Белый Клык

 

  СЕНТЯБРЬ. ГОД ДЕВЯНОСТО ПЯТЫЙ...

В москве, в Останкино, гаражный модуль.
А в нём механик сменный - это Я...
Платформа рядом, метрах в ста.
Там электрички часто ходят.
И, как всегда, не видно им конца...

А во дворе гаражном -
  cобачья стая из семи собак,
     в числе которых мама-сука,
        при ней пяток трёхмесячных щенят.
А во главе всей стаи пёс - вожак.
     Все кличут его - <Белый>.

     О НЁМ Я ЧТО МОГУ СКАЗАТЬ:

Вожак собачьей стаи...
Огромный, мощный, белоснежный пёс,
    с острыми, как нож охотника, клыками,
а морда с умным взглядом карих
  и блестящих глаз,
   которые так преданно всегда сверкали...

Прекрасным сторожем был пёс...
Водителей встречал  из рейса.
По территории механиков сопровождал,
  гостей непрошенных во двор не допускал,
    ну, а сородичей своих, щенят и суку,
       Он грозным <рыком>               
          с ослепительным оскалом,
             попытки ослушанья пресекал.

Авторитет - непререкаем...
Его ослушаться нельзя.
Все в стае знали своё место...
Нарушить иерархию нельзя,
            и никуда от этого не деться.

Беда случилась с ним под вечер...
Покинул двор он гаража.
Но знать тогда никто не мог,
                куда <Судьба> его вела.
Как оказался на платформе,
      под электричку как попал,
                и где он лапу потерял?               
               
В гараж вернулся <Белый> ночью...
Без задней лапы, весь в крови.
Но людям он сказать не мог,
  что лапу заднюю свою он потерял в
                Останкино,
под проходящим  поездом своей
                <Судьбы>...

Неделю пёс был в своей <будке>,
          зализывал он рану и скулил.
А люди все, проникнутые состраданьем,
           ему продукты лучшие несли.

Так незаметно время шло,
             сентябрь уж на исходе...
И затянулась рана, зализанная псом.
НО КОСТЬ КУЛЬТИ ОТКРЫТА И СОЧИТСЯ.
А потому известно нам, что никогда ей
                не закрыться...

Теряет силы гордый пёс,
        из <будки> выходить боится...
Щенята нападают на него,
     за кровоточащую рану укусить
                стремятся.

Не страшен им теперь <Вожак>,
  его оскал, когда-то грозный <рык>,
      предупреждающе прижатые им уши.
<Вожак> низложен, посрамлён,
  а потому он никому теперь не нужен.

Изгоем в стае <Белый> стал,
      не может так он <опуститься>...
А по звериному закону
      со <Сетом Божьим> должен он
                проститься.

Так и случилось пасмурным октябрьским 
                днём...
Покинул <Белый> свою <будку>,
лёг под забором на деревянный щит,

       ВЗДОХНУЛ ЕЩЁ РАЗОК...

   И СЕРДЦЕ ПЕРЕСТАЛО БИТЬСЯ...

И в смерти <Белый> был красив...
Поджав <култышку - лапу> под себя,
      оскалив пасть с опасными клыками,

  О, гордый пёс, теперь на Мир смотрел
       остекленевшими глазами...

      Как будто бы сказать хотел:

      <НЕ ТРОНЬТЕ, ЗВЕРИ, ВЫ МЕНЯ...
          ВЕДЬ <ВОЖАКОМ> Я БЫЛ
             У ВАШЕЙ СТАИ...>

______________________________________

Автор: Владимир Кириллов  [6]