Данькины сказки

Часть 1. Домик в лесу.

Сил почти не осталось, а в голове появилась какая-то безысходность. Захотелось просто сесть на ближайшую кочку и заснуть. И не важно, что один посреди дремучего леса. Что кругом могут быть хищники. А ночью здесь очень холодно, несмотря на стоящий август месяц. Данька попытался заплакать, но слёзы куда-то запропастились, и только глаза сильно зачесались.

Вот и сходил за грибами, называется. Аккумулятор у телефона приказал долго жить. И что самое обидное, ведь сто раз в этом лесу хаживал. Сперва с дедом Андреем, а затем, как постарше стал, так и один. В свои нынешние тринадцать у мальчишки не было ни одной незнакомой полянки, ни одного оврага, где бы Даня не побывал.

И если бы ещё вчера кто-то сказал ему, что он заплутает в знакомом лесу, он бы рассмеялся нахалу в лицо. Но это было бы вчера. А сейчас он шёл через непролазный бурелом, без малейшей перспективы выйти куда-нибудь к людям.

Вытащив из корзинки полупустую фляжку с водой, мальчик допил остатки и с удивлением увидел прямо перед собой невзрачную избушку, собранную из покрытых мхом брёвен. Стояла она на небольшой полянке, и судя по её виду не один десяток лет.

От радости чуть не споткнувшись о какую-то корягу, Данька бегом подбежал к дому и осторожно взялся за влажную, деревянную ручку. Дверь, на удивление оказалась запертой изнутри и мальчик вежливо постучал:

— Есть кто дома? Впустите, пожалуйста. Заблудился я.

Внутри что-то щёлкнуло, и дверь сама собою открылась. Переступив через порог, мальчишка оказался в небольшой, пыльной комнате. Посредине стоял стол. Справа в углу находилась железная печка-буржуйка, с лежащей поблизости солидной кучкой дров. Напротив располагалась широкая, деревянная лавка, с наваленной на ней грудой какого-то тряпья. Людей в помещении не наблюдалось, и было непонятно, кто же в таком случае открыл Даньке дверь. Решив не забивать себе голову ещё и этим, парень достал из кармана зажигалку и с большой сноровкой растопил печь. Минут через десять температура в комнате заметно выросла и разморённый от тепла и усталости мальчик, свернувшись калачиком около буржуйки, сладко заснул.

Проснулся он от того, что кто-то толкал его в бок.

— Нельзя на полу дремать. Домик то старый уже. Со щелей дует. Иди на лавку спать, — увидел удивлённый Даня перед собой благообразное старческое лицо.

— И чего ж тебя, такого малого, в чащу занесло? — спросил невероятно добродушный по виду дедок.

— Да я и сам не пойму, дедушка, — сказал поднявшийся на ноги парень, — вроде всё в этих местах знаю.

— Видать не всё, — хихикнул старик, — ну да ладно, давненько ко мне гости не захаживали, а отроки так и вовсе не были. Мой долг хозяина принять тебя как следует. Напоить, накормить, спать уложить. Прошу к столу, молодец, — щёлкнул пальцами дед и ещё секунду назад пустой стол покрылся самой разнообразной снедью. В центре стояло блюдо с заливным осетром, рядом солёные рыжики, спелая земляника, кедровые, лущёные орешки, жареная картошка, копчёная курочка и большой кувшин с квасом.

— Угощайся милок, — усадил Даньку на лавку гостеприимный старичок, — бери, что по душе. И дождавшись, пока мальчик положит в тарелку всего понемногу, налил ему в высокий стеклянный бокал душистого квасу.

— Натуральное всё, без канцерогенов и пестицидов. Птичка ещё утром кудахтала, а ягодка на лужайке росла.

— Очень вкусно, — с набитым ртом прошамкал Данька, — ничего вкуснее не пробовал.

— Потому что в городе живёшь, — поднял дед вверх заскорузлый указательный палец, — привыкли там к борщу из консервов, да лапше из нефти. У вас, я слышал, даже тараканы в квартирах попередохли из-за этого.

«А и правда», — подумал мальчик, знакомый с этим насекомым только по телевизору, да из маминых рассказов.

— Ну, мы каждые выходные на дачу ездим. Я, собственно, оттуда к вам и попал, — попытался оправдаться парень, доедая куриное крылышко.

— Одна несуразица эта ваша дача. Всё одно вы к городу привязаны. На машине, поди, приезжаете, с телевизором не расстаётесь. А теперь и новая забава появилась, смартфон называется. Без него, я слышал вы даже в сортир не ходите.

— Бывает и без него, — покраснел мальчик и отодвинул почти пустую тарелку, — спасибо вам дедушка, я от пуза наелся.

— На здоровье, милый. А вот, что печку сумел затопить, за то хвалю. Видать, не всё людское из тебя жизнь городская выбила.

— У меня мама из деревни родом. А в город перед самым замужеством переехала.

— Вот и передала она тебе по наследству частичку души своей деревенской.

— Плохо передала, наверное, — грустно вздохнул Даня, — раз я в знакомом лесу заблудиться сумел.

— Ничто на земле просто так не происходит, внучок, — наставительно проговорил старик, — может, тебе суждено было ко мне попасть.

