Сказка о попсе и продюсере Балде - 2

Сказка о попсе и продюсере Балде 
(Вариант в новой редакции с дополнениями)
(Сказка нового времени от Фомы Неверящего)

1. Муки творчества.

Изучал я сочинения
Как-то, мучаясь в сомнениях:
- Тонус что ли потерял?
В старых классиках застрял?
Возлежавши на диване,
Маху дал в «культурном плане»
И проспал - чему не рад -
Наш эстрадный «звездопад»?
Да, «гламур», что «пуп земли»,
По «прогрессу» - впереди,
Надо, думаю, «расти»,
Господи, за грех прости.
Выбрал скоро передачу,
Лицезрею, громко плачу.
Там же «гениев» - полно,
«Про любовь» одно «кино».
Остаётся удивиться,
Ощущение: психбольница.
Сногсшибательная лира,
Зал в восторге от эфира,
В изложении, не скрою,
Дружбы нету с головою.
Рифмы даже не касаюсь,
К слогу я не придираюсь,
«Глубина мозгов» - вот суть.
Ох, боюсь в ней «утонуть»!
И макает очень ловко
Нас в … помои та тусовка.
Мы пока не захлебнулись,
Малость самую свихнулись.
От восторгов – истерия,
Понеслась в разгул Россия.
Глупость возвели на трон
Всех народов и времён!

2. Прибытие поп-звезды.

Весть: встречай, Москва-столица,
От попсы с Балдою – лица:
Маня – «звёздная царица»,
Поэтесса и певица.
И портреты — так везде,
А гонорар берёт в у.е.
Ни к чему игра здесь в прятки,
Их «шедевр», как яйца всмятку.
Излагаю по порядку:
Я – люблю, и любит – он,
Из грудей «родился» стон,
Обнялись, расцеловались,
Нежно в чувствах признавались.
Пока сё, да то … созрела,
Перейти от слов бы к делу.
Лишь тоска, увы, тревожит:
Сможет ухарь иль не сможет?
К ночи мы уклались спать,
Я решилась … плоть отдать!
Отдалась… Такой-сякой
Усвистал тот принц к другой.
Грешна кончилась любовь,
Разрывалось сердце в кровь
И кричит её сознание:
Не приходит на свидание,
Гад, не хочет под венец,
Жизнь пропала! Крах! Конец!
Чем же думала тогда?
Не влюблюсь уж никогда!
Ла – ла-ла – ла-ла – ла-ла…
Ша – лу-ла - лу-ла - лу-ла…

               ***
Гениальнейший конец,
Мук и творчества – венец.
Муки Дантовы по мне,
Дальше действо в вещем сне.
Вижу крашену девицу:
Попу – сцен и поп-десницу,
На цитаты - монолог,
Сказки будущей – пролог.

3. Вещий сон.
               
