Присутствие смерти

Памяти Ирины Поздняковой.

Она вошла в палату, а за ней втянулся хвост обречённости. Я не знала диагноза, это потом она озвучила его. Через час с лишним её увезли на операцию. Её не было около трёх часов. Привезли бледную и кричащую. Палата стала похожа на ад.
Вскочила. Встала над ней. Стала читать молитвы. Написала другу в Лавру, чтобы подал записку о здравии и сам помолился. Стояла над ней молилась и плакала. Гладила за руку, старалась ободрить, но абсолютно никак не могла избавиться от присутствия запаха в палате. Ей было больно, плохо, её рвало. Я смотрела на неё и видела себя два дня назад. Утром ей стало легче. После операции надо было лежать сутки. Она постоянно роптала, но мы её утешали и развлекали, как могли. Она поговорила с дочкой, которой 9, потом с супругом, потом со свекровью, поговорила и с сыном, которому 26 и у которого в сентябре должна была быть свадьба. Сокрушалась о том, что он безразличен к сестрёнке. Через сутки пришли, чтобы «высвободить из пут». Разрешили встать. Пошла в душ. Я «бегала» вниз к сыну. Через две минуты вошла в палату (в нос ударил вчерашний сладковатый запах, я услышала стон из туалета, стала через дверь спрашивать, все ли с ней в порядке). Она молчала. Вторая соседка по палате подбежала. Мы попробовали открыть дверь, она была не заперта. Секунда и я на посту, ещё две минуты и в палате бригада реаниматологов. Мы с Наташей в коридоре. Наташа говорит что-то, сквозь пелену слышу, убеждает меня в том, что все будет хорошо. А я? Я нюхач... Я понимаю, чем пахло в палате... Тринадцать лет назад тот же запах был в моём доме, когда на наших руках уходила ба. Через несколько минут её вывозят на каталке в коридор, везут в реанимацию. Ещё через несколько в палату входит санитарка и начинает с нами разговаривать. По её вопросам я понимаю всё, но молчу. Наташа спрашивает:
- Она умерла?
Не моргнув глазом, санитарка отвечает:
- Я ничего не знаю.
Я вижу, она сама не своя. Уходит. Через несколько минут возвращается. Пытается улыбаться, спрашивает, где сумка Иры (мы её передали в сейф), начинает собирать вещи. Я не выдерживаю. Говорю тихо и твёрдо:
- Я вам не верю! Это неправда. В реанимацию никогда не носят вещи.
И...
В палате ещё несколько часов витает этот сладковатый запах. Ни открытое окно, ни духи не помогают.
Это приходила она... Её запах я узнаю из тысячи. В этот раз Бог миловал меня.
Я спокойна внешне, звоню сыну, прошу дойти до Храма и подать сорокоуст об упокоении р.Б.Ирины.
Вечером, когда соседка засыпает, меня трясёт, и я начинаю беззвучно плакать.
И в голове только одно... Господи, помоги нам всем!

08.06.2018.