Июньское

На излёте пуля теряет убойную силу,
истощается особь в финале житийного цикла.
Я твердил о насущном, она же о пошлом спросила,
на мои принадлежности пренебрежительно зыркнув.

Давление антициклона в безумие вводит стрижей,
как лик Беллинсгаузена бедных пингвинов пужает.
Больничное судно судов океанский нужней,
из речи написанной не соберёшь урожая.

На царство помазанный юноша, пред океаном смирись –
не отвратить голытьбу от греха на Руси благочинной:
Варфоломей-земляничник, уймись, Тимофей-мышеписк
всадников шлёт, из них минимум трое - мужчины.

Почему люблю молодость в женщинах, ненавидя в себе;
те, очевидно, невинны – в предмете мои ведь чувства:
от скудоумия, бедности, бегства к словес молотьбе –
пошлость, неадекватность себе или пустая шустрость?

Как презирающий юность может любить июнь?
В поте лица крестьянин, и бдит на закате Вега,
стаскиваются поэты на Хацелдамы Иуд,
не ловко не быть Робин Гудом, тем более – не Айвенго.