— А зачем, интересно?

— Кто ж его знает? Глядишь, лет через несколько и поймёшь. А может это мне такой подарок выпал напоследок. Отрока перед смертью увидеть. Да дело доброе сделать. Дорогу тебе домой показать. Глядишь и зачтётся на небесах-то, — поднял глаза к закопченному потолку старик и по-старинному двумя пальцами перекрестился.

— А вы и правда, мне тропку покажете? — с надеждой спросил мальчик.

— Как утром с крыльца спустишься, так направо и иди. Полдня не пройдёт, как к людям выйдешь.

— Спасибо вам за подсказку, — поблагодарил деда парень, чувствуя, что глаза начинают слипаться.

— Ложись спать милок. Утром тебе силы понадобятся.

С этими словами с виду тщедушный старик легко взял осоловевшего мальчишку на руки. И сняв с него куртку и ботинки бережно уложил на застеленную овчинной шкурой лавку. Подсунул ему под голову свернутый в рулон тюфяк и накрыл сверху старой, стёганой телогрейкой.

«Как же тепло», — успел подумать мальчик и мгновенно провалился в сон.

Яркий солнечный луч, быстро разбудил прекрасно выспавшегося парнишку. Отбросив в сторону телогрейку и с наслаждением потянувшись, Данька с удивлением оглядел безлюдную комнату, остывшую печку и совершенно пустой стол, на котором ещё вчера оставался его недоеденный ужин.

«Может мне это приснилось?» — с удивлением подумал мальчик, и так и не придя к какому-либо ответу, натянул ботинки да куртку.

Утро выдалось прекрасным и вышедший на крыльцо Данька, следуя дедову совету, повернул направо. Пройдя по еле заметной тропинке километра три, он услышал шум работающего мотора и уже через полчаса ехал в старом деревенском уазике под неутомимый говорок весёлого шофёра…

***
— Вот так я и выбрался из этого леса сынок, — закончил свой рассказ Даниил, поправляя мальчику одеяло.

— Правда, почему-то оказался на другой стороне реки, хотя могу дать голову на отсечение, что вброд её не переходил.

— Выдумал ты всё, пап — скептически проговорил десятилетний сын, — но складно вышло. Фантазия у тебя здорово работает. И каждый раз история новая.

— Самое интересное, что ты можешь оказаться прав. Я теперь и сам не знаю, правда это или вымысел. Был я в том месте лет через пять, да только никакого дома там не было, хотя поляна та самая, могу поручиться. И, кстати,  водитель, что меня до самого дома подбросил, оказался отцом одной милой, белокурой девочки, с которой я через него познакомился. Догадайся,  кто она?

— Это мама?

— В точку,  мой мальчик. Вот и думаю я с тех пор, что не зря меня тогда случай в ту глухомань забросил, — потрепал отец ребёнка по непослушным кудряшкам, — не видать бы мне тогда такого замечательного сына.

— А завтра новая история будет?

— Спи,  родной. Я постараюсь…

Часть 2. Адский троллейбус.

Водитель троллейбуса был явно поддатым, иначе транспорт бы не бросало из стороны в сторону, как пьяного слесаря после получки. Да к тому же за окном сгустились сумерки, и Максим с тревогой вглядывался в мелькающие за окном неясные тени.

— Не извольте беспокоиться, молодой человек, на своей остановке обязательно выйдете, — успокоила парня явно обладающая телепатией могучего вида кондукторша, скручивая в дугу стоящую перед ней вертикально перилину.

— Ты, милок, не волнуйся, вот доедем до кладбища, там и выскочим, проводишь меня заодно, — улыбнувшись белозубой улыбкой, прошептала сидящая рядом, одетая в чёрное платье старуха.

— Да не бери в голову, земеля, — хлопнул оторопевшего Макса по плечу, какой-то бомжеватого вида мужичок, — я какой год на этом троллейбусе по делам мотаюсь и ничего, ещё ни разу свою теплотрассу не проехал. Хлопни вот стакашек. — И поднес парню прямо к губам грязной рукой какой-то мутной бурды, налитой в двухсотграммовый пластиковый стаканчик.

Машину между тем ощутимо тряхнуло на выбоине и содержимое стакана само собой переместилось бедняге в желудок.

— Накось вот занюхай быстрее, — вытащил из кармана вонючий, драный носок бомж и поднёс его к самому носу Максима.

Вцепившемуся в переднее сидение молодому человеку поневоле пришлось вдохнуть исходящее от носка амбре, от чего его тут же стошнило на сидевшую впереди полуголую, накрашенную девицу.

— Караул, — закричала облёванная мамзель, — меня в ресторане клиент дожидается, и как я ему в таком виде теперь покажусь?

— Да не кипишуй ты, бикса, — с улыбкой сказал сидящий рядом с нею спортивного вида качок, — давай я тебе фофан под глаз поставлю. Скажешь своему клиенту, что под трамвай, как Берлиоз, попала. Делов то. Схавает за милую душу ещё и приплатит за производственную травму, — и шутливо махнул пудовым кулаком в её направлении.

Троллейбус в это время занесло на повороте, и кулак верзилы помимо его воли прилетел молодухе прямо под глаз.

