Отчаянный снег - сборник стихов

***
Дерево колодца
Льдом наросло.
И твои оконца
Занесло, занесло…
Ох, этот переулок больно лих!
Упрямая поземка за собою манит.
Она деревья на пути туманит.
Твой дом в ее дыму затих.

Я стучусь в ворота. Тихо, никакого ответа. Стучусь еще раз. И снова бес толку. Наконец, стучусь в завьюженное окно…

Ой, вьюга ли это рванула!
Ворота раскрыла сама.
И ты вдруг ко мне прильнула.
И с рук твоих соскользнули
широкие рукава.

Ты выбежала в платье цыганском.
На нем шерстяная накидка.
И вьюга заходила вдруг танцем.
И пело твое тело как скрипка.

Приглашение к танцу
Ну пойдем-ка на зимние танцы!
Где укутаны снегом акации.
Мы встряхнем их белые шубы.
Ты подставишь холодные губы.

Мы на белую ступим веранду.
Ты мне руки протянешь: ты рада.
В них истома еще, промедленье.
Но уже это танца рожденье.

И скажите, звучит нам откуда
Эта музыка – зимнее чудо…
Это кружат нас, верно, снежинки.
Закружили совсем, закружили.

Чуть в раздумье плечом касаясь
(еще как бы меня бросая),
Ты уже эту музыку слышишь.
И уже нет разлуки, ты слышишь!

***
Свиданья час.
Тебя воспеть мне нечем.
Я только помню: пробегаю сад…
В снегу деревья…
да ведь это свечи
Для нашей встречи зажжены стоят!

Пока бегу я, ничего не зная.
Вдыхая только воздух впереди.
И свечи, свечи, свечи
для свиданья,
Зажженные в моей груди.

Домик на окраине зимы
Плачет снег,
Возвращается радость из долгой разлуки.
Мы одни в нашем чутком дощатом доме.
И весны приближение слушают стены.
А гулёны-друзья допоздна где-то бродят.
Стук в окно – это они, наконец, возвратились.
Мы, накинув пальто, к ним в капель выбегаем.
Улыбаются они нам под окном.
Возвращается радость из долгой разлуки
(возвращаются из странствий их губы).
- У вас спички найдутся? – спросили они.
Я поднес им огонь в кулаке – прикурить.
Спички дайте – весну осветить!
Лучше – да! – её лучше вот так встречать.
Как в окошко она постучит –
Выбегай к ней с открытой душой.
Не пряча глаза, не таясь, не хитря,
Со своею бедою, со счастьем – как есть…

Возврат зимы
Рукой неуловимо повела –
Как только ты одна умеешь делать –
Разбуженная вьюга поплыла,
Твой переулок стал белее мела.

Гребу руками, чтобы не снесло,
К тебе при этой бешеной погоде!..
Тобой спокойно вьюга верховодит.
А где спасительное взять весло?

Белая мышь
Как говорится, ты взяла свои вещи:
Брови, походку, все обещания,
Губы, участие, руки, радость от встреч,
И так далее.
На прощание ты сказала:
«Счастливо!».

Так вот, это «счастливо» не может быть само по себе. Ты сказала «счастливо», расставаясь. Но это же нелепо! Ведь счастливо может быть – только когда мы встречаемся, когда мы вместе.

Что же, ветер весенний ли
Сшиб меня на бегу?..
Только трудно мне будет
Теперь одному подняться.
Нет, конечно же, я не валяюсь
На жирной земле,
Отвратительно пахнущей
Наглой любовью,

ведь и бегущие облака – они не упали в провал по спуску улицы, а просто тают вдали, как тают обломки льда…

ветер с каждым днем все теплеет,
и треплет по-дружески голые ветки,
уже приходящие в чувство.
Но почему же не может он
в чувство меня привести?

Все же я через силу, как могу,
Улыбаюсь –
Ведь пора наступила,
Которую ждали с тобой.
И хотя оставалось нам ждать
Совсем немного –
 Теплоты твоих глаз не хватило
Для этого малого срока.

В свой черед наступает ночь,
Эта белая мышь,
Которая прячется за гардины,
И прячется за луну…
Потому что она хорошо заметка
Всем одиноким.

Пустые аллеи
С зеленым гребнем в волосах
Май, наконец, пришел.

Но память мне выдает препараты, срезы недавнего прошлого, когда ты меня на прощание плотнее укутывала шарфиком, и просила беречься, не простывать. «Ради меня», - говорила ты.

Время осталось там,
Где погружались липы
В затон ночи,
И живая теплота
Ощущалась сквозь вязку кофты,
Через рядом идущий снег…
И теперь непонятно,
Что можно прижаться к теплу
Сырых и последних порош!

