Мы дети тех...

Это будут приводить потом во многих соцсетях:
Однажды студент спросил у Дитмара Эльяшевича Розенталя:
"Скажите пожалуйста, как пишется слово "по***" - слитно или раздельно?"
"Если это характеристика моего отношения к Вам, молодой человек, - невозмутимо ответил Розенталь, - то слитно. А если обозначение глубины великой еврейской реки Иордан, то раздельно".

И никогда не будут приводить рассказ, который, естественно, не касается биографии "небожителя русской словесности", но который может быть здесь приведен в качестве иллюстрации.

Как-то я натолкнулась в интернете на статью в газете "Вечерняя Москва": интервью с Розенталем, которая вышла через пару месяцев после смерти вышеупомянутого ученого в виде этого самого интервью.

Интрига заключалась в том, что вопросы и ответы (дважды даже Дитмар Эльяшевич успел перебить корреспондентку, упредив вопрос), так вот, вопросы были просто подогнаны к различным высказывания Розенталя, взятым из разных источников. Выглядело двусмысленно. Особенно название статьи: "Розенталь на спиритическом сеансе". И, естественно, такая неудержимая интеллектуальная энергетика, что покойному дважды удалось перебить вопрошающую.

и тогда я решила рассказать вам эту историю.

Как вы могли догадаться, человека звали Розенталь. Он был посвященным в Орден Розенкрейцеров. А в то далекое время, на заре Советской Власти в СССР, этот Орден находился под преследованием ОГПУ, или НКВД - я их всегда путаю.

Надеюсь, мои читатели помнят, кем был Ёся Смоленский, Ханох Иегуда, носящий имя в честь одного из Арх-Ангелов. Посему непримиримое противостояние между фракциями, вылившиеся в укорененные в сознании до сих пор сталинские репрессии, не далеко от истины.

Вернемся к нашему герою, который в эту минуту по дороге с рабфака, заглянул в какой-то из московских парков, чтобы снять усталость от многочасового натягивания великовозрастных детин на азы языка.

Розенталь, занятый созерцанием высот в небе сквозь оголенные ветки деревьев, периодически поворачивал голову так и сяк: чтобы заставить черные прочерченные в синеву линии вращаться. В голове в этот момент создавались футуристические картины, как неожиданно кто-то рядом спросил:

- Внук Предтечи?

Медленно скосив глаза в сторону голоса, Розенталь заметил сухопарого неопределенного возраста человека, пытавшегося ему улыбнуться. Улыбка выглядела неживой - и собеседник бросил глупое занятие.

Разговор незнакомец предложил завязать на польском.

- Здесь не говорят по-польски, - это была первая фраза на родном языке, - Здесь следует говорить на русском, - это была фраза на русском.

- Думаю, вы полиглот, языков десять-пятнадцать - для вас пустяк, - с ним перешли на русский.

- У вас тоже неплохо получается, - отшутился Розенталь, - у Вас есть что-то ко мне?

- Сын Иды, внук Предтечи? - собеседник как бы пытался окинуть в рост учителя словесности из рабфака.

- Да, мама Ида. Её отец Ушер. Но об этом сейчас не стоит вспоминать. Имена нынче в моде иные.

Было очевидно: собеседник и не думал, что он ошибся. Может быть, за мной следят? В это время следить могли за каждым, искали ответы на несуществующие еще вопросы.

- Не подумайте, что я следил. Я знал. Вы были маленьким и можете не помнить: детство, Берлин, к Вам подходил один человек и рассказывал стихи, Вы его еще приняли за сумасшедшего...

- Это были Вы?

- Что Вы... Просто я вспомнил.

Далее прозвучало несколько фраз на идише.

Розенталь закрыл глаза и медленно покачал головой: вниз-вверх. Стихи были те же.
Внук Предтечи.

"По-моему го звали Иоанном"

- Да. Ему нужно было дать какое-то имя. Иоанн Предтеча.

- А потом у него появился внук? То есть я?

- Видимо.

"Не вижу никакого смысла... Предтеча что-то из Библии... А тут рабочие, профсоюзы, советы..."

- Мой мальчик, кто Вам сказал, что для Вас мир закроется в границах этого рабфака или как у вас там его называют. Я не пророк, да меня и не посылали Вам гадать на кофейной гуще, но дело требует, чтобы Вы кое-что знали. Недалеко от Рима на северо-восток есть монастырь. В горах. Вы там по месту разберетесь. В том монастыре Вам окажут посильную помощь. Взамен, вы встретитесь с одной молодой девушкой и предложите ей сердце...

Розенталь хотел протестовать, он даже пытался привстать со скамейки: и в мыслях не было искать какую-то девушку, чтобы чего-то там ей предлагать... Монолог был прерван, старик рядом довольно сильно сжал руку чуть выше локтя - по телу прокатилась волна боли.

- Выкидыш, ты сделаешь то, что я тебе сказал...

Придя в себя, Розенатль заметил:

- Вы безумны! Какой Рим? Это же Москва. Это же коммунистическая страна... что еще за монастырь...

- Коминтерн Вас устроит? Ни вашим, ни нашим...

- Как я попаду в Италию? На какие деньги?

- Вас туда сами Советы и пошлют.

- Зачем?

- Вы должны встретиться с этой женщиной, вернее, пока еще девушкой.

- И товарищи туда меня пошлют? За вашей девушкой?

- Не будьте наивным. Они не имеют понятия о нашем разговоре. Замечу, девушка Вам откажет. Вы, незавидный жених, если честно, в глазах дородных альпийских барышень.

Розенталь смотрел с ухмылкой: на него потратят несоизмеримые с его жалким жалованием деньги, чтобы ему отказала какая-то итальянка.

- Она нужна не Вам. То есть Вы еще пока не знаете, как она Вам нужна. Оттого её отказ ничуть никого не огорчит.

"Душевнобольной"

Между тем старик наконец-то смог улыбнуться по-настоящему.

- Вы ей предложите через много лет сбежать от человека, которого она выберет себе в мужья. Обещайте, что Вы предложите? И Вы достигните в этой стране таких высот, какие не снились даже вашей маме, когда она желала Вам счастья. Тихого еврейского счастья.

- Это плата?

= Это задаток.