Та память, что покоя не давала...

Автомобиль считался роскошью когда-то,
В почёте транспорт был общественный тогда...
Ограничение на личный транспорт нынче снято;
Доступен стал для всех, как никогда.

Теперь за ягодами, за грибами, в лес не ходят;
Всё ездят, открывая новые, чудесные места.
Нет уж чащоб, где лешие всем руководят,
Где недоступна алчной жизни суета.

Впадая в тот забытый мир давно ушедший,
Какой-то силою неведомой влекомый,
В автобус сел, так скоро подошедший...
Был с детства мне маршрут его знакомый.

Известные до боли сёла и деревни проезжая,
У молодых посадок, попросил остановиться.
На память, что, покоя не давала, уповая,
Решил пешком пройдя, природой насладиться.
 
Ряды недавно высаженных низеньких сосёнок,
Скрывали шумное, знакомое шоссе.
Средь хвои павшей, притаился гриб маслёнок,
Блестит в прозрачной утренней росе.

Скрываясь от пытливых глаз людских,
Кузнечики в траве, стрекочут дружно.
Поднявшись было, сильный ветер, стих
И успокоился,
                словно дитя, послушно.

День летний, обещался жаркий, ясный...
Чуть опьянён дурманящей утра прохладой.
Окинул взглядом вид поистине прекрасный,
Считая всё заслуженной давно наградой.

Пустился в пеший путь; «Копытовом» пройдусь...
Так называют это место испокон веков...
Пейзажем, с детских пор знакомым, наслажусь,
На время скину тяжесть городских оков.

На «Барский» луг с лесных холмов спущусь
Тропинкой,
                что петляет средь берёз,
Средь ароматов трав, цветов остановлюсь,
Витая в облаках воздушных давних грёз.

В полях колхозных, что за лугом, колосится рожь,
Цвет неба, голубого, отразился в васильках.
Всё в памяти моей хранится, не сотрёшь,
Как не стереть историю страны в веках.

Знаком и мил по-своему здесь каждый уголок...
Волну тепла приятную несут воспоминания.
Минувших лет, недосягаем мир, далёк;
Несбыточны, волнительны поистине, мечтания.

За полем лес, который «Шишкинским» зовётся.
Зарос совсем он за минувшие года.
Осина и дубняк – треск веток раздаётся,
Сквозь чащу пробираешься, когда.

На месте карстовых провалов, множество озёр,
Природною красой, величием сверкают.
Их помнят старожилы с давних пор,
И нежно, ласково родными называют.

Есть «Малое», «Большое», где-то там, в лесу.
К ним заросла давно, езжалая дорога.
Я их по памяти в чащобе отыщу,
И посижу на берегу, у тальника, не много.

«Провал», меж ними, без воды, огромный скрыт.
Порос деревьями, кустарником, да мхом до дна...
От солнечных лучей он наглухо закрыт;
Название его «Провал», оправдано сполна.

А с краю леса, озеро «Васильево», всё в ряске,
С листвой деревьев зеленью слилось.
Разнообразие кувшинки придают окраске,
Средь них местечко лилиям нашлось.

Своею белизной, и свежестью пленяют...
Захватывает дух от этой красоты.
Как хорошо, что многие не знают,
Об этом озере небесной чистоты.

Близ от него раскинулось «Жарёное» болото;
Камыш - по середине, по краям - вода.
Словно картину маслом набросал в природе кто-то,
Которая как будто здесь была всегда.

Ни деревца, ни кустика, со всех сторон открыто,
Нещадно жарящему солнцу, в летний день...
Чуть дальше, с трёх сторон, в деревьях скрыто,
Трясину словно окружил плетень

Болото,
                что «Змеиным» называют.
Никто не помнит почему, но всё же,
Те, кто до старости седой дожил, считают,
Что место было то – гадюки «ложе»,

Вот перелесок, где болото «Торфяное»,
Всё в зарослях деревьев, тальника.
Вдоль берегов вода, что не зовётся ключевою;
Прозрачная, но тёмная как в омуте река...

Край поля обрамляет с двух сторон овраг,
Оставшийся ещё с времён войны;
Окопы рыли там, что б был задержан враг,
Так вероломно вторгшийся в простор страны.

Трава по пояс, дно оврага укрывала.
Неизгладимый отпечаток, время наложило.
Какая-то тоска по прошлому, среди всего, летала,
И как-то на душе тревожно так заныло.

К закату солнце близилось неумолимо...
Ещё не много и начнёт смеркаться.
Связь с прошлым, нитью пролегла незримой...
Мне с этим всем, ну не хотелось расставаться.

Себе переча, всё ж побрёл по направлению к шоссе,
Последний рейс автобуса, чтобы не пропустить.
Пришёл я в этот край, по утренней росе,
И по росе, но вечером, придётся уходить.

И вот шоссе, автобус, мягкое сидение,
Вновь скоро город встретит праздной суетой...
Но не забуду тянущее душу наслаждение,
Всё то, что было для меня, желанною мечтой.