Оглянись, уходя, оглянись! - глава девятнадцатая

     Когда Геннадий и Лиза вошли в столовую, все встретили их дружными аплодисментами. Пылкая Аглая не удержалась, вскочила со своего места за столом и принялась целовать Лизу. Усадив Геннадия между собой и Лизой, положила голову на плечо отца и без умолку щебетала, попивая лишь лимонад и угощая отца вкусностями, приготовленными сеньорой Марией.

     Дедушка Джиованни и бабушка Мария сидели во главе стола, Алонсо и Росселла
напротив. Бенвенуто сидел сбоку, рядом с Алонсо, маленький Джио восседал на специальном стульчике между братом и Джулией, старина Бернардо сидел рядом с Джиованни. За огромным, овальным столом всем хватало места и он мог вместить ещё дюжину гостей. Обед проходил при полном молчании сидящих, лишь Аглая нарушала эту тишину, называя подаваемые блюда. Обслуживали застолье два молодых человека, приглашённых из соседнего ресторана, что указывало на торжественность трапезы.

     После десерта перешли в гостинную. Лица у всех были напряжёнными. Геннадий нервно сжимал руку жены, словно ища у неё защиты, она отвечала ему взглядом.

     Первым заговорил Бенвенуто. После его первых слов присутствующие стали переглядываться с удивлёнными лицами, от него явно ждали другого. Он обратился к Геннадию со словами:

     - Отец! Сегодня очень важный день в моей жизни и я рад, что ты со мной и, глядя глаза в глаза, хочу просить тебя дать согласие сменить твою фамилию на фамилию моего отчима, Алонсо Мартелли. Для меня это очень важно. Он рядом со мной с десяти лет, я полюбил его сыновней любовью ещё там, в Бразилии. Прости за напоминание о прошлых событиях и причинения тебе боли.

     Все заговорили сразу и вместе. Это было неожиданно, никто такого не ожидал.

     - Бенвенуто! Ты хорошо продумал твоё решение? Мы с мамой никогда не говорили ни о чём подобном. Я люблю тебя как родного сына, но отец всегда будет отцом, - с волнением произнёс Алонсо.

     - Это вы не думали с мамой, а брат давно везде представляется Мартелли. Так пусть он им и станет. Я не думаю, что в этом есть какая-то корысть. Он просто хочет носить одну фамилию с младшим братом, - кинулась пояснять Аглая. - Вот я никогда не сменю фамилию папы, даже выйдя замуж. Что может быть лучше этого - Аглая Краснова! Простите, но я жить хочу в Москве, на своей родине. Я влюбилась в этот город, он снится мне во снах. А брат пусть поступает так, как хочется ему.

     - Ты прав, Бахтияр. Мне больно узнать о твоём решении, но я не буду мешать тебе. Каждый вправе делать выбор. Когда-то и я сделал такой выбор, изменив имя. Мама тебе расскажет об этом. Меняя имя, человек меняет судьбу. Пусть у тебя будет всё хорошо, сын! - и обращаясь к Аглае, - Москва ждёт тебя, дорогая! Мы с Лизой решили жить в Карелии, в квартире, где прошло её детство, а московскую квартиру перепишем на тебя. Возможно, изредка, будем приезжать к тебе в гости. Не так ли, Лиза? А больше будем ждать гостей к себе. Там, в Карелии, красивейшие места.

     Лиза прижалась к плечу мужа и согласно закивала головой. Ей стало тепло рядом с ним, как никогда прежде. Она вдруг осознала, что ей не грозит одинокая жизнь, пусть даже и рядом с родными, но именно его, Геннадия, поддержка была ей крайне нужна. От его слов прошёл страх перед болезнью, съевшей её за короткий срок, превратив в девочку-подростка.

     - Теперь я обращусь к вам, сеньор Бернардо. Прошу у вас, главы рода, руки вашей внучки Джулии и прошу объявить о нашей помолвке, назначив срок свадьбы. Пусть простит меня отец Джулии, но нам крайне важно с ней получить благословение от вас, - продолжил удивлять Бенвенуто.

     Для старины Бернардо это было полной неожиданностью. Сидя на диване рядом с внучкой, он и не предполагал услышать что-то подобное. Идя в гости, он думал о встрече Геннадия с его женой, ему хотелось помирить их и вдруг.

