До свидания, армия! Часть 4

Часть 4. Здравствуй, Латвия!
           Здравствуй, Рига!

Глава 22

Предстоял путь мне очень неблизкий,
От Свердловска до Риги путь.
Пересадка была в столице,
Так хотел на нее я взглянуть.

О Москве был немало наслышан,
Но впервые вот к ней подъезжал.
Я смотрел в окно неподвижно
И при этом немного дрожал.

От волнения сперло дыхание,
Показались когда в окне
Непомерно огромные здания,
Да с причудами в вышине.

Дрожь свою унимал старательно,
Успокаивая нутро,
И соседа слушал внимательно,
Как вернее пройти в метро.

Был впервые в подземке московской,
Эскалатор меня пугал
Своей силой какой-то бесовской.
Я почти по слогам читал

Все таблички с названием станций,
А мне нужен был Рижский вокзал.
В форму вжался я, будто в панцирь,
И одну за другой пропускал

Проходящие здесь электрички.
Очень долго  я размышлял:
Необычно как тут, непривычно,
Но затем себя в руки взял.

Уяснив, где мое направление,
Посмелее вошел в вагон
И, к приятному удивлению,
На вокзале был скоро – вот он.

Здесь себя я почувствовал тверже,
И людей было меньше тут.
Я себе приказал: негоже
Волноваться, ведь рядом идут

Совершенно такие же люди,
Присмотреться – и я им под стать.
И молчат и о чем-то судят:
Кому - ехать, кому – встречать.

В зал военный прошел я тихо,
Взял билет, в ожидании сел,
Тишиной напоенный. Шумиха
Не нашла здесь приют и удел.

На вокзале народ был особый,
Не похожий на русский народ.
Люди были иной здесь пробы:
Сухость, холод от них так и прет.

Это были они – прибалты,
Таллин, Рига и Вильнюс – их дом.
Среди них не услышишь гвалта,
Они в мире живут своем.

Я скажу, приглянулось мне это,
Ведь и сам я шуметь не мастак,
Пусть они не совсем приветливы,
Пусть другое в них что-то не так.

Объявили мою посадку,
Я в вагон вошел не спеша.
И скажу, что утенком гадким
Не считал я себя ни шиша.

На меня сосед прибалтиец
Равнодушным оком взглянул.
Слышал я, что они такие
И, действительно, помянул

Я соседа в другом вагоне,
Что меня до Москвы довез.
В Литве, Латвии и Эстонии,-
Говорил он,- есть свой курьез.

Люди, мол, они неплохие,
Без излишней живут суеты,
Только вот совсем не такие,
С кем привычен общаться ты.

Да, Вы правы, - подумал о нем я,-
Мой сосед – вот такой экземпляр.
Я доселе такого не помню:
Ехал он, как воды в рот набрал.

Путь, в отличье от первого, краток:
Уложился в тринадцать часов.
Даже я до своих тетрадок
Не дошел, все ушло на сон.

Так в пути своем от Свердловска,
Весь в волнении, я устал,
Здесь в вагоне под стук колесный,
Как ребенок, я сладко спал.

Вот уже и конечная станция:
Здравствуй, Латвия, здравствуй, Рига!
Вы мои завершаете странствия,
Вы – моя нераскрытая книга.

Глава 23

До училища от вокзала
Я добрался буквально в два счета.
Мне дежурная служба сказала,
Что пока я не в те ворота

Захожу. И не надо, мол, хмуриться,
Дуй, солдатик, за призрачным счастьем.
Вот такое служба дежурная
Проявила ко мне участье.

Рассказал, словно дело обычное,
Мне тогда офицер вихрастый:
Ехать надобно электричкою
В направлении Саулкрасты.

Остановка с названием Лиласте –
Завершенье всего пути.
Господи, прошу твоей милости
Завершение это найти.