— Давай под другой — для симметрии, — громко заржал он, глядя на наливающийся у девицы под глазом синяк.

— Грешно смеяться над чужой бедой, — ловко держа равновесие, сказал подошедший в коричневой рясе батюшка и поставил смеющемуся амбалу в лоб звучный щелбан, от которого у него глаза сошлись в кучу.

— А скажи-ка мне, дочь моя, — как ни в чём не бывало обратился поп к закончившей мучить поручень кондукторше, — отчего радио не глаголет. Так я свой храм и проехать могу. На улице потемнело уже.

— А вы, батюшка, со мною выходите, — влез в разговор какой-то прыщавый пацан, — мне как раз около рюмочной выходить, а там до церкви доплюнуть можно, — оскалил он в усмешке щербатый рот.

— Не богохульствуй, сын мой, — поймав мальчишку за ухо и старательно его закрутив, обиделся священник, — там, к сожалению, почти полквартала идти нужно.

Водитель, между тем, резко ударил по тормозам, машина встала как вкопанная и двери с шипением открылись.

— Стадион, — флегматично объявила кондукторша, и взяв улыбающегося качка за шиворот, мощным пинком под зад отправила его прямо на асфальт. Двери захлопнулись, и троллейбус со страшным гулом набрал обороты.

— А не будет ли грехом, если я здесь пописаю, а то у меня от переживаний скоро лопнет всё? — спросила неведомо у кого лиловоглазая девица, ерзая задом по сиденью.

— Даже не вздумай, — грозно нахмурила брови продавщица билетов, — а то ты у меня обкакаешься сейчас, и я самолично тебя к твоему ухажёру в таком виде доставлю.

— Держи, дочь моя, — вытащил из-под рясы ночной горшок батюшка и протянул несчастной барышне, — помогу тебе в горе таком.

Девица быстро схватила сосуд и, засунув его себе под юбку, мелодично зажурчала.

— Во, даёт, — попытался заржать пацан, но тут же взвыл от того, что батюшка схватил его за другое ухо.

Троллейбус опять затормозил.

— Рюмочная, тьфу ты, церковь, — объявила кондукторша и священник с мальчишкой, прихватив с собою облегчившуюся девицу с горшком наперевес, вывалились в открывшиеся двери.

— Следующая моя, — с довольной улыбкой обрадовал Максима бомж и, панибратски похлопав по щеке, неожиданно предложил:

— А пойдём ко мне в гости, земеля. В моём пентхаузе щас как раз пространство между стояком и трубою освободилось. У меня там тряпья куча навалена. Со всего квартала собрал. Поживёшь месячишко, отъешься. У меня каких только разносолов нету.

— Чего ты к мужику привязался, дурень, — схватила его за шкварник контролёрша, — ты видишь, плохо человеку. А от твоих разносолов ему прямая дорога на погост, — и, не выпуская мужичонку из рук объявила:

— Теплотрасса, следующая кладбище.

Троллейбус со страшным скрипом остановился и кондукторша, уже привычным пинком, отправила бомжару на улицу. Закрыв двери, водитель опять притопил педаль и машина, уже привычно виляя из стороны в сторону, покатилась по дороге. В салоне остались, не считая хозяйки, только Максим да бабка и когда кондукторша объявила конечную, парень с облегчением подумал, что его приключения в этом странном троллейбусе наконец-то окончены.

Проводив отрешённым взглядом скрывшийся за поворотом вагон, парень медленно пошел по освещенной тусклыми фонарями тропинке вслед за вцепившейся в него непонятной старухой. Голова была как в тумане и он, так и не сумев поймать какую-то важную мысль, очнулся, когда они уже шли между крестами.

— Ну вот мы и пришли, милок, — улыбнулась бабуля в лунном свете, остановившись перед разрытой могилой, — спасибо, что проводил, не отказал старой женщине.

С этими словами ведьма, кряхтя, спустилась вниз, залезла в открытый гроб и со стуком закрыла его крышкой. На плечо Максу сел большой, чёрный ворон, громко каркнул и парень потерял сознание…

Очнулся он от дикого холода. Вокруг уже вполне себе рассвело и, посмотрев на мобильник, Максим увидел, что уже шесть утра. На месте разрытой могилы он, к удивлению, увидел аккуратный холмик, с торчащей вертикально мраморной плитой и одиноким венком с чёрными цветами да лентой с надписью: «От Таганского трамвайно-троллейбусного парка». И фотографию молодой, улыбающейся женщины.

Внезапно прилетевший чёрный ворон проорал пару раз и медленно полетел куда-то прочь. Следуя за необычной птицей, Максим вскоре благополучно выбрался с погоста на дорогу и вскоре заметил приближающийся к остановке вчерашний зелёный троллейбус. Зайдя в распахнувшиеся двери и плюхнувшись на холодное сидение, он увидел довольное лицо кондукторши и через минуту услышал знакомое объявление:

— Кладбище, следующая Теплотрасса.

Двери у троллейбуса закрылись, и вскоре Максим на полных парах мчался к себе домой…

***
— Как страшно, пап, — натянул Алёшка одеяло до самого носа, — но ведьма ведь всё же доброю была, если Максиму ничего не сделала, да дорогу к остановке показала. Ворон-то её ведь был?