Пушкин, мудрый, старший брат,
Не сочти за плагиат.
Перед гением робею
Но перечить я не смею,
Слушай Мани ахинею…
Был ли, не был где-то звон,
Пересказываю сон.
Может блазнит во хмелю,
Я ж тумана нагоню.
Зрю чертоги и лакеев,
И швейцаров - все в ливреях.
Пробуждается девица,
Песнь творит «императрица»
Встала, знать, не стой ноги,
Сразу села за … стихи.
Тошно ей, душой страдает,
А писать о чём? Не знает.
Рифма бродит между строк,
Кто бы в творчестве помог?
Ест тоска, гнетёт кручина,
- Не Цветаева ль Марина?
Лучше б Лариною стать,
Пушкину письмо послать.
Но до Пушкинского слога
Потрудиться надо много,
Это дальняя дорога.
Осип, где ты, Мандельштам?
Всю себя тебе отдам.
Только кто ж меня возьмёт?
Прочитает и … запьёт.
Мой Пегас – туды-сюды,
Конь не тянет борозды.
Лермонтов, сдержав едва,
Выдал бранные слова,
- Где Пегас не пашет, Боже,
Брат наш Пушкин не поможет!
Вон, Державин Гавриил,
В гроб сходя, не окрестил.
А Некрасов, не мигая,
Дал совет, - Ступай к Мазаю.
Лев Толстой, нахмурив брови,
Выдал, - Как седло корове.
Бродский, эка бука-франт,
Смылся контра-эмигрант.
Ну, Цветаева Марина
Укатила на чужбину.
Выдавил Тургенев, - Фу-у-у!
Прототип нашёл в Муму.
Маяковский, во нахал,
Из штанин не то … достал.
Горький вспомнил свою «Мать»,
К ней решил меня … послать.
Отрешившись от оков,
Басней «врезал» дед Крылов.
Не случилось дружбы с лирой,
Злой Задорнов бил сатирой,
- От таких стихов зеваю.
Ты — тупая. Ой, тупая. 
Враг – писатель Солженицын
Запретил въезжать в столицы.
От стыда метался Блок,
Помер бедный, жить не смог.
И Высоцкий – наш кумир-
Бросил рукопись в сортир,
В их французском туалете
Прозой на стене … ответил.
Сам Есенин не смирился,
На верёвке удавился.
Чехов строил злую месть,
- Поместить в палату – шесть!
Пушкин - «самых честных правил» -
Именно туда направил.
Тройка, семь, козырный туз -
Получился вдруг конфуз.
Классик был нещадно бит,
Манька выстрадала хит.
Покоряет снова мир,
Для неё открыт эфир.
Кто теперь из них кумир?

               ***
Взяли? Фиг вам, господа.
Выручил «прогресс» - Балда.
Тот продюсер от искусства
Выкрал с ложа у Прокруста
Нашу диву. Вот те раз…
Продолжаем дальше сказ.
Убежала из психушки.
Эх, не прав был Саша Пушкин.
Вновь цитирую «на бис»:
Был «не прав», но царь Борис.

               ***
Грянул истины момент.
Пушкин бросил постамент,
Шлёт к сенаторам послание:
«Декабристское восстание.
Извращается культура,
«Бесы» прут в литературу!
(Пусть патетика и пылко,
К Достоевскому отсылка.)
Выходи, народ, на площи,
Выноси святые мощи.
Запретить попсу – под вето,
Сочинителей – к ответу.
Маньку заточить в Бутырку.
В Соловки… На море… В ссылку!
Тексты с музыкою – «в печку».
(Из Булгакова словечко...)
А Балду зову «к барьеру»!
На дуэль. Пусть знает меру!».

4. Мистика.