Бог услышал, и милость подана:
И уже вот я браво стою
Перед теми теперь воротами,
Что впускают фигуру мою.

Прибыл в пункт своего назначения,
Документы сдал, гордый вполне,
Те, которые, как исключение,
Привести разрешили мне.

А затем в палаточный лагерь
Был отправлен, всему теперь рад.
Старшина, вписав имя в бумаги,
Меня тут же поставил в наряд.

Через день я тянул эту службу
Вместе с теми, кто прибыл со мной.
Огорчался: готовиться нужно
Мне к экзаменам, тут никакой

Подготовки и не получалось.
А мне надо бы изучить,
Что нетронутым оставалось
И в тетрадях и в книгах жить.

Вдруг меня назначают в столовую,
Попадаю я в варочный цех.
Здесь котлы я мыл многолитровые,
В чем немалый имел успех.

Поскорее закончив работу,
Я учебники доставал
И читал вперемежку с зевотой,
И конспекты при этом писал.

Позади этап предварительный:
Медкомиссия и другое.
А за ним мой самый волнительный
Наступил - ни сна, ни покоя.

Нам назначили сочинение
Испытанием самым первым.
Да, у многих тут от волнения
Дрожь в коленках, шалили нервы.

Волновался, скрывать не хочется,
Я, но не показывал вида.
Сочиненье, как дело творческое,
Всегда было моей планидой.

Не бывало моей проблемой
Сочинение никогда.
Непременно, свободную тему
Выбирал при этом всегда.

Здесь подход исключением не был,
Вновь свободную тему взял.
Сочиненье, советуясь с небом,
Вдохновенной рукою писал.

«Если быть, так быть лучше» - это
Называлась та тема так.
А эпиграфом строки поэта
Евтушенко взял – верный знак.

Не тряслись от волненья колени.
В голове набросав свой план,
Я писал по роману «Коллеги».
Замечательный это роман!

Его автор Василий Аксенов.
Персонажи – три друга-врача.
Так я этим романом был тронут,
Когда в школьный прочел его час.

Минул срок, но я помнил детали,
Будто только прочел вчера
Эту книгу. Не задавали
Нам ее, сам прочел на ура.

В свой успех верил я без сомненья
И писал, вдохновеньем объят,
Как хирург сельский Саша Зеленин
Горделиво носил свой халат.

Как вступил он в суровую схватку
При огромном неравенстве сил
С негодяем, как тот без остатка
Весь свой нож в его тело вонзил.

Я писал, как Володя Максимов
Операцией друга спасал,
Владька Карпов, товарищ ранимый,
Каждой жилой ему помогал.

Я хотел, чтоб мое сочинение
Было гимном славы друзьям,
И не думал, на удивление,
Получу за него что сам.

Время вышло, мы сдали работы.
Долго был я еще в плену
Бескорыстной врачебной заботы –
Так к ней сердцем сумел прильнуть.

Глава 24

Нам сказали, оценки объявят
Через день, а возможно, и два.
Да, кого-то они прославят,
А кому – просто с плеч голова.

Знали мы, коль получена двойка,
Собирайся в дорогу назад.
Я себе говорил: успокойся,
Ведь назад – это сущий ад.

Я не мог и представить такое,
Чтобы в часть возвратиться свою.
Так уж был я тогда настроен:
То – позор на башку мою.

Я представил, как хмурят брови
И комбат, и любимый НачПО,
Что лицо стало красным от крови,
И на лбу моем выступил пот.

Что угодно, но только не двойку,
Пусть хоть тройку с натягом большим, -
Повторял я, солдатик стойкий, -
Не хочу в часть обратно спешить.

Через три дня экзамен новый,
Это будет история.
Что нам завтрашний день готовит?
Не согласен никак на горе я!

Наступило новое утро –
Будет ли оно мудренее?
Мы палатку убрали шустро
И на построение скорее.

Поползли по лагерю слухи,
Что объявят оценки сейчас.
О, какие великие муки
Испытал тогда каждый из нас.

