Мне снились пустоши и шаманы...

Мне снились пустоши и шаманы, с ума сводил ненавистный бубен. Я погибала в ночи дурманной, ждала, что кто-то меня разбудит. Мерцали звёзды, и было лето, клонился вереск к моим запястьям. А время таяло. До рассвета мне бегать лесом и клацать пастью. Ну как скажу я ему по-волчьи, провою горечи и обиды?
И потому исчезаю молча.
Когда-то будем, наверно, квиты.
Моя надежда мала, как птичка, мои следы не к его порогу. Ему ли видеть моё обличье? Такие только стрелять и могут. Вползу домой я с пробитым боком, полы замажу звериной кровью, а днём ходили мы с ним под богом. Такие судьбы, такие роли. По рукавам моим вязь узоров, коса лежит золотой короной, во мне закаты текут и зори, шумят деревьев столетних кроны.
Я помню сказки, но знаю правду, она в зрачках моих тлеет жёлтых. У ночи пьяной густые травы. У всех влюблённых сердца сожжёны. И что тогда мне дыра от пули? Любовь быстрее меня прикончит.
Свечу в окошке ветра задули, зато луна манит белой костью. Мне в путь-дорогу по перелескам, болотом топким к кривым берёзам. Такое жаркое это лето. Такие горькие волчьи слёзы.