— Соображаешь, сынок. Всё верно.

— А такой троллейбус и правда у нас в городе ходит? — со страхом спросил мальчик.

— Конечно да, — ответил Даниил и улыбнулся.

— Опять всё выдумал, — с недовольной рожицей вылез Лёша головой из-под одеяла.

— Но получилось же.

— Получилось, — вздохнул мальчишка.

— А теперь спать, завтра понедельник и школу никто не отменял, — отец подоткнул мальчику подушку и включил ночник.

— А что будет в следующей сказке? — уже сонным голосом спросил Лешка.

— Спи, сынок. Постараюсь, чтобы тебе было интересно…
   

Часть 3. Чудо.

Лёшка медленно брёл домой под освещавшими заснеженную асфальтную дорожку яркими фонарями, время от времени пиная смятую алюминиевую банку. День выдался на редкость удачным и он с удовольствием предвкушал, как покажет маме дневник с вожделенной пятёркой по инглишу, а также медленно облизывал губы, до сих пор ощущая на них такой неожиданный, но желанный поцелуй Нинки из шестого бэ. Приехав сегодня утром из деревни, где они с мамой провели все выходные, мальчик прямо с вокзала поехал в школу, а Александра Ивановна на работу. Стоявшее на календаре тридцать первое декабря, казалось, доставало своим холодом до самых костей, а старый пуховичок на «рыбьем» пуху плохо помогал от двадцатиградусного мороза. Праздник чувствовался по мигающим в киосках и витринах магазинов разноцветным лампочкам, да по людям, утаскивавшим домой пушистые ёлки.
« Жаль, у нас только искусственная, да старая, — уныло подумал Лёша.- Скорей бы домой. Мама наверно ещё на работе, но в холодильнике наверняка есть, что перекусить и ещё можно будет согреться горячим чаем, а то, вон, руки замёрзли».

— Молодой человек, — окликнула мальчика из открытого окошка стоящего у дороги ларька какая-то рыжая девица, — не хотите перекусить? Есть пирожки с капустой, домашние, и чаёк горячий, небось, замёрзли, холодно сегодня.

Представив на минутку в уме вкусную выпечку и горячий напиток, Лёша сглотнул набежавшую слюну, выгреб из кармана мелочь и, посмотрев на пару рублей с копейками, вздохнул и пошёл дальше.

— Постой, — услышал он голос сзади и, обернувшись, увидел, как к нему подбежала в накинутой на плечи искусственной шубке давешняя продавщица.

— На вот, возьми, — и протянула парнишке исходящий паром пластиковый стаканчик и небольшой кулёк с горячими пирожками

— Спасибо, но у меня нет денег, — грустно сказал Лёшка.

— А я с тебя и не возьму, — весело сказала девушка, — считай, что это подарок к Новому Году, — вложила она ему гостиницы в руки, звонко расцеловала в холодные щёки и быстро убежала в свой ларек.

Идти дальше стало значительно веселее и мальчик, на ходу жуя пирожки и время от времени прихлёбывая сладкий чай, даже согрелся и расстегнул у пуховика воротник.

Подойдя к своему подъезду, мальчишка как раз расправился с последним пирожком и, выкинув пустой стакан в контейнер, вошёл в тёплый подъезд.

— Внучек, — сказала стоявшая около лестницы какая-то бабуля, — помоги, Христа ради, мне наверх подняться. А то этот лифт окаянный опять не работает.

— Конечно, бабушка, пойдёмте, — с готовностью схватил мальчик пенсионерку под руку и потихоньку дотащил её до третьего этажа.

— Дай Бог тебе здоровья, милок, да невесту пригожую, — поблагодарила подростка старушка.

— Рано мне еще про невесту думать, — ответил покрасневший мальчик.

— Не минует оно и тебя во благовремени, а что помог мне — за то подарочек тебе сделаю.
— Какой подарочек, бабушка?
 А как домой придешь, так и увидишь, — сказала бабка удивившемуся Лёшке, а когда тот, закрыв глаза, чихнул, а потом захотел спросить, каким образом неизвестный «подарок» попадёт к нему в закрытую квартиру, старуха уже испарилась.

«Может, она мне привиделась», — со страхом подумал мальчик и, поднявшись на родной пятый этаж, нос к носу столкнулся с выходившим из лифта соседом дядей Мишей.

— Привет, Лёха, — как со взрослым, за руку поздоровался с подростком мужчина, — как хорошо, что тебя встретил. Вот держи, только дома открой. Это подарок тебе на Новый Год. И, сунув ошалевшему мальчишке в руки какую-то коробку, скрылся в своей квартире.

«Надо же, а лифт-то работает. Выходит, старуха и вправду мне померещилась» — подумал Лёшка и тупо уставился на новенькую красивую дверь.
Сначала мальчишка подумал, что ошибся этажом, но, оглядевшись по сторонам и увидев облупившуюся краску на стене в знакомом месте, попытался попасть внутрь. Ключ на удивление подошёл, а, зайдя в квартиру, раздевшись и поставив коробку на стул, он форменным образом офигел.