     - Ты не перестаёшь нас удивлять сегодня, Бенвенуто! Такие судьбоносные решения в один день! А что же ты молчишь, Джулия? Сидишь покрасневшая. Что мне ответить молодому человеку? Когда вы успели договориться? Вы ведь даже не встречались! Или всё же тайком от своих дедов? - говорил Бернардо, потрёпывая внучку за раскрасневшуюся щёчку. - Вижу согласие своей внучки и не смею тебе в этом отказать, Бенвенуто. О дне свадьбы договоримся, дружище, позже.

     Под аплодисменты родных Бенвенуто надел перстень на пальчик своей возлюбленной. Алонсо разливал шампанское по бокалам. Бабушка Мария подарила Джулии кулон, сняв его со своей шеи. Все были взволнованы и не заметили как Лиза и Геннадий вышли в сад. Они присели на скамейку под разлапистой сосной. Лиза куталась в свой тёплый белый шарф. Было прохладно, но Геннадий не чувствовал этого. Солнце уходило за горизонт, вечерело. Им было хорошо вдвоем, они понимали, что и в их жизнь пришло новое, которое хотелось скрыть от посторонних глаз.

     В гостиницу гостей отвёз парень-официант. Идя в свой номер, Геннадий увидел Габриэллу. Она сидела на том же месте, где он сидел с ней вчера, с незнакомым мужчиной, смотрела на того влюблёнными глазами и о чём-то щебетала. В кустах Геннадий заметил Андреа, прислушивающегося к разговору сестры. Они встретились взглядами. Андреа приложил палец к губам, призывая молчать.

     Вечером Геннадий спустился из номера на террасу выпить чашку чая. Там сидел старина Бернардо. Он явно поджидал его. Жестом пригласил уединиться в кабинете на первом этаже, где был сервирован чайный стол. Беседа их длилась более двух часов. Геннадий рассказал об Афганистане, не скрыл и об изменении имени. О Бразилии упомянул вскользь, не утаив про Витторию, о нелепом романе с Софьей. Ему становилось легко от своего рассказа, он будто освободил душу от чего-то тяжёлого, давящего и был благодарен этому случайному человеку, слушающего его внимательно, не перебивая.

     - Я не понял, сеньор Бернардо, почему мой сын просил руки у вас, а не у отца Джулии, - спросил Геннадий, закончив свою исповедь.

     - В каждой семье, дружище, свои скелеты в шкафах. Дело в том, что Джулия не дочь моему сыну и его жене, хотя девочка и не знает об этом. Она дочь Габриэллы, которая таковой её и не считает. Родив, она забыла об этом навсегда. У сына не было своих детей, но он католик и не пожелал разводиться с женой. Габриэлла всегда была взбалмошной и ветренной, жила где хотела, часто уезжая из семьи. Однажды приехала с животом уже на большом сроке. Лет ей было уже немало, девичьей глупостью такое не назовёшь. Она надеялась развести своего любовника с женой. Но тот был добропорядочный семьянин, упокой его душу, и не пожелал выполнить каприз моей дочери, пообещав ей только хорошее содержание с ребёнком. Я сам поехал к нему и запретил дальнейшее общение с моей дочерью. Об этом знает Джиованни, но он никому об этом не рассказал, а просто подсказал внуку, кто решит судьбу его любимой. Мартелли хорошая семья, Геннадий! Мне очень понравилось решение твоей дочери. Она сделала правильный выбор. С Лизой у них прекрасные отношения, они больше похожи на подружек. Лиза искренне любит девочку и позаботится о ней.

    Назавтра Геннадий и Лиза уехали в Милан, поселившись в недорогой гостинице рядом с клиникой. Через шесть дней они уже сидели в вагоне поезда, отправляясь в Болгарию к родным. Их провожало всё семейство Мартелли и Джулия. Аглая обещала приехать в Москву к новому году, уладив все дела в Италии.

    В Софии их встретил Исаак, он выглядел озабоченным. Новость, которой он поделился, была ошеломляющей. Внезапно, не болея, умерла жена Богдана. Судьба его младшего сына не интересовала старших сыновей и они решили сдать мальчишку в детский дом. Геннадию и Лизе даже говорить не потребовалось между собой, решение пришло мгновенно. Они решили стать мальчику приёмной семьёй. Отдохнув пару дней в Софии, уехали поездом в Москву, уведомив о своём решении братьев мальчика.

    Прошёл месяц. Все дела в Москве были улажены. Они уезжали втроём в Карелию.  В документах мальчика было записано - Виталий Краснов. Всё возвращалось на круги своя.