Плыл ретиво слушок очень бойкий,
Бил невидимою рукой:
Будто по сочинению двойку
Получил у нас каждый второй.

Встали в строй, тишина гробовая,
Разрывали тело сердца.
Капитан наш, мягко ступая,
Вышел к строю с ухмылкой лица.

Говорит: что же, слушайте, братцы,
Кто каких наломал вчера дров.
Многий был, коли честно признаться,
Провалиться сквозь землю готов.

Нас в строю было более роты,
Как и я, военных ребят.
Офицер сказал: за ворота
Уйдут ныне солдат пятьдесят.

А затем приступил к делу страшному –
Стал по списку читать имена
И оценку при этом каждому
Называл. Я стоял, как стена.

Двоек было у нас немеренно,
Меньше было оценок иных.
Даже самый самоуверенный
Был, как травка, кроток и тих.

Капитан читал, я прикидывал,
Когда будет фамилия моя.
Меня раньше никто не видывал
Вот такого, каким был я.

Как ныряльщик, свое дыхание
Я решил тогда задержать,
Зная список и зная заранее,
В нем за кем я должен стоять.

Вот и имя мое уже названо,
Я не слышу совсем ничего.
Офицер мне: ты можешь праздновать!
Подошел и меня самого

По плечу приголубил ладонью,
А потом мне ее подал.
А я, словно бы посторонний,
В нашем ротном строю стоял.

Капитан мне: очнись же, парень!
Что, на счастье нет даже сил?
Видно, был ты вчера в ударе,
Раз такое вот получил.

Посмотрев на меня взглядом зорким,
Улыбнулся, зубов не тая,
И сказал: на всю роту пятерка
Лишь одна и она – твоя.

Словно стон, вырвалось облегченье:
Я сумел, я сумел, я сумел…
Я в долгу пред тобой, сочинение,
Впереди еще столько дел.

Я стоял, обезумев от счастья,
И шептал: дорогой мой комбат,
Мой НачПО, да и все, кто в части,
Знайте: я не вернусь назад.

Удивительным было самым:
Вспоминая свои войска,
Я совсем позабыл про маму.
А морщинок ее у виска

Стало в этот день чуть побольше,
Волновалась со мной и она.
И ей было б гораздо горше
За провал мой. Моя в том вина,

Что не думал о ней. Даже на ночь,
Когда в новый наряд я шел,
Все твердил: мой Борис Иваныч,
Дорогой мой, я Вас не подвел.

Глава 25

Был я самым счастливейшим в мире.
Вот уже и экзамен другой
Мной был сдан - получил я «четыре»
По истории страны дорогой.

Как и раньше, ходил я в наряды,
Как и раньше, ходил через день.
Непонятный этот порядок
Мне уже не давил на ремень.

Нас, военных, осталось немного,
А гражданская молодежь,
Не засунув в сапог свою ногу,
Отдыхала - с нее что возьмешь?!

Нас осталось всего половина,
Когда сдан был экзамен второй,
Потому и такая картина:
Сдал наряд, а завтра – в другой.

Был доволен собой, биографию
В тот момент мог удачной назвать.
Чуть позднее я сдал географию,
Оценен был при этом на «пять».

Улыбался я каждою клеточкой,
Все пока удавалось мне.
Положительную лишь отметочку
Мне б еще – и курсант я вполне.

А последней была математика,
Здесь ответ надо устно держать.
Понимал я, что тройки хватит,
Только все ж не хотелось снижать

До нее мой набранный уровень.
Я готовился, ночь не спал,
На экзамен уставшим увальнем
Я пришел, на «четверку» сдал.

Математику сдав, неспешно
В свой палаточный лагерь шел.
Ах, волнения, где же вы, где же?!
Где от вас мой недавний шок?!

