мне о своих просчётах при заказе канцелярии на работе, когда её молодой человек бурчал что-то невнятное о его спортивных достижениях и ужасном пасе, который он отдал партнёру по команде вчера, когда их общая подруга, брюнетка, улыбаясь и интимно колыхаясь воздушной и пышной грудью, начала рассказывать о своём ошибочном поведении с каким-то там сильно любимым ей Толиком. Боже, им всем хотелось исправить свои ошибки, и эта была их жизнь, и это были их ошибки, которые жизнь, наверное, когда-то исправит.
Сергей принял активное участие в моём театре, он даже повеселел, забыв о своём просчёте на сумасшедшую кучу денег. Мы подсели к ним и продолжили беседу о многом таком, что всегда интересно в пятничный вечер независимо от возраста и ума. Но Андрея всё не было, и это в меру моей расслабленности и спокойствия вечера начинало меня будоражить.
- Серёга, мы же уже часа два как должны были бы ехать по направлению Хельсинки, странно, где Андрей?
- Ну, - криво улыбаясь и всецело погружаясь взглядом в прелести пышногрудой брюнетки, промямлил смущённо Сергей – может рейс задержался, хотя он как пилот знал бы об этом заранее и наверняка бы предупредил нас. Ладно, дайка сейчас его Ольге позвоню, действительно странно – сказал он, и уже полностью перестал смотреть даже крайним зрением в сторону брюнетки. Взял телефон, перебрал номера и приложил его к уху. Да, Оля, привет, привет. Как ты? Не знаешь где Андрюха, мы … Тишина зависла в воздухе и только сильный буйный ветер хлестал деревьями сквозь ночь за окном, тусклый свет падал на наш столик и едва ли освещал изменения в выражении лица Сергея. Белый, словно статуя из гипса, он смотрел на меня и слёзы бежали по его щекам.
- Слушай – запинаясь, вскочив с места, полукриком, полушёпотом взвизгнул он – Андрей разбился при посадке, самолёт не сел, слышишь, разбился. Ошибка, говорят ошибка диспетчера, чёртова ошибка…
Я молчал, но глаза мои говорили слишком много, чтобы слова могли за ними поспеть. Я встал, находясь в полной пустоте, в забвении и фрустрации, не понимая как, прошёл в сторону барной стойки и буркнул: Водки, дай мне водки. А про себя всё шептал и шептал, невыносимо повторяя из самой глубины своей души: «ошибка, ошибка, ошибка, ошибка…»
SH