Глуповцам

Из города Глупова дорога в Умнов  лежит через Буянов, а не через манную кашу.
                Салтыков-Щедрин.

… Градоначальники секут,
а обыватели трепещут.
Сулили пряник,  дали кнут –
Ликует люд и рукоплещет.

Градоначальник пренебрёг
И здравым смыслом, и законом.
Народ  смиренный он обрек
Во прахе ползать перед троном…

«Не потерплю!» и «Разорю!»*
Отныне не фигура речи,
А индульгенция царю
Попрать законы человечьи.

На психологию рабов,
Пассивность «ко всему привычных»
Нацелен был маневр «верхов»,
Непредсказуемо циничный: 

Готовый в гроб вогнать живьём
Без диспутов и обсуждений
«Цивилизованный» отъём
Законных пенсионных денег…

Народ  нетрудно обмануть.
И олигархи-супостаты
Крадут  народную казну…
И плутоваты депутаты…

Нечестность пышно расцвела:
«На тормозах» спускает важно
Коррупционные дела
Суд и неправый,  и продажный…

Броженье в массах – не к добру:
В пылу словесной истерии
Вновь  Русь сзывают к топору
Её смутьяны и витии.

Народ – не  быдло и не скот,
Трудолюбив и в меру кроток.
Его не гневай: разнесёт
Громады тюрем и решёток.

И коль до бунта доведет
Законов умопомраченье,
История замедлит ход
И прекратит своё теченье…**

В городе Глупове происходит действие романа Салтыкова-Щедрина "История одного города", отражающего основные этапы развития самодержавия в России. Глуповцы - население этого города.


* слова градоначальника Брудастого, которого прозвали «Органчиком» за то, что вместо головы он имел некое механическое устройство, произносившее только два слова: "Разорю!" и "Не потерплю!" «…градоначальниково тело, облеченное в вицмундир, сидело за письменным столом, а перед ним, на кипе недоимочных реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова"…


** Концовка романа Салтыкова-Щедрина "История одного города":
«Север потемнел и покрылся тучами; из этих туч нечто неслось на город: не то ливень, не то смерч. Полное гнева оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки»; «Оно близилось, и, по мере того как близилось, время останавливало бег свой».