Но уж так побеждающее юн
Этот натиск зеленый,
Что мне всюду листва повествует
О чуде весенних свиданий.
Твоим голосом мне
Назначает время:
«Вечером завтра!»
Твои руки меня поведут
По давно ожидающим нас аллеям.

Скоро ночь придет
В фиолетовом платье
И в покое и мире
Укроет всех ищущих
Мир и покой.
В равной мере предательски вольно
Польется во тьму
Отчаянный звучный ропот.
Только тьма все укроет и, как и вчера,
Обойдет меня шепот счастливых.
И опять мне навстречу
Выйдет только луна,
Чтобы быть рядом со мною.

***
Мы с тобою,
Давя до рассвета,
До боли
Клюквинки губ,
В сосняке
Не бродили по травам росным.
Не вставала ты на колени
Рядом со мной на лугу.
И нам знойно не пели сосны.
Ломтик месяца в небе
над лугом любви,
Чтоб не ранить его,
 исчезает из глаз.
Чтоб не ранить
не смятых тобою трав,
Ломтик месяца тихо
тает из глаз.

Этим ломтиком я захлебнусь, захлебнусь!..

Стихи укрытий
Если бы ты знала, что мне стоило пережить горький праздник весны! Никто ведь не знал, что он для меня горький. И нельзя мне было схорониться в яблоневом дыму, хотя и говорят, что одному спрятаться легче. Я выходил во двор, в медовый запах от яблонь, и я спешил скорее пройти мимо… Да, друзья, я стремлюсь к веселью, но печальное меня задевает.

Я прохожу через двор и каждый раз ожидаю, что вот ты выйдешь из-за кустов: «А я тебя ждала!». И хотя этого и нет, но остается шелест листвы… что он в себе таит?

И ночами ты ходишь по двору. Темень – это тайна, и попробуй докажи, что на самом деле ты вовсе тут не ходишь. Но ты упорно ходишь по ночам – потому что это я о тебе все время думаю…

Река
Ты умерла! Но не так, как если бы ты умерла для меня. Нет, по-другому. И вот это другое – самая ужасная смерть. Ты будешь жива и великолепна в моих думах о тебе, ты будешь жить где-то рядом, но ты не будешь со мной вместе. Вот она – смерть. Живая смерть. Смерть, полная сил и мучительной судороги любви.

Уйдите прочь от меня, все друзья-советчики! Почему вы не можете отнять меня от горя, от тоски, которые сейчас днями и ночами? Почему вы не можете сделать так, чтобы ты вернулась ко мне? Нет? Тогда прочь со своими советами! …А мне-то свидеться с тобой достаточно хотя бы минуты, кратковременной минуты. Я бы задохнулся!... да что там! Задохнуться от счастья – минуты хватит.

Все слишком поторопилось зазеленеть, зацвести. На огородах уже картофельная ботва вышла и сорняки поднялись. Куда? Зачем? Время торопится с летом. А ему еще не время. Еще должна быть весна. Наша весна. Мы должны с тобой гулять через пар над землей от сошедшего снега, через нежность и зыбкость одуряющих теплых апрельских вечеров, через пробуждение зелени на деревьях («Ах, как их тронула зелень!»), через зацветание яблони, черемухи, сирени («И цветет сирень!»…).

Сейчас я люблю ходить по кладбищу. Это успокаивает. Особенно, когда над древними каменными надгробиями высятся вековые тополя и клены. В этом приюте смерти почему-то приоткрывается возможность на счастье.
Как река наполняется водой и выходит из своих берегов весной, так человек наполняется другим человеком.


***
Ты все уходишь, платьем шурша,
Как ветер подул,
Как в поле колеблются стебли.
Я не знаю, насколько. На годы?
На целую жизнь?
Задержись!
Но ты все уходишь.

И в который… не помню,
в который уж раз,
Обернувшись, ты мне говоришь.
Удаляешься ты, но вот обернулась
и ласково мне говоришь:
«Зачем говорить о страданьях?
Ведь существуют еще и радости».

Твоих слов я расслышать уже не могу,
Удаляешься ты.
Но опять обернулась
И ласково мне говоришь…

Возвращение зимы
Черные сосны
На белом снегу.

Этот снег так почтительно к нам равнодушен.
Вот пришел он –
И где ж ты теперь?
Где ж ты теперь?
Только черные сосны…
Они – в прошлом.
Черные сосны
На белом снегу.

Он все падает, падает…
В завесу его
Я вхожу и скрываюсь.

Чтобы скрыться в нетронутом ни в чем.
Но увидел – там все уже тронуто нами.

Этот снег и не знающий про нас с тобой,
Так идущий беспечно,
Все же трогает вчерашнюю нашу боль,
Наши встречи.

Вот пришел он,
Невинный пред нами ни в чем.
Разве чем-то он омрачен?