В прошлом все, будто так и надо.
Я за эти дни так устал.
Поступил, но при этом радость
Не особенно испытал.

Знал одно: свое дело славно
Отработал, как только мог.
И мечта моя школьная главная
Оказалась у моих ног.

Шел навстречу начальник курса –
Коренастенький капитан.
Мне приветливо улыбнулся:
Знаю, мол, как экзамен сдан.

За тобой давно наблюдаю,
Ты – пример для многих ребят.
Будет правильным, полагаю,
Командиром назначить тебя.

Я в ответ: людьми не командовал,
Рядовым больше года хожу.
Капитан мне: парень ты ладный,
Да и скромный, как погляжу.

Управлять ты людьми сумеешь,
Главный козырь тут – твой пример.
Дать ответ мне еще успеешь,
Ты подумай, - сказал офицер.

На другой день был вывешен список
Нас, военных, и прочих всех,
К поступлению кто был близок,
Но не каждого ждал успех.

Тех, кто сдал, было много больше,
Чем планировалось принять.
А принять полагалось столь же,
Сколько долг свой ушло выполнять,

Получив офицерское звание
И прямую дорогу в войска.
Вот на это наше внимание
Обращала со списком доска.

В этот день же нам список новый
Был представлен на той доске.
Подошел офицер суровый,
Не здороваясь тут ни с кем,

И сказал: посмотрите внимательно –
В списке здесь очередность дана
На мандатку. Она окончательно
Назовет все те имена,

Принят кто, а кому удача
Отказала на этот раз.
Будет так и никак иначе,
Все ответы комиссия даст.

Речь тут шла о мандатной комиссии,
На которую каждый из нас
Должен был, повинуясь списку,
Заходить отдельно и раз.

Друг на друге у списка повисли,
Я себя в середине искал.
Мне приятель: товарищ Лисин,
Ты для поисков ростом мал.

Подними котелок повыше
И попроще сделай свой вид.
Я смотрю и отчетливо вижу –
Мое имя первым стоит.

Тут меня курсовой начальник
Вызывает, тепло говорит,
Что комиссия – не формальное
Дело. Тут дня два или три

Для работы ей будет надо,
Ну а ты самым первым идешь.
Я решил: ты вполне награду
Заслужил всем и службой тож.

Вот такое мое решение:
Как комиссию ты пройдешь,
Тебя в город ждет увольнение.
Погуляй, раз так славно живешь.

Сколько дней на работу комиссии,
Столько дней у тебя на гульбу.
Посмотри, чтобы вид был чистеньким,
Не дай бог, попадешь на губу.

Познакомься с красавицей Ригой
Да полакомься там чем-нибудь,
Полюбуйся дворцами, веригами.
Знай, куда проложил ты свой путь.

Разговор наш случайно услышали
Те, кто в нашей палатке жил.
Капитановским кибальчишем
Ими сразу зачислен я был.

Впрочем, в этом не было злобы,
Люд военный меня уважал.
Знали парни, что я не особый,
Лишь особо ответ держал

На экзаменных испытаниях
И достиг того только сам
Результата. В моей компании
Многим это не по зубам.

Говорили: нормально, Саня,
Передай рижанкам привет,
Пусть хранят свое обаяние:
Нам до них пока дела нет.

Глава 26

На душе, как в цивильном наряде.
Помня офицерский наказ,
Я парадку7 в бытовке гладил
С разрешенья в полночный час.
_________
7 Парадное обмундирование

Поутру – все не слава богу:
Информация разнеслась,
Поселив в моем сердце тревогу,
Растворив увольнения сласть.

Объявили нам строгим голосом:
На мандатку пойдут первым те,
Кто имел сюда право вне конкурса
Поступить и кто на высоте.

Ожидайте, сейчас этот список
С измененьями вам огласят.
Увольнение было так близко,
И глаза уже не блестят.

Объявили нам построение,
Список новый стали читать.
И, к немалому удивлению,
Я в нем первым был назван опять.