«Пушки с берега палят»,
Кораблей плывёт отряд,
Петушок, взлетев на шпиль,
Расклевать грозится в пыль.
Шли в Неву, «как жар горя,
Тридцать три богатыря».
Медным всадником – Пётр Первый
Изничтожить мчится скверну.
Занесён уж грозный меч –
Голова скатиться с плеч.
Разогнался… Спору нет,
Но дадим ему совет:
«Вспомни «чудные мгновенья»
Пристегнись ремнём к сиденью.
Эх, старушка, где же стопка?
Вдоль Кутузовского пробка.
Тормозни и пережди –
Едут нации вожди…
То ли царь Борис сам лично,
То ли семь бояр столичных,
И в охране - кирасиры
Да с коробками - кассиры.
У тебя  пока нет силы.
По зубам ли сей рассадник?
Ты всего лишь Медный всадник».
Плотник-царь совсем не рад –
Не министр, не депутат.
По сему паркуйся, сват
В крайний правый, дальний ряд.
Техосмотр, где у коня?
Дальше двигаться нельзя!
Медаптечка  и страховка?
В общем, крышка, мышеловка,
На Москве нежданный гость,
Питерский, как в горле кость.
Стражникам гони «на лапу»
Или двигай тихой сапой.
Пётр краснеет от натуги,
- Озверели нынче «слуги»!
Сечь, пороть, иных на плаху!
- Не спеши, не дать бы маху…
Вон, купчишки из карет,
Издеваясь, шлют привет.
Мёртвому твоя «припарка»,
А они сплошь олигархи.
Торговали соболями,
Рудниками да лесами.
Распродав Сибирь с Уралом,
Взяли золота немало.
«Светит» им «на новый срок»,
Думский делится пирог.
Первый выучи урок...
Ну и в чём от порки прок?
Сунут в бочку с дуру, спьяну –
Отплывай, браток, к Буяну.
Их Балду – не надо спорить –
Поищи-ка ветра в поле.
Тот ещё – хитёр повеса –
Сгинул в недрах «Мерседеса»,
С дуба цепью взял оброк,
Да русалку уволок.
Наплевал на жезл-палку,
У него экспресс-мигалка.
Текст заветный сохранил,
Хит в эфире запустил.
Дальше – шоу у Кремля,
Вздрогнула от «муз» земля!
Ухватив за хвост Жар-птицу,
Смылся, с кассой, за границу
Развлекаться, пить вино,
До поры залечь на дно.
Здесь сидеть чего же ради?
Лучше скрыться в Лондон-граде.

5. Петросовет.

Пётр досыта нахлебался,
В Питер к челяди подался.
Пить не мог, ни есть, ни спать,
- Как империю спасать?
Он соратника - чуть свет -
Вызывает в кабинет.
Меншиков – немая тень,
Появился сей же день.
Наставляя, и коря,
Учит разуму Царя,
- Хоть ты, Петя, «медный всадник»,
Правит на Руси урядник,
Да чины из всех мастей,
Семь Банкиров и Кощей,
Что на первой держит кнопку.
Не попасть бы в мышеловку.
Тут никто людей не слышит,
Главный тот, кто справки пишет,
Единицы – «козырные»,
Остальные – крепостные.
Сотня - пашет, один – сыт,
Взятка – повседневный быт.
Питер нужен здесь кому?
Надо ехать на Москву.
Царь Борис довольно плох,
С нами и народ, и Бог.
Власть бери, ищи опору
И своротишь даже горы.
Мы прополем эти «грядки»,
«Свистнет рак» начнём «посадки»,
«Чистка» строгая «рядов».
Как писали: «Будь готов»!
Сильная нужна натура:
Вертикаль и диктатура.
Демократии – привет,
Контролируй интернет.
Чтобы не казалось мало,
Приструни и либералов.
Флот и армию крепить –
«Шведа» стоит проучить.
Не давать Мазепе газ –
Жёсткий выпусти указ.
Опасайся дальних слуг,
Предаёт и лепший друг.
С декабристами сложней,
В Лондон сплавь их поскорей.
Часть князей лиши попоны,
Кой с кого сорви погоны,
Вызывай в Верховну ставку,
Отправляй живей в отставку.
И с купечеством будь строг:
Чуть чего – замкни в острог.
Но купцы – твоя опора…
- Так они жульё и воры!
- Знаю… От того тоскую.
Да в России все воруют…
– С Годуновым, как нам быть:
Иль казнить, иль возносить?
- Не играем мы в загадки,
Промолчим, и взятки – гладки.
Пушкин сей момент осветит,
Кто писал – за всё в ответе!
Глинку слушаем уж сколько?
Нужен русский гимн – не польский.
Приструни бояр с князьями,
Да с «семейными» друзьями
Разберись и накажи,
И лиши иных маржи.
От престола – двигай «батьку»,
Правит пусть родная Катька.
- Почему Екатерина?
Может всё-таки мужчины?
- Иждивенцы сплошь они,
В декларации взгляни:
Псы-бояре – нищета,
Все министры – беднота,
Мэры словно оборванцы,
Чин на чине – голодранцы,
Губернаторы – немые,
На таможне – жуть! – слепые.
Лапти, рваные кафтаны
Доведут до Магадана…
По доходам – не в натугу,
Шапку бы пустить по кругу.
Содержать семью не могут,
Как живут – известно Богу.
Им доверить государство?
Разорят, вчистую, царство!
К ним приставь городового,
Шли с декретом вестового.
Под метлу, взашей всех гнать!
Боле нечего гадать…
А вот «скромные» их жёны
Огребают миллионы.
Ну, иные … «отмывают»,
- Как?! Суды о сём не знают?
- Не взыщи. Не от обиды,
Глаз-то нету у Фемиды.
Милуй, привлеки во власть,
Глянь и меньше станут красть.
Ишь, Некрасов шибко прав
Про российских наших баб,
Про «горящую избу»,
И про лошадь «на скаку».
- Что с утехами народу?
- Дай Балде теперь свободу.
Манька ж, власти не помеха,
Черни сладость да утеха.
Ей медаль на грудь цепляй,
«За заслуги» прославляй.
Скоморохи и петрушки,
Балаганы и пирушки…
Протруби всеобщий сход –
На концерт сзывай народ.
Меньше станут бунтовать,
Тишь и радость – благодать.
А Балду вернуть, но впрок
Взыскивать с него оброк.
- Душу мысль одна скребёт, -
Молвил, улыбаясь, Пётр,
- На столичном воеводстве
Разорить бы пчеловодство.
Александр краток был,
Как сказал, так отрубил,
- Долгорукого сместить,
И «доверия лишить»!
- Подскажи и про дороги.
- Здесь бессильны, мы – не боги.

