об одежде

когда все разделись, то я остался ходить в одежде,
потому что понял, что моему глазу непривычны дряблые кожистые тела,
теперь они ошиваются повсюду, а я кутаюсь в шарф и застегиваю шерстяной плащ,
но голые люди так и норовят влезть в поле зрения.
оказалось, что мир состоит из человеческих тел,
сокрытые в кусочках тряпок различных цветов, фасонов и фактур,
они сливаются с серым асфальтом и бетонными стеклопакетами-глазками.
бежевое месиво, из разных оттенков составляющее кожу,
выделяется яркими пятнами на фоне жилых массивов,
я даже удивляюсь, что дома не перекрашены под людей,
потому что человечество привыкло изменять мир под свои нужды,
только внезапно решив выплыть из них.
теперь косится на меня как будто бы все человечество
через людей на улицах и в магазинах,
если бы они могли, они бы показывали меня по телевизору и, смеясь, тыкали бы пальцами в мое завернутое шарфом лицо,
новая появилась правда - считать наготу за честность,
и открытую грудь демонстрировать, как открытое сердце.
я не хотел показывать ни честности, ни груди,
неприятно и неуютно смотреть даже на свое тело,
слишком оно простое и покрыто неуместными волосами,
какими-то шрамами, родимыми пятнами и морщинами.
казалось бы, что это история моей жизни,
но если моей - то почему она должна заинтересовать кого-то еще?
неужели все люди вокруг своих раздетых тел разглядывают других,
и можно ли в метро услышать вопрос откуда этот шрам,
рассказать случайному прохожему грустную или забавную историю о себе.
может быть, я лишаю себя такого опыта...
я поначалу пробовал ходить такой, как все,
но руки тянулись прикрыться, а голова тянулась смотреть в пол.
не знаю, как выйти теперь во двор или на работу,
от меня отворачиваются надменные взгляды потных от летнего зноя людей,
чья потливость смущает почему-то только меня
и за это я приравниваюсь к существу низшему.
мне в магазине хамят и отказываются продавать даже сигареты,
потому что, мол, не видно тела - не видно возраста,
им тело служит своеобразным документом о зрелости.
становится все холоднее, но люди не спешат одеваться,
я думаю, это упрямство и верность нелепой идее.
они думают по-другому.
только я не могу купить ни теплых ботинок, ни пуховик, ни даже пару трусов,
магазины одежды давно закрыты разорившимися до последней нитки - вот каламбур - владельцами.
мне остается делать себе одежду из штор, скатерти, мехового куска,
который я обыкновенно расстилаю на сидение машины.
из этого получается подобие нелепой шерстяной майки
с большими карманами и стесненно закрытым лицом.
на улице стало непримиримо много взглядов, и они стали злее,
вокруг собирается вавилонская толпа, если я выхожу хоть за хлебом,
потому я несколько дней уже сижу дома и считаю дни на настольном
календаре с блестящими милыми котятами.
уже почти октябрь, скоро новый год и холодный снег.
как же они будут с этим справляться?
сижу один, ем консервы, развлекаюсь чтением книг,
в старых книгах совсем другие проблемы в быту людей:
страсти, интриги, скандал, измены...
а я просто покрыт чужой шерстью,
и уже получилось не как у других.
на дворе - почти зима, тела улицы бегают нагими,
через подзамерзающее стекло они вовсе не кажутся грустными,
но кажутся медлительными и посеревшими от холода.
а я одиночеством маюсь, прочитав очень много томов,
передумавши много различных мыслей, я пришел к тому, чего не могу
выразить без слов, высказанных другому человеку.
в один из усталых дней за чашкой холодного чая
я раздеваюсь, чего никогда не делал в квартире,
я раздеваюсь и чувствую, что, вроде как, понимаю, для чего
этим занимаются другие.
приятно ощущать собой движение атмосферы
и некоторую мягкую беззащитность.
я выхожу на улицу, желая поделиться открытием,
но все оказываются в теплой зимней одежде
и при моем появлении их лица искажаются той же гримасой,
что я скрывал долгие месяцы под шарфом.
и, расстроенный, я поворачиваю обратно домой
под яростные крики матерей, ведь их дети могли заметить
мое обычное открытое тело,
и это должно было бы детей напугать.
а вернувшись в квартиру, я не нахожу ответа:
одеваться мне или оставаться так,
только мысль мелькает - неужели я стал законодателем новой моды?
и на душе становится чуть веселее и легче.

05.09.16 3:15