Позабыл, что являюсь отличником,
А ему здесь – зеленый свет.
Вот такую явил собой личность.
Эх, не зря хоть в Верховный Совет

Написал на меня бумагу
Батарейный мой замполит.
Потому и назад ни шагу
Мне нельзя и не лыком я шит.

Я предстал перед взором комиссии,
Доложил четко, кто я такой.
Генерал какие-то листики
Посмотрел, кивнул головой.

Говорит: молодец, служивый,
Показал лихой результат, -
И добавил миролюбиво,
Что таким быть и должен солдат.

И еще удивительно просто
Он сказал, обращаясь к другим:
Нет к нему у меня вопросов,
Предлагаю зачислить. Таким

Может ныне по праву гордиться
Его так далекая часть.
Так моя с этой самой страницы
Жизнь курсантская началась.

Обещанье сдержал мой начальник –
Увольнение я получил.
И теперь уж совсем не случайно
Я по улицам рижским бродил.

Новый день – и опять увольнение.
Мой начальник – такой молоток:
Поражал меня до изумления,
Что вот так доверять мне мог.

Я доверием этим гордился,
В увольнении был образцом
И ни капли не провинился
Перед новым военным отцом.

Завершила работу комиссия,
Окончательный сделав итог,
Пригласив самых лучших учиться
И отправив других за порог.

На другой день нам выдали форму.
И впервые пришил я погон
Необычный и очень гордый –
С полосами вдоль длинных сторон.

Ну а дальше, согласно плану,
Был этап общевойсковой.
Я о нем говорить не стану,
Ибо был он совсем не со мной.

Проходила гражданская поросль
Этот курс молодого бойца.
С ними мы находились порознь –
Так, что не увидеть лица.

А начальник нашего курса
Командиром младшим меня
Не оставил, но я не дулся
На него среди летнего дня.

Оказалось, ему был надобен
Командир отделенья, как штык,
В одну группу, в других - порядок,
Но она английский язык

Изучать должна была с осени,
Ну а я немецкий учил.
Вот поэтому очень просто
Командирство я не получил.

Не жалел я об этом особенно,
Ибо сам себе голова,
Та к тому ж голова не соломенная.
Тут о ней неплохая молва.

Нас, армейских, человек сорок
Поступило на первый курс.
Каждый был по-своему дорог
Для начальника, как ресурс.

Всех, кто не был в строю командиром,
Наш начкурса в две группы свел.
В одночасье, что нам по силам,
Применение быстро нашел.

Одна группа несла наряды,
А другая, где был и я,
Называться стала бригадой.
Всем такого хотелось житья.

После завтрака в стольный город
Нас везли на фронт трудовой.
Там, где вовсе не пахнет порохом,
Мы трудились со всей душой.

А трудились на мебельной фабрике,
Что начальству – особый искус.
Говорили, она нам подарит
Плит панельных - их хватит на курс.

Мы пахали с утра и до вечера,
Черновой груз работы несли.
Нам работник со стажем доверчиво
Разрешал делать, что не могли

Мы никак, не освоив профессии,
Ну а он: мол, ребятки, вперед.
Мы трудились в охотку и весело
Целый месяц так напролет.

Здесь впервые увидел работу
Тех людей, что особый народ.
Их с десяток трудилось, как рота,
Иль, как минимум, целый взвод.

Я не видел у них перекура
И других перерывов нет.
Такова латышей натура -
Перерыв только лишь на обед

Ровно час, ни минуты другого.
До локтя рукава засучив,
Начинали, как роботы, снова
Свое дело, язык молчит.

Поманил август месяц финишем.
Мы, закончив работу тут,
Возвратились в училище. Нынешним
Становился другой наш труд.

Нам сентябрь помахал учебником
И тетрадкой махнул в окно.
Беззаботные дни последние,
До свиданья. Звучит наш звонок.