Мы шли след в след по едва различимой в снегу троп

    Мы шли след в след по едва различимой в снегу тропинке. Смеркалось. Впереди я увидел огромные деревья и дом-развалюху. В заборе не было калитки, она отвалилась, да и забор уже полулежал. Мы зашли в ограду и я с изумлением узнал свой дом брошенный мною давным-давно, здесь прошла не малая часть моей жизни. Тополя над ним стали ещё огромнее, а дом совсем вжался в землю. Небо было такое яркое и звёздное, что я невольно загляделся.  Оно было совсем не земным, звёзды незнакомые и яркие, а в глубине были видны зеленоватые и рубиновые туманности. Где то я уже это видел. Люди которые шли впереди оглянулись и позвали меня. Надо было уходить, через несколько минут земля погибнет. От того и небо такое яркое и звёздное, я понимал это, но уходить не хотелось. Мы с трудом открыли заметённые снегом двери и протиснулись в дом. На ощупь по памяти я нашёл в полу крышку от подпола и открыл её. Запахло сыростью и тленом, а где то внизу, далеко мерцал тусклый, багровый свет. Мы осторожно спустились по ветхой лестнице и оказались в едва освещённом туннеле. С боков к нему подходили такие же туннели-ответвления. Мои спутники уверенно двинулись вперёд. Я шёл за ними и вспоминал, что когда то уже это всё видел. Но память моя, как луч фонарика, выхватывала только детали, а что впереди и позади было неизвестно и напрочь забыто. Тут я заметил, что совсем отстал от своих спутников, вокруг меня были только сети туннелей едва освещённых и уходящих в неизвестность. В одном из них я заметил яркий свет, это был даже не туннель, а закуток, ниша в стене. Внизу его было небольшое окошко, где и был источник света. Заглянув в него я с изумлением увидел южный, летний город, пышущий жаром и ароматом цветов. Я с трудом протиснулся в окно и оказался в летнем городе, надомной шумели пирамидальные тополя, солнце было ослепительно-ярким.Глаза мои начали привыкать к свету и все больше и больше изумляясь, я стал узнавать место. Это был военный гарнизон в южном городе, где я когда то проходил срочную службу. Вот плац, наша четырёхэтажная казарма окрашенная в грязно-розовый цвет. На себе я обнаружил кирзовые сапоги, выцветшую хебешку. Электронные часы на моей руке показывали 12.30, 26 апреля 1986 года-сегодня же взорвался Чернобыль подумал я. Знакомый, противный голос сержанта-литовца созывал нас на предобеденное построение. Вот это я попал!-неужели теперь меня ждёт ещё полтора года службы. Я оглянулся вокруг пытаясь найти окно из которого я вылез. Но, на его месте обнаружил пыльное наглухо заколоченное окно подвала казармы. И тут в глазах моих всё зарябило, завертелось и я полетел в никуда.

 Кто то будил меня. На берегу реки горел костёр. Была тёплая, летняя ночь.- Вставай, уха уже поспела! Перед собой я увидел заросшее щетиной усатое лицо дяди Васи. Опахнув меня табачным перегаром, лицо хрипло произнесло: -Вставай, сейчас по паужнаем и вперёд, клев уже начинается. Рука его протягивала мне кружку с водкой. Я "жахнул" и посмотрел на звёздное небо, оно было обычное тихое и безмятежное. Звёзды знакомо подмаргивали мне из космических глубин.- Приснится же такое епт!
   Картина Михаэля Совы.