Этери. Глава 20

Оставшись одна, Женя-Этери раз за разом возвращалась к разговору с Гиви, что случился накануне с совершенно потрясающей откровенностью с его стороны, наполненной болью и нескрываемой горечью. Резюмируя, подводя черту, ей стало безусловно понятно, что решение вновь придётся принимать самой… Прежде всего в той части, которая касается её собственного выбора кем и в каком свете представлять перед отцом как самого Гиви, так и им совершённых поступков. То, что встреча с Вахтангом рано или поздно состоится, сомнений не было уже потому, что Гиви Картулидзе далеко не дикарь и, по большому счёту, ничего плохого  относительно неё до сих пор не совершил… Да, сделал своею любовницей, но сей поступок никак нельзя было бы расценить как просто насилие, проявление неуважения к ней. Да, лишил её девственности вне брака, но у неё не появилось оснований не верить тому, что отношения, в конце концов,  будут оформлены должным образом и по закону.

- Хочу ли я этого? – спрашивала она себя и не без смущения признавалась – Хочу! Судьба послала мне в спутники совершенно потрясающего мужчину. Кроме того, что он невероятный красавец, что, впрочем, вторично, но ещё и умница. Чуткий, внимательный, заботливый, сильный, смелый… Ведь не испугался же он выкрасть дочь своего кровника! Безрассудство? Отчасти, да, поскольку не мог не понимать, что Вахо если и примет его, то далеко не сразу и не без её подачи… Прощать кровные обиды на Востоке не умеют и не любят… Вера в любовь с первого взгляда Женьке всё ещё казалась несколько литературной, наигранной… хотя, как знать?

- Стоп! – снова обращалась она к себе – Лукавишь гражданочка! Ой, лукавишь… А чем же, если не этим, ты объяснишь то, что происходит с тобой? Ну-ка, давай-ка припомни свою мыслишку про ребёнка от него! Как скоро она возникла в твоей голове, а? Прямо на другое же утро, не так ли? А потому придётся делать выбор… А решений только два: попробовать примирить отца с Гиви, убедить его впустить в семью, позволив стать её частью, забыв о том, что было в прошлом; или уйти с Гиви в свободное плавание, поскольку третьего не существует!

Женя даже в мыслях не допускала третьего варианта, а он был, лежал на поверхности, и именно он мог бы считаться, с точки зрения Вахтанга, единственно правильным: отказ, уход от похитителя и жажда мщения за всё, что он сделал с нею. Но вот в чём штука-то: этот путь даже не возникал перед её мысленным взором, и это говорило о многом.

- Ладно! – приняла решила она – Будем разгребать проблемы по мере их возникновения! – и, выйдя на улицу, медленно побрела по тропиночке наверх, туда, где находился загон для животных, принадлежащих Гиви, резонно полагая, что вниз идти не стоит - мало ли на кого можно было там наткнуться.

Она бывала уже здесь и прежде, но впервые подошла так близко. То, что в прошлый раз показалось просто сараем, на самом деле выглядело несколько сложнее: довольно-таки просторное помещение под крышей, крытое какой-то сухой травой, имело две глухие стены, а две остальные вверху, ближе к крыше приблизительно на метр были не загорожены вовсе.

- Вместо окон, что ли? – подумала девушка – Интересно, а как там внутри?

Откинув импровизированную щеколду, сделала шаг внутрь. А там виднелась дощатая перегородка в виде редкого штакетника, разграничивающая территорию на две неравные части. В первой, более просторной, находились сейчас овцы… много… штук двадцать, часть из которых лежала на толстой подстилке из всё той же травы, а другая, просунув головы через «штакетник» самостоятельно кормилась сеном, которым была забита вторая половина сооружения:

- О, как хитро придумано! – снова вслух проговорила Женька, осматриваясь вокруг себя – А вот и поилка! – заметила у торцовой стены деревянное довольно-таки вместительное корытце, установленное на камнях на удобную для животных высоту. Несколько овец с любопытством приблизились к ней с явным желанием познакомиться.

- Э, нет, друзья мои. Я пока ещё не готова к подобной фамильярности! – попятилась она от них назад, закрывая со всею поспешностью калитку, чтобы как ненароком не выпустить их на свободу, и уже собралась возвращаться обратно в избушку, как вдруг ей послышался какой-то шум в сеннике, как будто там кто-то был, кроме неё самой.

- Кто здесь? Щенок, что ли? - и вновь вошла – Никого… Показалось, наверное…

И вдруг увидела торчавший из глубины копны детский башмачок. Пожав плечами, приблизилась и легонько пощекотала ногу повыше сапожка. Результат не заставил долго ждать – нога тут же с поспешностью попыталась закопаться в сено, поджавшись. Получилось не очень, честно говоря… И тогда Женя решительно разбросала овечий корм по сторонам, уже безусловно понимая, кого под ним обнаружит.