6. Слово и дело.

Дальше разговор прервался,
На хозяйстве Пётр остался,
Александр улетел,
Наш пострел везде поспел,
Кто-то с должности слетел.
И Некрасов зря потом
Брякнул про горящий дом.
Вдруг свалился жуткий жар,
Вспыхнул на Руси пожар,
Цены на зерно рванули,
А чиновники … уснули.
Не надейтесь, не на нарах,
Перегрелись на Канарах.
Императорам как быть:
Награждать или казнить?
Пламя грудью загасить…
Так что тушат «Первых» два,
Бают, катиться молва:
Гасят пламя, едкий дым.
Как его.., - «ручной режим»!
«Строят лично терема».
Вот такая кутерьма…
Есть закон, есть манифест,
А челядь слушает да ест,
На бюджет кладёт секвестр,
То есть лапы запускает
И себе в карман таскает.
Успокоилась пока.
Ну, не могут без пинка!
Весь «разбор полётов» после,
Уцелеют если кости.
Но кого же «разберут»
И куда кого «пошлют»?
В Федерации Сенат?
Дельвиг, наливай-ка, брат.

               ***
Может то в газетах «утки»,
Но закончились вдруг шутки.
Вмиг последовал ответ –
На экранах вспыхнул свет.
Показали злую сказку,
Как угробили «Савраску».
К телевизору спеши:
- Доброй ночи, малыши…
На столице заварушка
После выпивки-пирушки.
Там попал в водоворот
Городничий-пчеловод.
Пасечник, увы, не ах,
Лосем стал, ну просто страх!
Он копытами стучал,
Рыбу шустро разгонял.
Но два «весёлых рыбака»
Обломали – жуть! – рога.
Кто-то мямлит: «Требуха».
Нет, тряхнули потроха.
С тем, на «лес» издалека
Садят дядьку Ермака.
Тот с Кучумами «бодался»,
И с лосями разобрался,
Коробейников – в расход,
На кареты кинул взвод.
Разгромили барахолки,
Кто куда рванули «пчёлки».
Спорт вернули в Лужники,
Что на пойме у реки,
А коробейников - «в тики».
Поменялись вскоре лица,
В рост и в ширь пошла столица.
Привечали и Балду… -
Крест цепляй, а не звезду.
Все забились по углам
Им Балда не по зубам.
Манька ж впала в пиитет –
У неё нейтралитет.
Поп-король не удержался,
В мордобойщину ввязался
Да с «императором» бодался.
Это ж каста мельпомены,
Где тут, братцы, перемены?
И у них ни плюнь куда,
Дракой кончится всегда.
Уголовщина и страх…
Стыд забыт – «не при делах».
Эх, старушечка Россия,
Амнезия, амнезия…
Остальное на потом…
Спите, детки, мирным сном.
Спросит кто-то про мораль.
Строго выдаст грозный царь,
- По заслугам и награда,
Русь – вам это не эстрада…
Тот, кто любит сладкий мёд,
Долго в «кресле» не живёт!
Брось катить со взятком кадку,
Осади-ка пчеломатку…
Не бесчинствуй, как Мамай,
Веселись, да меру знай.
Вот вам вилы, вот вам – в бок,
Вон – порог, а вон – острог.