Алексей жил со своей мамой бедно. Александра Ивановна работала медсестрой в поликлинике, да по выходным убирала подъезды в соседнем доме. Денег хватало в притык, так что обстановка в квартире была соответствующая. У Лёшки даже компьютера не было, а старенький смартфон он купил себе на распродаже, целый год экономя на обедах.

Сейчас же перед его глазами располагалось жилище какого-то богача, если бы, конечно, этот чудак захотел поселиться в панельной девятиэтажке. В центре комнаты, под ослепительно горящей хрустальной люстрой, стоял накрытый белоснежной скатертью, ломящийся от невиданных блюд стол, самую середину которого украшал огромный бисквитный торт, с россыпью бордовых вишенок и тёртого шоколада сверху.

Вместо старого, продавленного дивана находился большой и мягкий, а в придачу — два роскошных кресла. Купленную ещё в советские времена старую дээспэшную стенку заменяла новая, под орех, с сверкающим сервизом и бокалами внутри.

В правом углу красовалась пушистая, зелёная ёлка, мигавшая разноцветными огнями и украшенная блестящими игрушками.

Огромный плоский телевизор стоял в левом углу комнаты, занимая экраном почти половину окна.

А еще такое впечатление, что в квартире только что сделали капитальный ремонт, потому что в ванной и кухне все сверкало новой сантехникой и кафелем. Старые деревянные окна и двери были заменены на белые, пластиковые. Да даже плита и холодильник были тоже «нулёвые», при чем, открыв холодильник, Лёшка обнаружил в нем кучу разных продуктов, а на плите стояла новая сковородка. В сортире Лёшка тоже обнаружил кардинальные перемены. Вместо старинного дедовского толчка, смывать который нужно было, дёргая за висящую на цепочку ручку, находился другой, называть который унитазом было даже неудобно, а отделанные синей плиткой полы и стены создавали ощущения космического корабля, а не туалета.

На этом чудеса не закончились.

Со страхом открыв свою комнату, мальчик обнаружил великолепную двухъярусную кровать, новенький письменный стол, с включённым компьютером и лежащим рядом модным смартфоном, а вся комната была разрисована красивыми, трехмерными обоями, создающими иллюзию изумрудного океана.

Ошеломлённый увиденным подросток не сразу и вспомнил о подаренной соседом коробке, а когда открыл её, то обнаружил внутри маленького рыжего котёнка, как раз такого, какого он безуспешно пытался выпросить у матери не один год.

Чуть не разревевшись от счастья, мальчик расцеловал котика в милую мордашку и, прижав его к груди, словно боясь, что он исчезнет, пошёл открывать дверь на раздавшийся громкий звонок.

— Квартира Щегловых? — спросил у порога высокий, не молодой мужчина и в ответ на утвердительный кивок Алексея, всучил ему в свободную руку огромный букет роз и, прежде чем мальчик успел что-нибудь у него спросить, развернулся и моментально скрылся из глаз. Закрыв дверь на ключ, Лёшка прошел в комнату, поставил цветы в вазу и налил малышу молока.

«Наверно я сплю и этот всё сейчас растает, будто сон, » — с тревогой подумал он, но ни котенок, ни обновленная квартира с праздничным столом никуда не исчезали, а потому, прижав довольного котёнка к своему сердцу, мальчик с радостью стал дожидаться свою маму…

В огромном тонированном Майбахе было просторно, как на стадионе, и Савельев без проблем поменял синюю униформу на более привычный костюм. Сидевшая рядом «старушка» тоже невероятным образом преобразилась в красавицу Дарью и теперь, смотрясь в маленькое, изящное зеркальце, снимала ваткой остатки грима.

— Ну и глаза у ребёнка были, — улыбнулся, вернувшийся к привычному виду, Иван, — такой счастливой мордахи я ни у кого, наверное, не видел. Разве что у нашего Лёшки, ну тогда, в детдоме, ты помнишь.

— Помню, милый.

Идею подал Иван, а Даша двумя руками поддержала её.

Каждый год, приезжая из-за границы на родину в конце декабря, они выбирали при помощи всезнающего Степаныча какого-нибудь мальчика, но непременно по имени Лёша, с условием, чтобы он был из небогатой семьи. А потом, в то время, когда его с мамой не было дома, при помощи нанятых людей и безразмерного кошелька производили нехилые изменения в их квартире.

— Это он ещё в карман не заглядывал, карточку то я ему ловко подсунула, какая карманница во мне погибла, — звонко рассмеялась Даша.

— У тебя всё впереди, родная, — улыбнулся Иван, включил передачу, притопил газ и через минуту машина исчезла в бурном автомобильном потоке, унося в своём чреве двух очень странных, но таких замечательных людей…

— Его тоже звали Лёшка? — поднялся на локте с кровати мальчик.
— А почему тебя это удивляет? — вопросом на вопрос ответил отец.
— Ты никогда не делаешь ничего просто так, — сказал ребёнок и хитро улыбнулся.
— Сдаюсь, малыш, ты как всегда прав. Это мой тебе долг за не рассказанную в новогоднюю ночь сказку, хоть я и обещал. Теперь вот, пусть и с опозданием, но сделал.
— А ты ещё про другого Лёшу сказку придумаешь?
— Я постараюсь, сынок. А теперь спать.
Папа погладил сына по голове и, выключив большой свет, потихоньку вышел из комнаты.
Часть 4.  Так не бывает?