- Так, ну и кто же это у нас здесь? – не повышая голоса, проговорила девушка, чтобы не испугать племянницу Гиви, а это была, конечно же, она – Девочка!  Да какая же ты хорошенькая! Прямо настоящая принцесса! Не хочешь со мной поздороваться?

 Та резко легла на живот и укрыла голову руками.

- Понятно… не хочешь… Жаль, а вот я бы очень хотела подружиться с тобой! Понимаешь, - продолжала «ворковать» Этери укладываясь рядом с Лианой – Мне бывает так грустно одной, особенно вот в такие дни, когда твоего дяди Гиви нет рядом. Ведь ты же Лиана, правда?

Малышка по-прежнему молчала, но по напряжённой позе легко можно было заметить: слушает! И это, безусловно, являлось позитивным моментом – ведь не кинулась же она бежать со всех ног, а находилась по-прежнему там, где находилась.

- А что ты здесь делаешь? Овечек кормила, да? – сыпала Женька вопросы один за другим, не ожидая ничего в ответ – Ты смелая… А я вот их боюсь страшно… Они же могут укусить, не так ли?

Что-то похожее на смех, хихикание послышалось из кучи сена. И тогда Женька осмелилась на отчаянный жест – прикоснулась к проблемному ребёнку:

- Лиа, послушай, перевернись ради Бога на спину – я жутко беспокоюсь, что ты там задохнёшься. Меня же твой дядя убьёт потом за это… Ты же не хочешь моей смерти,  нет?

Девочка напряглась ещё сильнее, затихла, но потом всё-таки выбралась наружу и легла на бок, отвернувшись от той, что задавала столько вопросов и, вообще, непривычно много говорила.

- Вот и хорошо, умница! А чего ты отвернулась? Боишься меня? Я такая страшная, что ли?

 Девочка отрицательно замотала головой – и это можно было уже считать победой!

- Ну, конечно, ты не боишься, ты же храбрая девочка. Вон куда забралась одна, без взрослых! А вот я бы не посмела… Знаешь почему?

Та молча пожала плечиками.

- Лиана, ну повернись, пожалуйста, что я со спиной-то всё время разговариваю? Ты же вот только что подтвердила, что не боишься меня, так?

Вместо ответа та села и посмотрела на Женьку огромными ярко-коричневыми полными любопытства глазищами в обрамлении длинных мохнатых длинных ресниц.

И вдруг для девушки стало абсолютно понятным то, что происходит с этим брошенным матерью ребёнком. Словно где-то там, внутри головы, что-то щёлкнуло: смотри, она же родная тебе по несчастью. Немота – всего лишь защитная функция не умеющего справляться с несправедливостью организма – вспомни же себя! Вспомни, как ты едва не умерла, оказавшись ненужной собственной матери! Да, у тебя был Егор, а у этой крохи дядя, но по сути вы обе оставались один на один с жестокой реальностью, и каждая из вас выбрала свой путь, свой способ защиты… Эта девочка…

Она смотрела на растерявшегося ребёнка и плакала. Горько, навзрыд, и даже не вытирая нескончаемого потока слёз, вырвавшихся наружу из потаённой сути, той, о которой не знала сама… Не прекратила плакать даже тогда, когда Лиана неожиданно обняла её ручонкой за шею и крепко прижалась всем своим существом к той, что видела впервые, но безусловно правильно поняв и разделяя услышанную сиротскую составляющую в голосе невероятно красивой невесты своего дяди, а что это именно она, девочка знала из их разговоров с бабушкой.

Натэлла сбилась с ног, разыскивая пропавшую с утра внучку. Приходилось осматривать все закоулки, где та любила прятаться, постоянно ища уединения, поскольку рассчитывать на то, что она отзовётся, веры не было. Но, увы… Оставалась единственная надежда, что Лиана удрала туда, наверх, где жил отшельником её дядя. Дорогу девочка знала хорошо – бывала там и не раз и с нею, и он любил забирать её на пару-тройку дней, да и не так уж далеко они жили друг от друга – всего лишь каких-нибудь тридцать минут неторопливым шагом.

Подходя к избушке, почти сразу же поняла, что та пуста… Оставалась кошара… И действительно, уже за несколько шагов женщина услыхала громкий голос будущей невестки и чьи-то рыдания. Первым желанием было броситься туда бегом, но вместо этого она, наоборот, замедлила шаги и осторожно приблизилась вплотную и чуть приоткрыла дверь. Но то, что открылось взгляду в сеннике, прямо скажем, оказалось  полнейшей неожиданностью: её дикарка внучка крепко обнимала невесту Гиви, и успокаивающе гладила ручонкой по зарёванному лицу, размазывая струящиеся слёзы из глаз девушки…

Ещё не зная, как ко всему этому относиться, тихонько, всячески стараясь не помешать, не вспугнуть зарождающуюся близость, в чём сомнения не имела абсолютно, Натэлла медленно побрела к себе домой, уже совершенно не тревожась о внучке, зная: Этери ни за что на свете не обидит её…