7. Пир во время чумы.

Тут, успеть – не опоздать,
Каверзный вопрос задать,
- Хорошо кому в Руси?
- У Некрасова спроси…
Мы к поэту не пойдём,
Собственный ответ найдём,
- Хорошо лишь тот живёт,
Кто удвоил свой доход
В кризисный последний год.
Остальным – прости-прощай,
Пейте с бубликами чай.
Приравняем всех к Панаме
И выкручивайтесь сами,
Но Отчизна-то одна,
Чья ж в разрухе той вина?               
Ведь держава на излёте,
Старый «воз» утоп в болоте,
О «посадках» – заболтали,
Вилами в воде писали.
Повторение — мать учения,
Отчего же только прения
Переводят пар в свисток?
Обещают: «Дайте срок.».
Знаем: гладко на бумаге,
Да забыли про овраги.
Эх, Россия широка –
Не дотянется рука,
Велика, едрёна мать,
Есть куда кого послать!

               ***
Пушкин стал чернее тьмы,
- «Пир» во времена «чумы»,
Помешательство в Руси,
Господи, народ спаси.
Кто тебя, мой друг, услышит?
Есть глашатаи повыше...
Все орут: Ура! Ура!
Песни, танцы до утра,
Не найти вождям покой
Под кремлёвскою стеной.
Бал сменяют маскарады,
Праздник, пышные наряды,
Фейерверк, затем салют,
Прыгает по сцене шут.
Там вино течёт рекой,
За наградами – толпой,
Юбилеи – до зари.
Чем же думают цари?
Потерял пиит покой,
- Что же станет со страной?
Сдался, в скорби удалился,
И в Михайловском скрылся
Ситуация – тупик…
Прогибаться не привык,
Званья Пушкин презирал,
Пресмыкаться не желал.
Жалиться по кабинетам?
Правды не было, и нету.
Делом крутит важный «Нос»,
Моськой вертит хитрый хвост,
Выть напрасно о морали.
Тили-тили, трали-вали...
Запретить уже не могут,
Розги тоже не помогут.
Ищем смысл по сторонам,
Тащим в дом дерьмо и хлам,
А в Отечестве своём
Мы пророков не найдём.
 
8. Вермонтский изгнанник
    и старые грабли.

Из-за моря прибыл странник
Из Вермонта. Был изгнанник.
О культуре влез он в спор,
Так посажен за … забор,
Чтобы не молол он вздор.
Хлоп! – окончен разговор,
Ведь не терпит умных двор.
Прежний царь его не слушал,
Сплетни врут, мол, водку кушал.
Избран был давно  - на бис! -
Звался скромно: царь Борис.
Что творила его рать…
О Панаме – лишь мечтать,
А ему всё … наплевать!
Хоть все пламенем горите!
Опустил страну к Гаити
И ушёл, сказав, - Простите.
Вскоре новая дилемма:
Два царя – одна проблема,
Не подумайте измена,
То ль подмена, то ль замена.
И что в народе говорят?
Да про город Петроград.
Был такой, хоть не в аду,
А в семнадцатом году,
Где «точили топоры»
Пугачёвы до поры
И кадеты и эсеры…
Не одни прошли галеры
С буржуа и с большаками,
Сумасшествие – веками.
И Романовых спихнули,
Для царей не жалко пули.
Вот тогда не до игры!
Мягким местом мы мудры…

9. У семи нянек...