— Мужчина, вы не могли бы дымить в другую сторону, у меня от вашей махорки голова разболелась! — раздраженно выпалила пышнотелая рыжеволосая мадам, стоящая под огромным, розовым зонтом у закрытого ещё магазина.

— К сожалению, лапуля, это невозможно по чисто техническим причинам, — ответил явно поддатый мужик, стоящий с наветренной стороны и с удовольствием смолящий папироску, — по крайней мере пока ветер не переменится.

— Тогда побыстрей спуститесь вон в ту дыру, — указала недовольная миледи на почему-то открытый канализационный люк, — и там сколько угодно травите крыс да тараканов. А потом заодно и крышку на место поставите, а то какой-нибудь ребёнок провалится.

— Да я тебя саму сейчас туда башкой вперед засуну. Вот только слегка опохмелюсь, — угрожающе рявкнул мужчина и, достав из кармана четок водки, резво свинтил крышку и в три глотка опорожнил, занюхав рукавом от костюма.

— Чтоб она тебе поперек глотки встала, — медовым голоском попыталась испортить мужику послевкусие дама.

— Не дождёшься, мымра, — с остервенением выкинув бычок на асфальт и прикуривая вторую папиросу проговорил её оппонент, — вот сейчас двери откроют и я ещё литру прикуплю.

Ветер между тем переменился и перестал дуть от курящего в сторону рассерженной женщины, что, однако, нисколько не умерило её воинственный настрой.

— Один чёрт сдохнешь от своего пойла. Не сегодня — так завтра.

— Пусть я завтра и сыграю в ящик, но прежде чем туда попасть, избавлю этот город от одного склочного и вредного пугала, — хищно скривил давно небритое лицо мужчина и лихо замахнулся на даму пудовым, волосатым кулаком, а его противница выставила для защиты раскрытый зонт.

— Дядя, а нам воспитательница в детском доме говорит, что ругаться нехорошо, — тихим голоском проговорил незаметно подошедший к взрослым одетый в серую курточку мальчик, по виду лет пяти или шести. — А драться тем более плохо. Только злые и некультурные люди так делают.
Услышав подобные слова из уст совсем ещё маленького человечка, говорившего к тому же с очень серьёзным лицом, мужчина опустил кулак, а рыжеволосая тут же сложила зонтик.
— Петров. Ты почему от группы отбился, ну-ка быстро сюда, — закричала худая, маленькая женщина, стоящая невдалеке с несколькими, одетыми так же, как и мальчик, ребятишками.

— Мне пора, — сменив строгий вид на улыбку, негромко сказал ребёнок, — а вы помиритесь и не ссорьтесь больше, ладно? — а затем помахал им крохотной детской ладошкой и, развернувшись, быстро подбежал к ожидавшей его воспитательнице, а ещё через пару минут вся эта небольшая компания скрылась за углом магазина.

— Вы, это, простите меня, что-ли, — с виноватым лицом неожиданно сказал мужчина и, затушив о каблук папиросу, аккуратно выбросил её в стоящую у дверей урну.

— Ладно. Я и сама виновата, — опустив глаза долу, пробормотала мадам.

Мужик между тем молча скинул на поребрик потёртый старый пиджак и, напрягшись, водрузил крышку от люка на место.

— А то какой-нибудь пацан провалится ещё.

— Спасибо вам большое. Я бы её просто не подняла, — улыбнулась женщина.

— Не за что, — отмахнулся в ответ мужчина, накинул пиджак и, заметив, что продавщица открыла наконец-то входную дверь, галантно выставив руку, сказал:

— Прошу, мадам…

— Нам тоже в школе директриса говорит, что драться и ругаться нехорошо. И от тебя с мамой я чуть ли не каждый день об этом слышу, — с улыбкой сказал Лёшка, — только пацаны постарше всё равно матерятся, и бьют того, кто послабее. Но рассказ мне понравился. Неужели так бывает, когда маленький мальчик может помирить двух взрослых?
— А я хочу, чтобы так было, — серьёзно ответил Даниил, — и если ты и как можно больше других тоже будут к этому стремиться, то такая история станет вполне правдоподобной, сынок, ну или люди станут более терпимы друг к другу. Теперь спать. Завтра с утра поедем к бабушке в деревню. Будем ловить в пруду рыбу и загорать.
— А ещё есть клубнику с огорода, с парным молоком, да пап?
— Конечно, мой мальчик, — нежно сказал отец, поцеловал уже засыпающего ребёнка в лоб и, осторожно прикрыв дверь, тихо вышел из комнаты…

Часть 5. Страна чудес.

— Может, всё же тебя проводить?

— Мам, мне уже двенадцать. И я вполне взрослый мужчина.

— Иди ко мне, «взрослый мужчина», — обняла мама сына и звонко поцеловала.

