на углях былых костров

полутемная квартира,
дня прошедшего финал,
мало мне сейчас пол мира,
неба б мне сейчас вокзал,
звезд летящих электричку,
лунный странствия корабль...
и курю,  считай,  привычно,
и смотрю, как мой журавль
обернулся вновь синицей,
птицей счастья и потерь...
небо,  будто бы граница,
между прошлым и теперь.
кофе стынет в медной турке,
гуща будет погадать -
и сосед поет о мурке,
и мучительно так ждать,
что там завтра приготовит
на углях былых костров...
звон церковный Бога молит
о прощении грехов.
***
безымянные могилы
белых белых облаков,
где ж мне взять сегодня силы,
да и вряд ли хватит слов,
чтоб оплакивать почивший
в бозе неба странный дождь,
для печали нет причины,
просто старый ржавый гвоздь
въелся точкою в обои,
будто тьма в конце строки...
облака, считай, изгои
для небес ли. для земли.
вот и я пишу им оду,
отпевая и крестясь.
не найти средь неба броду,
солнца жирненький карась
выплывает из пучины
околевшего дождя,
для печали нет причины,
кроме жизни без меня.

***
ветров касания стекла
тревожат дрожью ветхость Окон.
давно здесь не было меня,
зачах с годами старый тополь,
и темный пруд былых побед
сегодня в зарослях кувшинок.
еще вчера здесь жил мой дед...
сегодня ж я седой.
росинок
с утра, увы, не сосчитать,
трава по пояс гложет память.
да ладно, небо, что мне врать,
в душе мороз, а в сердце замять.
давно здесь не было меня,
фонарный столб убит дождями.
и сигарета, как свеча,
чадит не нужными слезами.
я не останусь ночевать
средь тех времен, что были...
были...
мне в небо скоро улетать,
во след за теми, кто здесь жили...
***
эту страну не покажут ни гугл и ни яндекс,
эта страна бродит кровью, незримый фантом.
можно любить вместо женщин раскрашенный латекс,
чувства купируя в стильный, но мёртвый кондом.
так и страна, не убита ни в сердце, ни в мыслях,
жаждой вернуться все гложет и гложет меня.
комп перегрелся и в поиске избранных виснет,
белый ковыль, свежескошенных злаков стерня...
эта страна стала той, за предельно желанной,
алой зарницей средь темной и жуткой ночИ
снова курю, на душе не спокойно и странно,
майскою трелью не греют меня соловьи...
***
Свидетельство о смерти не хранит
Всего того, что с нами было в жизни.
Наверно врут всегда календари,
Окрасив черным день последний тризны.
И пусть весь мир расплавится дождем,
Холодно липким, будто в майский праздник,
Не каждый, уходя, стал королем,
Зато с рожденья каждый был проказник.
Немного здесь осталось для души,
В графин воды добавить не мешало б,
А в горле виски льдом судьбы горчит,
И воздух странствий приторностью жалит.
Смотрю в окно на туч далеких смог,
Висят себе прогнившей синей сливой.
Я бы вернулся, если б только смог,
Ко всем богам, за всех нас помолиться.
Сегодня грустно, впрочем, как вчера.
Лишь торопливо кто-то под гитару
Слегка фальшивя шепчет имена
Ушедших в ночь.
К небесному финалу.