Манька – шах, Балда им – мат!
Спохватились невпопад:
- Делать что? Кто виноват?
Катерины, Николаи,
Александры… - все не знают.
Чернышевский негодует,
Ленин в октябре тоскует,
Манифесты да платформы,
Революции, реформы,
Съезды, разные программы.
Не хватает лишь рекламы.
Герцен в «Колокол» лупил,
Карла Маркса разбудил.
У Невы да у реки
Взяли власть большевики.
Многие потом жалели:
Сталин всё-таки не Ленин.
Был Никита, Леонид.
Не один «сидел» пиит...
Им Борис пришёл на смену,
Михаил кричал: «Измена!».
Добролюбов сел бессильно,
- Бред! Пустая «говорильня»!
И куда теперь податься,
На кого тогда равняться?
Неужели на … попсу?
Да хоть на божию росу!
«Мудрецы» заголосили,
- «Имя» выбрать для России!
Пушкин от «царей» отстал,
«Именем» страны не стал.
Оптимист. Писал: «… свобода
встретит радостно у входа».
«Тройка-Русь» - полёт стремглав,
Кто же прав, а кто не пров,
И кто совсем сидит без прав?
Не впервой – бросай роптать! -
Нам историю кромсать.
Так в дискуссии зарвались,
Даже сами испугались,
В лидеры «усатый» прёт!
Дали задний разворот…
«Колокол» чуть не вернули,
Прения быстренько свернули.
Няня, где вторая стопка?
Вовремя нажата «кнопка»…
Между плахой и пером,
Выбор сделан … «топором».
Запихали лиру – Вон! –
Во «столыпинский вагон»,
«Паровоз» помчал «вперёд».
На концерт народец прёт…
Боже, что Россию ждёт?
И куда нас чёрт несёт?
И кто Сибирью «прирастёт»?

10. Третий богатырь.

Взор упёрся и не зря –
Три стоят богатыря.
Пётр и Меншиков – понятно,
С третьим выглядит занятно.
В Мономахи? Не с рук…
Бают наши старики,
- Метил тоже он на трон!
Звон летел со всех сторон.
Правда канула давно,
Император лишь в кино.
«Подведёт под монастырь»
Сей лукавый богатырь.
Кто, откуда был таков?
Звать Никита Чудаков.
Слава Богу, не Балда,
А не то, … тоды бяда!
Тот Никита – грек Гефест,
«Отковал» нам манифест.
«Просвещённый» не марксизм,
В массы дал – «консерватизм»!
Плутократы, демократы
Растащили на цитаты...
- Самодержец Русь спасёт!
Дух российский вознесёт!
Люд застыл в недоумении
И в смятении, и в сомнении,
- Кто «отару» поведёт,
Пропасть нужную найдёт
Иль в реке водоворот?
Закипели, как обычно,
Споры… Что уже привычно.
В результате – кость собаке! –
Дело шло к великой драке,
А консенсуса не видно.
Повторяюсь… Как обидно.
Выход найден очень ловко:
Быть на троне рокировке.
Вновь Балда, плодятся Машки,
Скоморохи, песни, пляски.
Все толпятся у короны,
По стране кочуют клоны,
Заглушая нищих стоны.
Брякнем мягко, не для смеха,
Тут имеется прореха.
Острая сия загвоздка:
Стелют мягко, спится жёстко.
Что с бумажки нашим Машам?
В головах сплошная каша.
В общем им «по барабану»,
Биться лбом увы не станут.
Но финал известен тут:
Карцер, зона или кнут…
Ух, «свобода»! Ах, «свобода»!
Стоп! Жандарм стоит у входа.