— Ничего не забыл? — и, удовлетворившись утвердительным кивком мальчика, перекрестила его и со вздохом отворила дверь…

— Семенов, к директору — нагло дымя сигаретой, просунула в класс давно не бритое лицо голова какого-то старшеклассника.

— Опять что-то натворил? — строгим голосом спросила Марья Ивановна.

— Почему опять? — удивился всегда примерного поведения Данька и, так как до конца урока оставалось не больше пяти минут, закинул портфель на плечо.

— Все вы одним миром мазаны да ангелочков из себя строите. Иди уже…

Перебирая в голове все свои возможные прегрешения, Даня, вежливо постучавшись, на цыпочках вошёл в кабинет. К невероятному удивлению школьника, разгневанной директрисы он в нём не обнаружил, зато в её законном, широком кресле присутствовала некая, чопорного вида, мадам, которая с мягкой улыбкой сказала:

— Ты Семёнов?

— Был, до этой минуты, — почему-то невежливо ответил мальчик.

— Будем считать, что и сейчас, — словно и не заметив исходящую от ребёнка неприкрытую неприязнь, ответила женщина.

— Ты когда-нибудь слышал про страну чудес?

— Ну, в сказках разве что.

— А если на самом деле. Хотел бы туда попасть?

— Шутите, — удивился Даня, про себя подумав, что собеседнице не мешало бы проконсультироваться у психиатра.

— Никаких шуток. И у психиатра я проверяюсь ежегодно, — словно прочитав мысли мальчишки, сказала дама. — К слову сказать, твоя мама уже в курсе дела и даже дала согласие на твою поездку. Дело за тобой.

— Как же так? — спросил ошарашенный подросток, — а можно подумать?

— Конечно можно. Но времени у тебя немного. Чтобы к вечеру дал ответ. Мама телефон знает. А то претендентов хватает, — фыркнула незнакомка и, медленно поднявшись с кресла, словно бы не касаясь пола, выплыла из кабинета.

— Да ты не очкуй, пацан, — весело проговорил молодой водила, одной рукой управляя шикарным лимузином, а другой умудрившись на полном ходу прикурить сигарету, — Я по этой трассе сто раз уже ездил и ещё ни в одну аварию не попал.

— Да я, собственно, и не боюсь, — ответил съёжившийся на мягком сиденье Даня.

— Вот и чудненько. А то знаешь, всякие попадались. Бывало, даже ревели по началу, к мамке под юбку просились. Ну, да ты, я вижу, настоящий мужик,-
подбодрил мальчишку шофер, ловко выщелкнув окурок прямо в окно проезжавшего мерседеса, при этом угодив сидевшему на заднем сидении солидному мужику прямо в карман пиджака.
— А куда мы едем? — с опаской поглядел на обступивший машину сосновый бор мальчик.

— В страну чудес. Тебе разве не сказали? Собственно, мы уже там. Смотри в окно и набирайся впечатлений.

А за окном в это время показалась самая натуральная избушка на курьих ножках с приоткрытой кривой дверцей, в которой торчала известная мальчишке по сказкам Баба Яга.

— Ты окошко-то приоткрой, там кнопка внизу. Только сразу предупреждаю -выходить из машины запрещено, инструкция строгая.

Лимузин плавно затормозил около крыльца и Даня вежливо сказал в открытую амбразуру:

— Здравствуйте, бабушка.

— Здравствуй, честной отрок, — ласковым голоском сказала подошедшая к машине старушка. — Приятно видеть вежливого мальчишку, а то в последнее время хамы да придурки попадаются.

— У нас пол школы таких, — согласился Даня.

— А бывает и того хуже. Ревёт как девица красная. Избаловали вас смартфонами да компьютерами разными. Уж, поди, и не знаете, как картошки пожарить.

— Я, бабушка, сам готовлю часто. Когда мамы дома нет, да и просто в охотку. Хоть суп, хоть котлеты пожарю.

— Молодец. В таком разе вот тебе от меня подарочек, — сунула бабка в приоткрытое окно какой-то полотняный мешочек. — Ты воды в кастрюльке-то вскипяти, да щепотку насыпь.

— И что будет?

— Борщ будет. Наваристый. На говяжьей косточке. Сметанки добавишь и готово. Когда быстро сготовить нужно — сильно помогает. Раз на десять хватит, я думаю.

— Нам пора, — заметил водила, — и так сверх положенного задержались.

Машина тронулась с места, и Данька с улыбкой помахал в окно оказавшейся совсем не страшной бабульке.

Сосны мелькали по обеим сторонам довольно широкой просёлочной дороги. Солнышко ласково светило сквозь зелёные кроны.

— Слева от вас в дупле старого кедра живёт леший, — тоном экскурсовода проговорил шофёр, — только останавливаться не советую. Этот тип поболтать дюже любит, да ещё и телепатией, по слухам, владеет.

— Тогда проезжаем, — с сожалением махнул рукой показавшейся в огромном дупле раскидистого, столетнего кедра морщинистой роже лешего мальчик.

Лес внезапно закончился и показалось необъятное поле, на котором одетый в красные сапоги, вышитую рубашку и синие штаны петух ловко косил литовкой траву.

— А это не тот ли петух из сказки про лубяную избушку? — поинтересовался у водителя, знавший про эту историю от отца Даня.

