Окраина

Царство окраины объято вольной двадцать шестой зимой. Неверие сплошное. Мара покрыла невидимой пеленой, гранитом на живые груди  пала. Эпифания день ожидаем. Таинство грядет.
Правление пятого царя близится к закату, вряд ли. Об этом он не размышляет, Тантал служит.
Наперсников нектаром чествует укрытым, из амброзии соки выжимают
Веселье, праздность, благоприятная доступность, мистерии в стенах Сипила
За стенами, позади дворца, теснится люда давка. Очумелая, грязная, простодушная, приветствующая глупостью стянувшихся на повод.
Веселье длится. Охмелевшие избытком и довольством, вдали границ не видят, крепки для зубов тоски и страха, голода и жажды.
Терпкость вечнозеленой настилом закатали, насажали терна, ивы у каждого крыльца. Плодоносные сжигали, оливы вырубали, ярко-зеленые, с радужными узорами ковры, копытами топтали.
Канонам царским потакает, омелой оплела дома, украшением носит ближе к сердцу. Не заблуждайся, в руках коварного Локи, наново не сотвори ошибку Хеда.
Христианство, православием с католицизмом вытесняют, не поделят дом, крест, веру, простой приход в убранства рукава совают
Мирян склоняют на колени перед Римом, белые рубахи разрывают, плечи оголяют, несть тяжелое возложение пора
Пятиконечная Вифезда русло поменяла, под разделенное царство красной протекла водой, испили, не омылись, на глазах Мара. Возвысившись гордыней, отошли от образа Творца, обрели себя на горькую судьбу, вечные муки в безмолвной темноте, ожидая редкий свет зари
Творец явился. Его путеводная звезда ознаменовала. Свершилось.
Его слово повидает свет, с пророчеством, земь вдоль и поперек на молодом осле пройдет. Позорный крест, на сей раз, не Его ноша