               ***
Зря стараются, однако…
Нас же вечно ставят раком
Под каким-нибудь да знаком,
Обмокают рылом в грязь
Капитал, ворье и власть.
Веры ж, ноль. Остался страх,
Да свобода в … кандалах.
(Пушкин оказался прав.)
Ахи, охи, вздохи. Срам…
Выход – врезать по зубам?
Тыщу лет – одно, одно,
Знать, другого не дано.
Учат дрыном для острастки,
Старые вещают «сказки»,
Дальше – вопли о «врагах»,
После – «выводы в верхах»,
Опосля «метания стрел»,
Начинается … «отстрел».

11. Заговор против поп-дивы.

Фет шарахнулся на пол,
Край терпению подошёл.
Скинулись рублём Дантесу:
«Заказали» поэтессу.
Жорж «шедевры» просмотрел,
Брык! – «с катушек улетел»,
Стал белей чем белый мел.
Рок! – ошибку осознал,
- Не в того, не там стрелял!
Поскакал поставить свечку
Прямиком на Чёрну речку,
Падал, плакал в исступлении,
Умолял о всепрощении.
Интриган же Геккерен,
Отбивал поклон с колен.
В глубине сибирских руд
Декабристы синглы рвут.
Щас… над Маней «буря грянет»,
Пушкин встанет и восстанет!
Двинут массы в культпросвет,
В просвещении, видя свет,
Возродятся Прометеи,
«Вечное добро», «посея».
Наградится за терпение
«… дум высокое стремленье»,
Ибо, пишут, не напрасно:
«В человеке – всё прекрасно!».
Ой, наивные писаки:
Ищут луч в кромешном мраке,
И о совести, хоть бледно,
Помечтать оно не вредно.
Их «…с базара понесут…».
Вздор! Скорей куда  «пошлют»
Иль сошлют, или «в расход».
Это как кому «свезёт»…

               ***
Поздно! Век-то двадцать первый –
Доллар – козырь самый верный.
Был «заказ», да «перебили»,
Шум в газетах: или – или?
За «зелёное» бабло,
Жора наш «залёг на дно»,
Он же умный, он не струсил,
«Забашлял» Балда-продюсер.
Три «лимона», уж поверь,
Отомкнут любую «твердь».
«Отвалили» - слух не врёт.
Кто же нынче не берёт?
За измену – чаевые,
Получив те отступные,
Жорж Дантес умчался прочь,
На карете скрылся в ночь.
Скроен вшивенький «мундир»,
«Идеал» – не наш кумир,
Честь и доблесть презирают,
Лишь «кафтаны» уважают.
Чтоб со стразами да «круче»
От Диора или Гуччи.
Днём одним пока живём,
Да гори оно огнём!
Слаб Дантес, Дантес не смог
Пулю выпустить в висок
Жаль, что был он не миссия,
Стал героем бы России…
 
12. Триумфальное возвращение
      на эстрадный Олимп.

Поэтесса впала в раж,
- Демократия у нас!
Подзабыли вы сирену,
Возвращаюсь вновь на сцену.
Изверги! Ужо увольте.
Право! Маню не невольте.
Конституция – основа!
Требую «свободы слова»!