— Он самый, — не оборачиваясь, ответил шофёр. — Бычка нынче взялся откармливать. Жрёт, зараза, как танк солярку. Вот он ему на зиму сена заготавливает. Страсть какой работящий.

Машина, между тем, миновала поле и маленькую, аккуратную избушку с белоснежными занавесками на открытых ставнях, сквозь щели в которой мелькнула неестественно здоровая заячья голова, а на обглоданной начисто поляне перед домом дожёвывал куст акации здоровенный, с вставленным в ноздрю кольцом, чёрный бычара.

Внезапно на дороге показалась небольшого роста девчушка, одетая в красную шапочку и красную же юбку. В руках у неё имелась накрытая полотенцем маленькая плетёная корзинка.

— Может подбросим? — заметив, что им по пути, спросил Даня.

— Эх, хоть и не по инструкции, да что уж…

— Угощайся, — протянула ещё горячий пирожок сидящая вплотную с Даней Красная Шапочка.

— Спасибо, — ответил мальчишка и слегка откусил оказавшегося с капустой угощения.

— Это я бабушке напекла, — звонким голоском проговорила девочка, — я каждый выходной к ней в гости прихожу. Она у меня старенькая, вот и забочусь.

— И не страшно тебе одной по лесу ходить? Тут, поди, и волки водятся, — стараясь не подавиться, спросил мальчик.

— Один, вроде, остался, — показав средний палец мелькнувшей из-за кустов волчьей морде, сказала девчонка. — Остальных охотник перестрелял в прошлом году. Да и папку моего тут всё знают. Так что, если что, любой по полной огребёт.

— А кто у нас папа?

— Дед Пихто, — на полном серьёзе сказала Красная Шапочка и, улыбнувшись, помахала в окно какому-то звероподобному мужику, который, стоя в одних трусах в протекавшей параллельно дороге реке, зачем-то изо всех сил лупил здоровенной дубиной по воде.

— Это он так ставриду приманивает, — предвосхищая вопрос, сказала девочка. — Эта сволочь под корягой сидит и вылазить ни в какую не хочет, а папа у меня очень настойчивый. Всё одно её оттуда выманит. Так что к вечеру с ухой точно будем.

Минут десять ехали молча и Данька с восхищением оглядывался вокруг, а посмотреть было на что. На большой поляне, подставив припекавшему солнышку полное брюхо, развалился видимо только что отобедавший настоящий Змей Горыныч, ковыряясь в зубах, попеременно в каждой из трёх голов, настоящим рыцарским копьём. Судьба самого рыцаря, которому эта зубочистка принадлежала, оставалась под вопросом. На серой, лысой скале одетый в средневековые доспехи могучий детина увлечённо колотил палицей какого-то маленького, пузатого типа, зачем-то пытавшегося в перерывах между ударами свистнуть. Но, наверно в виду того, что зубы бьющий его молодец предусмотрительно ему выбил, получалось это у него плохо.

Потом проехали мимо мрачного черного замка, который пытались взять приступом какие-то оборванцы. Число их не превышало сотню, а сама осада выглядела настолько нелепой, что даже осаждаемые, похоже, не принимали её всерьёз и забрасывали атакующих сверху гнилыми помидорами и конским навозом. Пыл наступающих это нисколько не уменьшало, но картина пытающихся влезть по лестницам перемазанных в фекалиях бомжей выглядела настолько смешной, что Данька ещё долго хохотал над скрывшейся вдали фантасмагорией.

Наконец лимузин резко сбавил ход и притормозил около маленького, симпатичного домика с аккуратной резной калиткой на зелёном заборе и с висящим на крыльце длинным шнурком.

— Спасибо, что подвезли, — весело проговорила девочка и, поцеловав покрасневшего мальчика в щёку, выпорхнула из машины наружу к очень кстати вышедшей на крылечко пожилой, опрятной старушке.

Распрощавшись с бабушкой и её внучкой, парнишка с водителем поехали дальше и спустя некоторое время мальчик с удивлением обнаружил, что они едут уже по городу, а через полчаса лимузин плавно остановился у данькиного подъезда.

— Понравилось? — улыбнулся водитель, на прощание пожав мальчику руку.

— Спрашиваешь, — восхищённо ответил подросток.

— Тогда приходи ещё, — протянул ему парень маленькую жёлтую карточку, на которой вычурными буквами было выведено «Страна Чудес». Снизу был написан довольно странный номер телефона, состоявший из шести девяток, и столь же необычный адрес «Тридевятое царство».

— А как вас найти? — подняв голову от визитки, спросил Даня, но странный водитель и загадочный лимузин уже испарились, как будто и не появлялись здесь никогда…

— Вот это да, — улыбнулся лежащий в кровати мальчик, когда папа закончил читать ему этот необычный рассказ, —смешно и интересно, но ведь такой страны не существует?

— Вот видишь, раз ты улыбнулся и об этом спрашиваешь — то она точно есть. Пусть только в твоём воображении, сынок. И значит, не зря я читаю тебе на ночь разные сказки. Да и я с тобой на какое-то время с удовольствием попадаю в эту Страну Чудес…