Детлев фон Лилиенкрон. Баллада о Рунгхольте

                *****

Морем проплыл я над Рунгхольтом ныне,
Лет уж шестьсот, как он сгинул в пучине.
Волны шальные вокруг нас бурлили, -
Так же, когда они Рунгхольт залили.
С воем тряслись паровые машины,
И издевались над нами глубины:
- Бей, Пенный Ханс!

Северным морем, погибели морем
Взяты от суши, лежат на просторе,
Словно торчат из воды поплавки,
Бывшей единой земли островки.
Нежит тюлень свое тело лениво,
Чайки над отмелью кружат сварливо:
- Бей, Пенный Ханс!

Средь океана забылось до срока
Чудище древнее в бездне глубокой.
Трется башкой о шотландские кряжи
И бьет хвостом о бразильские пляжи.
Зверь шесть часов море шумно вдыхает,
И шесть часов вновь его выдыхает.
- Бей, Пенный Ханс!

Но раз в столетье, волну нагоняя,
Жабры его массы вод выпускают.
Дыхалом кракен с усильем вздохнет,
Вытолкнет воду и снова уснет.
Чудище много людей погубило,
Тучных земель, городов затопило
- Бей, Пенный Ханс!..

Рунгхольт — зажиточный и именитый,
Рожью отборной амбары забиты.
Как в древнем Риме в счастливые годы,
Здесь каждый день кружит масса народа.
Мавры, сирийцы несут паланкины,
Золото всюду сверкает картинно.
- Бей, Пенный Ханс!

Рынки и улицы людом забиты:
Пьют, балаболят, дурЯт неприкрыто.
С дамбы смеются: «Эй, ты, водоем,
Пенная лужа! В тебя мы плюем».
Дурни трясут кулаками с плотины,
Кракен во сне тянет когти из тины.
- Бей, Пенный Ханс!

Чаек качает волною отлива,
В мягких ботинках Бог ходит по миру.
В небе, дрейфуя, луна в полнолунье,
Тихо смеется людскому безумью.
Рифы норвежцев, бразильские дали -
Море ровнее шлифованной стали
- Бей, Пенный Ханс!

Всюду покой на земле и на море.
Вдруг жуткий рев, - словно зверя в загоне:
Чудище, вздрогнув, глубоко вздохнуло,
Глаз приоткрыло и снова заснуло.
Бурные чёрные пенные валы
Море взбесившимся стадом погнало.
- Бей, Пенный Ханс!

Миг - и весь Рунгхольт волною накрыло,
Тысяч тысяч людей утопило.
Где прежде шум был и праздник гульливый,
Рыбы гуляет косяк молчаливый...


Морем проплыл я над Рунгхольтом ныне,
Лет уж шестьсот, как он сгинул в пучине.
- Бей, Пенный Ханс!

**********
Перевод Татьяны Коливай
**********

ПРИМЕЧАНИЯ.

* «Пенным Хансом» во Фрисландии издавна образно называли бушующее, штормящее Северное море.

** Древний город Рунгхольт - это «Атлантида Северного моря». За одну ночь громадные морские волны смыли его в пучину морскую, погубив всех его жителей. Это случилось 16 января 1362 года.

***Более подробно о Рунгхольте - см. мою статью "По следам немецких сказок и легенд. Гибель Рунгхольта":
{https://vbaden.blogspot.com/p/blog-page_303.html}

**********


ОРИГИНАЛ

Detlev von Liliencron.
"Trutz, Blanke Hans“. 1882/1883

Heute bin ich ueber Rungholt gefahren,
die Stadt ging unter vor sechshundert Jahren.
Noch schlagen die Wellen da wild und empoert
wie damals, als sie die Marschen zerstoert.
Die Maschine des Dampfers schuetterte, stoehnte,
aus den Wassern rief es unheimlich und hoehnte:
Trutz, Blanke Hans!

Von der Nordsee, der Mordsee, vom Festland geschieden,
liegen die friesischen Inseln im Frieden,
und Zeugen weltenvernichtender Wut,
taucht Hallig auf Hallig aus fliehender Flut.
Die Moewe zankt schon auf wachsenden Watten,
der Seehund sonnt sich auf sandigen Platten.
Trutz, Blanke Hans!

Mitten im Ozean schlaeft bis zur Stunde
ein Ungeheuer, tief auf dem Grunde.
Sein Haupt ruht dicht vor Englands Strand,
die Schwanzflosse spielt bei Brasiliens Sand.
Es zieht, sechs Stunden, den Atem nach innen
und treibt ihn, sechs Stunden, wieder von hinnen.
Trutz, Blanke Hans!

Doch einmal in jedem Jahrhundert entlassen
die Kiemen gewaltige Wassermassen.
Dann holt das Untier tiefer Atem ein
und peitscht die Wellen und schlaeft wieder ein.
Viel tausend Menschen im Nordland ertrinken,
viel reiche Laender und Staedte versinken.
Trutz, Blanke Hans!

Rungholt ist reich und wird immer reicher,
kein Korn mehr fasst selbst der groesseste Speicher.
Wie zur Bluetezeit im alten Rom
staut hier alltaeglich der Menschenstrom.
Die Saenften tragen Syrer und Mohren,
mit Goldblech und Flitter in Nasen und Ohren.
Trutz, Blanke Hans!

Auf allen Maerkten, auf allen Gassen
laermende Leute, betrunkene Massen.
Sie ziehn am Abend hinaus auf den Deich:
"Wir trutzen dir, Blanker Hans, Nordseeteich !"
Und wie sie drohend die Faeuste ballen,
zieht leis aus dem Schlamm der Krake die Krallen.
Trutz, Blanke Hans!

Die Wasser ebben, die Voegel ruhen,
der liebe Gott geht auf leisesten Schuhen,
der Mond zieht am Himmel gelassen die Bahn,
belaechelt den protzigen Rungholter Wahn.
Von Brasilien glaenzt bis zu Norwegs Riffen
das schlafende Meer wie Stahl, der geschliffen
das Meer wie schlafender Stahl, der geschliffen".
Trutz, Blanke Hans!

Und ueberall Friede, im Meer, in den Landen.
Ploetzlich, wie Ruf eines Raubtiers in Banden:
das Scheusal waelzte sich, atmete tief
und schloss die Augen wieder und schlief.
Und rauschende, schwarze, langmaehnige Wogen
kommen wie rasende Rosse geflogen.
Trutz, Blanke Hans!

Ein einziger Schrei- die Stadt ist versunken,
und Hunderttausende sind ertrunken.
Wo gestern noch Laerm und lustiger Tisch,
schwamm andern Tags der stumme Fisch.---
Heut bin ich ueber Rungholt gefahren,
die Stadt ging unter vor sechshundert Jahren.
Trutz, Blanke Hans!