               ***
Пока «свободою горим»,
Отчизне «посвящая» муки,
Другие, на «свободе»,
Ловко … «греют руки».

               ***
«Дамой пиковой» «побит» –
«Выстрелил» обоймой хит!
Так скажу: - За что боролись?
Жаль… На то и напоролись…
Перво–наперво – «права»!
Остальное – трын-трава…
Факт: в трагическом финале
С «третьим актом» опоздали.
«Руки» классики «умыли»,
Их «ушли», иных «забыли».
Поэтесса ж, очень ловко
«Засветилась» на тусовке.
Грудь, прилепленная к заду,
Пропуск верный на эстраду.
И чтоб ноги – от ушей,
В подтанцовке – вился гей,
Сплетни, парочка скандалов –
Вмиг «звездою» засияла.
Псевдоним, под сердце раня,
Свистунова, значит, Маня.
«Зазвездилась» на экране:
Дома, в бане, в ресторане,
Фестиваль, аплодисменты,
Плюс, огромные проценты,
Звания, почести, гастроли –
Предсказуемые роли.
Ордена от государства,
Мол, «радеете за царство».
Как вершина – без препон –
«Деревянный патефон».
Страх востребована Маня,
Огребает налом «мани»,
Сочиняет барахло,
На «ура!» идёт «фуфло».
Шлягер сляпают Ослы,
Блеют в микрофон Козлы.
Без обид, и тут не ново –
Отсылаю всех к … Крылову.
«Стрекоза и муравей» -
Знать не мы, Иван — мудрей,
Про осла, козла и мишку
Написал он первым книжку.
Спикер, тоже от основ,
Призывал «мочить» козлов.
«Пиплы» «хавают» аккорды,
Супердиски бьют рекорды,
«Спич-тряпичкиных» - немало,
Напевают ей хоралы.
Скоро памятник - «за труд» - 
В поднебесье возведут.
Поползут на поклонение –
Прочь тревоги и сомнения.
Что там Пушкин – простота,
А Есенин – мелкота.
Скинут в бездну эти «горы»,
Просветлятся наши взоры,
Не заросшая «тропа»
К Мане  - давится толпа!

                ***
Если Гоголь нам не врёт,
Нас и вас переживёт.
Он тягаться с ней не дюж
В воспитании «мёртвых душ».
От печали, сам не свой –
Уничтожил том второй,
И Балде - не конкурент,
Доллар – высший аргумент.
А попса – она везде,
Всплыв, не тонет на воде.
«Глянец», модные журналы,
В прессе «желтизны» навалом,
Телевизор – развлекуха,
Где разруха, где порнуха.
«Сфабрикованный» артист –
Гладкий мозг, что чистый лист.
Думать лень и лень трудится,
Молодёжь в попсу стремиться.
Попс – в политике, в культуре,
Полный попс в литературе,
С пенсией сплошная попа,
В просвещении тоже попа,
И чиновники у нас
Тем же думают подчас.
В экономике же – опа! –
Вечная доныне попа.
Призывают «возрождать»,
Защищать и подыхать.
Люд – рабсила и обслуга,
Мы – рабы и их прислуга.
Авторской идеи нет –
Лирой бил другой поэт.
Николай Некрасов – важен,
Лучше уж никто не скажет.
Русь – «большой эксперимент»,
Наш народ лишь «инструмент».
Возносили, поносили,
Сотни лет в крови топили,
То ль проспали, то ль пропели,
Не прозрев, не протрезвели.
Не заметили одно –
Дуракам не мудрено! -
«Культа личности» колосс
В «культ валютный» перерос.
Хватка, да звериный нрав.
Хочется, чтоб был не прав…

13. На руинах сцены.

Сказка, пишут, это – ложь.
Правды, верно, не найдёшь,
Пушкин прибыль не приносит,
Манька, типа, «зелень» «косит»,
Баксы льются от Балды
В море мерзкой ерунды.
Здесь «звездится» - не порок! –
Бюст и то, что между ног.
Ум, таланты – не важны,
Весь вопрос – вопрос цены
Серость сцены, в рампе – тьма,
Жить не горе - без ума.

               ***
Эх, не чокаясь! В концовке
Наливай по новой стопке.
Запрягай-ка вороных
С бубенцами… Да шальных!
Нас неси от этой фальши,
Тройка-Русь, куда подальше.