Рая

Да, она ничего, в ней талантов на обе горсти,
по-восточному милый разрез у бесцветных глаз,

она смотрит причудливо, с бережной наглецою,
нераскрытую сущность припрятав в худой карман.

Я не верю её ни единому слову,
но держу при себе и читаю, как свежий, дешёвый комикс

(и пускай лучше ворох сожру дождевых червей,
никогда не скажу дурного о всякости лиц людей:
мы тут сами в природе нелепо, забавно вышли).

Что-то скучно; да как-то понятно явно,
по кому настрадалась солёная тень зрачка;

привыкай, моя Рая, такое бывало с нами,
и мы тоже читались, как комикс, на раз и два.

У тебя не лицо, а пунцовые две картинки,
и соцсети - в строжайших традициях бабских фильмов.
_
Вашу ж мать, да какого такого чёрта,
дело есть мне до Рай, Аделин, Каролин, Варвар,

это ими подпёрты тяжёлые двери, к ночному гостю,
это их мне столетия пережидать.

И я знаю, что будет одна и другая стопка,
до прямого и переносного, - грязного, меченного белья;

пережить и остаться, остаться забытою простынёю,
и его, беспробудно пьяного, вытряхнуть, отстирать.

Перспектива быть нужной - на первом в районе рынке,
а в его же районе давно супермаркеты, лавки, вишнёвый сад.
Да зачем нам безрыбье, залечимся по-старинке.
Здесь никто не расслышит, как лопнет растянутая струна.

Ах, мой шкафчик, мой котик и мой дорогой комодик,
а особенно котик, - тебя забираю к себе домой;
нам с тобой написать ещё надо стихов тупорылых томик,
и читать вечерами за чаем себе под нос.
_
Да она ничего, ничего она, да и только?
знамо, вскоре, что энтузиазм б угас.

Но когда бы она оказалась твоей мечтою,
я бы вскрылась,наверное, в тот же брезгливый час.

Июнь