Афганская сага

Хроника событий 5 ноября 1985 года.
Паджшерское ущелье, г. Мармоль.

1

По дороге в Чимтан

нас опять обстреляли,

невзирая на крест

медицинских частей...

Бил прицельно душман:

пятерых потеряли

в этом лучшем из мест

для плохих новостей...

Как остались в живых –

только Богу известно!

Гиндукушских пещер -

пятиогненный зев!

Сколько слов гробовых

и гробов бессловесных

доставляли в Панджшер,

в миг один поседев...

2

А в газетах напишут

лаконично и сухо:

"В Чарикарской долине

продолжается бой..."

Только мамы услышат:

"Пусть земля будет пухом!"

Жизнь бывает недлинной,

где рискуют собой.

Мамы чувствуют кровью,

мамы видят душою,

их молитвы простые

в ночь укутали день...

Боль становится кровлей,

если горе большое.

Чай нетронутый стынет,

душит что ни надень...

3

За Чинари-горой,

в поселенье забытом,

вот он – госпиталь наш.

Наконец, добрались!

Старый город Мармоль,

талибаном разбитый,

позабывший лаваш,

на сухарь помолись...

В двух шагах от домов,

что как в глиняной сказке,

закопчённый дувал,

рядом с ним – казанок.

Здесь не водится дров,

кинуть веток бы связку! -

чтоб огонь согревал

да журчал кипяток...

Ради жизни хотя б!

Но исходит от женщин

чужеродной страны

нескрываемый мрак,

что глядит сквозь хиджаб

и по ткани скрежещет -

виноват без вины,

если даже не враг.

В их глазах - пелена,

как холодный кинжал,

губы сжаты, насуплены брови.

Для неверных - стена:

- Вас никто тут не ждал.

А пришли - нахлебаетесь крови!

Здесь стреляет малец,

и окно, и амбар,

и дувал тебе выстрелит в сердце.

Здесь приходит конец

после слова "АКБАР"

без разбора любым иноверцам...

4.

И средь этой чумы

был наш госпиталь богом:

над лепниной хибар -

к свету три этажа.

И наивные мы...

Стены помнят о многом.

Если бы не "акбар" -

как по сердцу межа...

***

Медицинский халат,

красный крест на груди,

а на шее не мех -

стетоскоп и нагрузка.

- Из больничных палат

никуда не ходить!

За порогом для всех

ты не врач - просто русский.

Говорил нам начмед:

- Не спешите на чай

и не верьте в посул,

это будет ловушкой.

Тут различия нет,

где душман, где бачА.

Пара слов, пара пуль,

дальше цинк и вертушка...

Знал он цену словам:

в переделках бывал

где два года войны

и не будет победы...

Он прошёл Талукан,

медсанчасть прикрывал,

и не счесть седины

в сорок пять у начмеда.

Мы любили его.

Утонченность лица

как с картины сошла:

"Наш Алеша Попович"...

Но хватило всего

девять граммов свинца.

За таких, иншалла,

наливают по полной!

5.

Третий день ноября.

И в горах выпал снег.

И упала в траву

поволокою проседь.

Здесь что кровь, что заря,

и по крови разбег

продолжает афганская осень...

***

Ветер гнал с перевала

пыль и горную крошку.

Ночь пронизывал холод -

ни сбежать, ни уснуть...

Так и раньше бывало:

вот стоишь у окошка,

и летит мимоходом

над тобой Млечный Путь.

Если б знать, что за кадром,

что отсчитаны сутки,

что за страшной развязкой

замаячит конец...

И кому эти камни

сказ поведают жуткий?

И по чьей же указке

пало столько сердец?

***

Мы готовы к работе,

и Кунар не зачищен.

Там был бой на убой

и кромешный надсад...

К нам везли не пехоту:

в черной форме мальчишек

под берет голубой -

наш Воздушный десант.

Их боялись до смерти

духи разного рода:

- Вах-шайтан! - это якобы

сам Кариб их назвал.

А в Кунар-круговерти

было много народу,

только "Чёрные ястребы"

шли, как горный обвал...

6.

Запах крови и йода...

Посечён весь живот.

Пять осколков внутри

обрели себе место.

- Потерпи, дорогой,

всё потом заживёт.

И смотри не умри!

Пусть приснится невеста...

Замерев у стола,

счёт осколкам ведёшь.

- Слышь, боец, не сбегать,

только швы наложили.

И аорта цела,

и до ста не умрёшь.

Будешь, значит, богат, -

чтобы все мы так жили!

Только сделаешь вдох,

и "качнёт" потолок...

Но к другому столу

и к другому солдату.

Эх, и этот без ног!

Снова тут "лепесток"...

Липнет кровь на полу...

- Как вы, доктор Набатов?..

Что-то будет потом,

где бессилен наркоз, -

будет скрежет зубов,

будут слёзы - потоком...

Если ночью фантом

на повязки заполз -

то награда за бой...

или призрак Востока...

- Ты увидишь родных,

будь уверен, что ждут,

что вернёшься назад

дорогим и любимым...

Вот и думай о них,

невзирая на жгут.

Ты посадишь свой сад

и калину с рябиной...

-Ты увидишь рассвет,

и весне будешь рад,

и найдется любовь -

время вылечит раны.

А поспешное "нет" -

просто бредишь, мой брат.

Ад пройдет не любой,

и герой ты по праву!

7.

... Шум в ночи за стеной -

и афганская речь

затрещала в упор,

кровожадно-визгливо.

Из палат в мир иной

не вода стала течь.

И тонул коридор

от такого разлива...

Нас застали врасплох,

кто где был, там застыл,

прикрывая собой

беззащитных мальчишек.

Отвернулся наш Бог -

и пустили враспыл.

С безоружными бой -

на потеху излишек...

И глазами в глаза...

Скальпель к пальцам прирос.

А в мозгу пронеслось:

- До гортани побрею...

Понял всё и сказал:

- Сдохнешь первою, росс...

В скальпель вылилась злость,

но душман был быстрее...

Стрекотал вертолет,

а в глазах плыл разгром,

в пелену и багрец

всё вокруг одевая...

Был холодным, как лёд,

тот тесак под ребром...

- Ну, держись, ты ж борец!

Ты живая, жи-ва-я!

***

Мы работали так,

что Панджшер и Кунар

славный госпиталь наш

никогда б не простили...

Как метался тесак!

И под каждый удар

прилагался кураж...

Били подло и с тыла.

Дело было к концу...

А конец в ноябре,

где сто пять человек

больше с пола не встали.

Расскажите отцу,

как малец постарел,

как потом русский снег

на ладони не таял...

***

Нас в Баграм отправляли -

там ждал самолёт,

и, как мы захотели,

погрузили всех вместе...

Полетим над полями

в свой последний полёт,

только в разных постелях,

но домой!

Грузом "двести"...

Время годы листает,

и не спится ночами.

Но, как только на небе

заалеет заря,

по отметинам старым

память вновь и сначала

возвращается в небыль -

в пятый день ноября...

1997-2008